Жюль Верн - Том 5. Таинственный Остров

- Правильно, Герберт, - подтвердил инженер. - И когда мы измерим оба расстояния от колышка, то, зная высоту жерди, мы быстро решим пропорцию и таким образом узнаем высоту стены, что избавит нас от труда измерять ее непосредственно.

Основания обоих треугольников были измерены при помощи той же самой жерди, высота которой над поверхностью песка равнялась десяти футам; оказалось, что расстояние между колышком и жердью - пятнадцать футов, а расстояние между колышком и подошвой стены - пятьсот футов.

Закончив измерения, Сайрес Смит и юноша возвратились в Трущобы.

Там инженер взял плоский камень, принесенный им из прежних экспедиций, нечто вроде шиферного сланца, на котором легко было нацарапать цифры остроконечной ракушкой. И на этой аспидной доске Сайрес Смит составил следующую пропорцию:

15 : 500 = 10 : х

500 X 10 = 5000

5000

------ = 333,33

15

Следовательно, высота гранитной стены равнялась тремстам тридцати трем футам [7] Имеется в виду английский фут, равный тридцати сантиметрам. ( Прим. автора .) .

Тогда Сайрес Смит взял инструмент, который сделал накануне; угол между раздвинутыми ножками циркуля соответствовал угловому расстоянию от альфы Южного Креста до плоскости горизонта. Он точно отмерил этот угол та кругу, разделив его на триста шестьдесят равных частей. Угол оказался равным десяти градусам. Увеличив этот угол на двадцать семь градусов, отделяющих альфу от Южного полюса, и сделав поправку на высоту плоскогорья, на котором производилось наблюдение, он получил тридцать семь градусов. Итак, Сайрес Смит пришел к выводу, что остров Линкольна находится на тридцать седьмом градусе южной широты; но, учитывая, что несовершенство его наблюдений и выкладок могло привести к ошибке в пять градусов, он счел более правильным заключить, что остров находится между тридцать пятой и сороковой параллелью.

Чтобы иметь обе координаты острова, оставалось определить долготу. Сайрес Смит решил попытаться это сделать в тот же день, в полдень, когда солнце будет проходить через меридиан данной местности.

Воскресный день решили употребить на прогулку, или, вернее, на исследование той части острова, которая находилась между северным берегом озера и заливом Акулы, а если позволит погода, дойти и до северного склона мыса Южная челюсть. Для обеда намеревались сделать привал в дюнах и вернуться в Трущобы только к вечеру.

В половине девятого утра маленький отряд уже шел по берегу пролива, отделявшего остров Линкольна от островка Спасения, где, важно переваливаясь, расхаживали у воды короткокрылые пингвины, похожие на безруких людей. Они великолепно плавали и ныряли, и их сразу можно было узнать по характерному, очень неприятному крику, похожему на рев осла. Пенкрофа они заинтересовали лишь со стороны кулинарной, и он не без удовольствия услышал, что мясо этих птиц, хотя и темное, вполне съедобно.

У самого моря на песке ползали какие-то крупные земноводные животные - вероятно, тюлени, избравшие островок своим лежбищем. Помышлять о пригодности тюленей для еды было невозможно - их жирное мясо отвратительно на вкус; однако Сайрес Смит очень внимательно их рассматривал и, не поделившись ни с кем своими мыслями, сказал товарищам, что в скором времени надо будет наведаться на островок.

Берег, по которому шли колонисты, усеивали бесчисленные раковины; некоторые из них обрадовали бы зоологов, изучающих моллюсков. Среди этих раковин были фазианеллы, сверлильщики, тригонии и много других. Но куда более полезным открытием была устричная отмель, обнажившаяся при отливе; Наб обнаружил ее между рифами, милях в четырех от Трущоб.

- Наб молодец, даром времени не теряет! - воскликнул Пенкроф, осматривая отмель, тянувшуюся в открытое море.

- В самом деле, очень важная находка, - заметил журналист. - Говорят, каждая устрица дает в год пятьдесят - шестьдесят тысяч яиц, и, значит, у нас будет неистощимый запас устриц.

- Но, думается мне, устрицы не очень сытная пища, - сказал Герберт.

- Не очень, - подтвердил Сайрес Смит. - В устрице очень мало белковых веществ, и, если питаться одними устрицами, их надо съедать дюжин по пятнадцати - шестнадцати в день.

- Ну и что ж, - заметил Пенкроф, - мы можем глотать их сотнями, пока не уничтожим все это устричное поселение. Не захватить ли сейчас несколько дюжин на обед?

И, не дожидаясь ответа, Пенкроф и Наб принялись отрывать раковины от камней. Собранные устрицы положили в кошелку, сплетенную Набом из волокон гибиска; в ней уже лежала снедь, припасенная для обеда. Затем путники двинулись дальше по берегу, тянувшемуся мимо дюн.

Сайрес Смит то и дело посматривал на часы, чтоб успеть подготовиться к наблюдению, которое полагалось произвести ровно в полдень.

Вся эта полоса берега была дикой, голой, бесплодной вплоть до того скалистого мыса, который замыкал бухту Соединения и был назван Южной челюстью. Кругом виднелись только пески, раковины да каменные глыбы. На этот унылый берег прилетали морские птицы - бакланы, ширококрылые альбатросы и дикие утки, вполне заслуженно вызывавшие у Пенкрофа охотничье волнение. Он пустил было в них стрелу, но попытка осталась напрасной - утки не садились на землю, их можно было подстрелить лишь на лету. И тогда моряк еще раз сказал Сайресу Смиту:

- Сами видите, мистер Сайрес, как нам нужны ружья. Хоть бы парочку, хоть одно ружье! А то что у нас за снаряжение...

- Конечно, хорошо бы иметь ружья, Пенкроф, - ответил ему журналист, - но тут уж все зависит от вас! Достаньте сталь для ствола, сталь для казенной части, селитры, древесного угля и серы - для пороха, ртути и азотной кислоты - для запала и, наконец, свинца для пуль и дроби, - и Сайрес сделает вам первоклассное ружье.

- Да, да, - подтвердил инженер. - И все эти материалы, несомненно, найдутся на острове, но изготовить огнестрельное оружие - дело сложное, тут нужны хорошие инструменты и приборы большой точности. Но ничего, потом посмотрим...

- Эх, зачем мы выбросили за борт оружие, которое лежало в гондоле, и все наши инструменты, и даже перочинные ножи! - воскликнул Пенкроф.

- Да ведь если б их не утопили, шар нас самих утопил бы в океане, - возразил Герберт.

- Пожалуй, правильно ты говоришь, голубчик, - согласился моряк и тут же добавил: - Хотел бы я видеть физиономию Джонатана Форстера и его приятелей! Пришли утречком на площадь, а там пусто - улетел шар!

- Вот уж нисколько меня не беспокоят переживания этих господ! - сказал журналист.

- А кому пришла в голову мысль воспользоваться для бегства их шаром? Мне! - с гордым видом заявил моряк.

- Да, прекрасная мысль вам пришла, Пенкроф, - смеясь, заметил Гедеон Спилет, - благодаря ей мы и оказались на необитаемом острове!