Ганс Андерсен - Глотайте хирурга (сборник)

Все угрюмо молчали, так как ясно видели, что вибрион воспользовался случаем; на съезде отсутствовала чумная палочка, лишь она могла равняться с ним в смертности. И всем стало горько и обидно… Помилуйте, этакий несчастный вибрионишка, какая-то жалкая не то сосиска, не то запятая с какой-то закорючкой вместо хвоста и, пожалуй, еще в председатели попадет! Попадет благодаря тому, что сумел вовремя вспомнить о своей смертноспособности…

Но спирилла нарушила гнетущее молчание своим внушительным голосом:

— Ты, сынок, не задавайся! Скажи-ка лучше, много ли ты смертей вносишь в человечество? И имеешь ли ты теперь такой успех, как, скажем, я?

Вибрион, покрутив нагло хвостиком, постарался уклониться от прямого ответа:

— Я, тетенька, даже во льду выживаю и, хотя могу действовать без перерыва лишь в теплых странах, как например, в Индии — моей родине, но благодаря своей живучести и в России большой успех имею… я…

— Прямо, прямо, детеныш, нужно отвечать на вопрос: какая заболеваемость холерой в России и какая смертность?

— Я, тетенька, прямо и отвечаю… Вот смотрите: например, с 1823 года по 1895-й от меня в России заболело 5,030,632 человека, а умерло 2,076,957… Вот…

— Эка невидаль! — перебила его туберкулезная палочка, — прежде всего, это было при царе горохе… Да и циферку ты привел, почитаю, за целых 72 года… Теперь-то тебя Советская власть уже прихлопнула! Большое ли тебе раздолье было прошлую твою эпидемию в 1922 году, скажем, здесь в Тифлисе? А?

Вибрион виновато потупился и незаметно постарался очутиться в задних рядах, где и замер.

А туберкулезная палочка продолжала:

— И чего он здесь нам головы морочил? Совсем ему нечего задаваться!.. Что он с водой может попасть в желудок человека?.. Или с пищей через мух?.. Так, небось, не один он эдак пробирается!.. Какая-нибудь брюшнотифозная палочка и дизентерийная того же пути придерживаются…

— Вы, мадам, потише, — вставили свое слово задетые палочки, — а то мы не посмотрим, что вы такая длинная…

Задремавшая спирилла очнулась и внесла порядок:

— Да, да, потише, по очереди, пожалуйста, и не горланьте!..

— Я — ничего, мадам спирилла, — невинно продолжала туберкулезная палочка, — я вот говорю, что нечего вибриону кичиться, а председателем, конечно, быть мне… Вы спросите — почему? Извольте. Прежде всего, я имею на себе такую шкурку, какую никто из вас не имеет, — восковая она — и благодаря ей я выживаю при таких обстоятельствах, при которых вам никогда не выжить. Я могу вынести 10-ти градусный мороз…

— А солнышко как на вас действует, мадам? — вынырнул из-за спины холерный вибрион.

— Гм… Что? Солнышко? — сконфузилась было туберкулезная палочка, но сейчас же оправилась. — Солнышко, правда, на меня плохо действует: оно может убить меня в несколько минут… Но я этого легко избегаю — я не показываюсь на солнышке… Я селюсь всегда в темных, сырых квартирах, у бедняков преимущественно. У них редко встретишь солнечный свет… Вы вот ответьте: кто из вас дает такую заболеваемость и смертность, как я?..

— А я-то? — не унимался холерный вибрион.

— Ну, уж ты! — презрительно фыркнула туберкулезная палочка, — помолчал бы лучше, когда старшие говорят…

— Прошли те времена, тетенька, когда вы нам рты-то зажимали, — начал было холерный вибрион, но подоспевшая спирилла таким подзатыльником угостила его, что он от боли свернулся в точку.

— Продолжайте, мадам, — вежливо промолвила спирилла, и мадам, вынув из кармана записную книжку, продолжала:

— В России туберкулезом болеет в настоящее время более 3.000.000 человек… Запомните. И это по самым приблизительным и скромным подсчетам. Из них я ежегодно уношу в могилу свыше 500.000 человеческих жизней… В один год, заметьте, граждане?!. А сколько это будет в 73 года? Где он, этот хвастливый вибрионишка? Спрятался? Ну, и ладно, без него обойдемся!.. Только за 10 лет я уношу из России свыше 5-ти миллионов человеческих жизней… На всем земном шаре ежегодно умирает от меня более 3.000.000 человек.

Конечно, цифры, приведенные туберкулезной палочкой, заставили общество тоскливо призадуматься, и уже ни у кого не оставалось сомнения в том, что председателем съезда будет она. Все угрюмо молчали — ждали, что скажет спирилла… Но та опять задремала. Не дожидаясь ее пробуждения, выступила перед собранием сифилитическая спирохета и, ехидно хихикая, загнусавила:

— Товарищи, хи-хи!.. Мне странно — вы молчите… Вы забываете, что между вами есть еще более могущественные, чем уважаемая туберкулезная палочка… К примеру, возьмем меня… хи-хи… Если принять население всех федеративных Советских республик в 131.500.000 человек, то знаете ли вы, что из них пораженных мною, или, как их называют на земле, сифилитиков… хи-хи, будет, пожалуй, больше 13 000.000 человек… Что? Какие у меня данные? Данные — хорошие… Вон, в Германии считают, что из каждых 1000 человек населения 100 больны сифилисом… Может быть, вы предполагаете, что Россия отстала от Германии в этом отношении? Напрасно, не предполагайте этого… В России есть целые деревни, села и аулы, пораженные вашим покорнейшим докладчиком… Хи-хи!.. А на всем земном шаре… право, я боюсь говорить — как бы с вами чего не случилось… Ну, да бог с ней, с цифрой… Надеюсь, вы мне поверите, что моими верноподданными сифилитиками можно заселить целую страну такой площади, как, скажем, Германия, а может, и большую…

Пока сифилитическая спирохета поражала публику своей декларацией, увлекаясь цифрами и делая невероятные выводы относительно связи цивилизации с сифилизацией, — холерный вибрион не дремал и, конечно, не слушал излияний азартного оратора, считая свои притязания на председательский пост неудачными. Отыскав дизентерийную и брюшнотифозную палочку и оттащив их в самый дальний угол, он, как хороший делец, развивал перед ними свой план объединения водных зараз для совместного действия.

— Товарищи, я вам говорю, — убедительно напевал вибрион, — так как мы заражаем людей одним общим путем, мы должны поэтому тесно сплотиться…

— В самом деле, вы, гражданка дизентерия, так же, как и я, заражаете через посредство питьевой воды, сырых овощей, — фруктов, молока и через съестные припасы, загрязненные мухами. Не исключается возможность и прямого переноса заразы: через соприкосновение с больными…

— Вы, вроде меня и в отличие от брюшнотифозной палочки, имеете обыкновение селиться лишь в кишечнике человека — и то не на всем его протяжении. И обыкновенно так же, как и я, из кишечника выходите с испражнениями, для дальнейшего заражения… Верно я освещаю вопрос?

— Совершено верно! — подтвердили слушатели, очарованные обходительностью и галантностью вибриона, а тот продолжал, польщенный вниманием: