Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник)

– Держи, друг, – протянул флягу Белов. Покосившись на дулеба, Савва взял флягу и начал жадно пить.

Со стороны баррикады донесся переливчатый свист. Савва прислушался к звукам и сказал, опустив флягу:

– Наши окликают. Дают знать, чтоб держался. Сейчас подмога будет, десятник Зорах свой десяток выведет.

– Савва, слушай меня внимательно, – сказал Кари. – Мы вас не боимся, но драки тоже не желаем. Если обещаешь, что твой родитель разрешит нам проехать через зону, мы тебя освободим и даже выкупа не возьмем. Согласен?

– Я – чего? – пожал плечами Савва. – Я-то согласен. А что Людмила Зюзская решит, того знать не ведаю.

– С зюзцами мы уж сами разберемся, – вмешался дулеб. – Не твоя печаль-забота. Свистни-ка своим, чтоб на рожон не лезли, а встречали б нас, как гостей.

Савва сунул пальцы в рот и оглушительно засвистел. На баррикаде появились фигурки людей, размахивающие руками. Свистнув в последний раз, Савва вытер пальцы о штаны и глянул Кари в лицо.

– Все в порядке, – сказал он. – Драки не будет. Можно ехать.

– Ну, что, диверы, поверим сыну голована? – усмехнулся Кари.

– Клянусь мечом, конем и святой водой! – торжественно объявил Савва. – Сделаю все, чтобы вы не имели урона ни в чем. Поручаюсь в том кровью моей.

– Это серьезно, – кивнул Белов. – Но без меча клятва силы не имеет. Кари, будь добр, дай Савве меч. Пусть воин принесет клятву, как положено. Тогда и коня можно будет ему вернуть.

Кари невозмутимо взял меч за клинок и бросил его Савве рукояткой вперед. Чертановец ловко поймал рукоять и приложил холодное лезвие к груди.

– Вы славные воины, – заговорил он внезапно охрипшим голосом. – Вы не грозили пытками. Вернули меч, отдаете коня. Клянусь мечом, конем и святой водой, что отныне жизнь моя принадлежит вам. А коли нарушу я клятву, да стану я нелюдем. И пусть бросят меня в воду, и буду я тварью нечистой, грязью болотной. Азесм!

Савва поднял меч и полоснул отточенным лезвием себя по груди. Брызнула кровь. Он приложил ладонь к ране. Кровь остановилась. Отложив меч в сторону, он собрал горсточку пыли. Замесив на своей крови небольшой комок, Савва опустился на колено перед Кари и помазал грязью носок его ботинка. Затем, выпрямившись во весь рост, он подставил грудь заходящему солнцу и провел ладонями по лицу, оставляя на щеках бурые полосы.

– Клятва принесена, – глухо сказал Савва. Он подобрал меч и легко вбросил его в ножны. – В зоне нашей отныне вы будете как чертовцы. И не бойтесь ничего.

– Аминь, – подвел черту Кари. – Павел, верни коня Савве.

Белов подвел гнедого и вручил поводья чертовцу. Ласково потрепав коня за шею, Савва птицей взлетел в седло.

– Солнце садится за лесом! – крикнул он с высоты. – Дольше здесь оставаться нельзя. Нелюди могут нагрянуть.

– Что ж, веди нас, Савва Семенович, – согласился Кари. – Диверы, по местам! Белов – за рулем, Гарри рядом. Я – на заднем сиденье.

Белов прыгнул на место водителя и завел мотор. Вытащив из-под мышки кольт, он положил его перед собой на приборную доску. Рядом плюхнулся Гарун. Захлопнув дверцу, он приспустил стекло и выставил в щель ствол автомата.

Кари вытащил из багажника увесистый снаряд хеджеса и забрался с ногами на заднее сиденье. Надев защитный шлем, русич поднял базуку на крышу и закрепил на специальном кронштейне. Проверив прицел, он перевел предохранитель в боевое положение.

– Савва, ты поезжай вперед, – приказал он. – Мы за тобой.

Заставщик хлопнул коня по крупу и поскакал вперед. Белов на малой скорости двинулся следом, выдерживая дистанцию. Под свист и улюлюканье высыпавших на баррикаду чертовцев вездеход приблизился к шлагбауму и остановился. Савва поднял руку. Шум затих.

– Я, Савва, сын Семена, говорю вам! – прокричал он. – В самоходе люди, настоящие люди. Они сильные воины и наши друзья. Я принес клятву крови, я поручился за вас. Открывайте ворота, принимайте друзей. Кари! Павел! Гарун!

Заскрипели, поднимаясь, ворота. Под восторженные вопли толпы вездеход проехал вслед за сыном префекта через заграждение. Ворота закрылись.

– мурлыкал Белов, направляя вездеход за Саввой, меховая безрукавка которого уже начала теряться в наступающих сумерках.

– Внимание, через тридцать метров – поворот направо. – Кари оглянулся на стайку местных мальчишек, бежавших за вездеходом.

Савва свернул за угол кирпичного дома и въехал через чугунные ворота в просторный двор, вымощенный гладкими каменными плитами. От крыши дома к забору тянулись железные трубы, по которым змеились толстые виноградные лозы, усыпанные гроздьями начинающих чернеть ягод. Кари зачехлил хеджес и спустился вниз. Белов въехал во двор и сразу развернулся. Оглядевшись по сторонам, он припарковал вездеход возле длинного сарая в тени раскидистого дерева.

Савва подъехал к высокому кирпичному крыльцу. Ловко спрыгнув на землю, он снял с коня уздечку и подвел его к длинному корыту, поставленному на деревянные козлы. Увидев, что корыто пусто, он сбегал к колодцу в дальнем углу двора и мигом доставил два ведра свежей воды, которые тут же вылил в поилку. Благодарно кося карим глазом, конь опустил морду в воду и начал шумно пить.

– Смотрите, виноград! – воскликнул Гарун, показывая на мощные, толщиной в руку лозы, подвязанные соломенными жгутами к железным прутьям. – Впервые вижу: в Москве – и виноград.

– Видимо, климат стал теплее, – пожал плечами Кари. – Думаю, сейчас нас пригласят в дом. С собой брать только личное оружие. Прошу соблюдать выдержку. Без повода в чертовцев не стрелять. Павел, ключи от вездехода оставь под сиденьем. Гарун, возьми контейнер с рационом. Возможно, здесь в гости ходят со своим пайком.

– А это самое? – подмигнул Белов. – Огненную воду брать?

– Не помешает, – согласился Кари. – Прихвати пару бутылок. Угостим голована заморским зельем. Авось его превосходительство смягчится и пропустит нас к реке.

Закрыв багажник, диверы выбрались из вездехода и направились к крыльцу, где их терпеливо поджидал сын голована.

– Милости прошу в дом, гости дорогие! – Савва широко развел руки. – Плакальщицы вас уже ждут не дождутся.

Переглянувшись, диверы поднялись на крыльцо. Они вошли в темный коридор, освещенный масляным светильником, подвешенным к потолку на толстой цепи. Савва подкрутил фитиль, добавляя огня. В глубине коридора обозначилась узкая железная дверь, на которой был изображен огромный человеческий глаз. Савва пошарил по стене. Сдвинув незаметную планку, он засунул руку по локоть в щель. Щелкнула скрытая пружина. Дверь легко повернулась на шарнирах.