Жюль Верн - Том 11. Властелин мира. Драма в Лифляндии. В погоне за метеором

- Как... никто с нами не едет?..

- Никто, и если какой-нибудь пешеход не сядет в дороге, тебе придется болтать только со мной... Ну, да не стесняйся!.. Ты ведь знаешь, я не прочь перекинуться словечком, другим...

- Я тоже, Брокс.

- А докуда ты едешь?..

- До конечной станции, в Ревель, к клиенту господ Иохаузенов.

И, подмигнув, Пох указал глазами на зажатую под мышкой сумку, привязанную медной цепочкой к его поясу.

- Эй, эй, батюшка, - сказал Брокс, - незачем болтать об этом!.. Ведь мы уже не одни.

И в самом деле, в комнату вошел пассажир, который мог бы заметить выразительный взгляд артельщика.

Пассажир этот, видимо, старался не быть узнанным. Он кутался в дорожный плащ, прикрывая часть лица капюшоном.

Подойдя к кондуктору, он спросил:

- Есть еще свободные места в карете?

- Целых три, - ответил Брокс.

- Одного хватит.

- Вам до Ревеля?..

- Да... до Ревеля, - немного замявшись, ответил неизвестный.

С этими словами он заплатил бумажными рублями за билет до конечной станции на расстоянии двухсот сорока верст и затем коротко спросил:

- Когда тронемся?..

- Через десять минут.

- Где будем к вечеру?..

- В Пернове, если ветер не помешает. В такую непогоду никогда нельзя ручаться...

- А разве можно опасаться опоздания?.. - спросил банковский артельщик.

- Да вот небо мне не нравится!.. - ответил Брокс. - Тучи мчатся так стремительно... Добро бы еще только дождь!.. Но если повалит снег...

- Послушай, Брокс, не скупись на водку ямщику, и завтра вечером мы будем в Ревеле...

- Надо надеяться! Обычно я езжу не дольше тридцати шести часов.

- Ну, так в путь, - сказал Пох, - незачем мешкать!

- Вот и лошадей запрягли, - ответил Брокс, - ждать больше некого... Стаканчик на дорогу, Пох?.. Шнапс или водка?..

- Шнапс, - ответил банковский артельщик.

Они пошли в ближайший кабачок, сделав знак ямщику следовать за ними. Несколько минут спустя они вернулись к карете, в которой неизвестный пассажир уже занял свое место. Пох уселся рядом с ним, и карета тронулась.

Лошади упряжки были не намного выше ослов, косматые, рыжей масти и такие тощие, что виден был каждый мускул. Но неслись они лихо. Достаточно было посвиста ямщика, чтобы они не сбавляли шага.

Пох уже много лет служил в банкирском доме братьев Иохаузенов. Поступив в банк еще мальчиком, он покинул бы его только по старости. Он пользовался полным доверием своих хозяев, и ему часто поручали отвозить клиентам банка в Ревеле, Пернове, Митаве или Дерпте значительные суммы, которые не решались доверять почте. На этот раз он вез с собой пятнадцать тысяч рублей государственными кредитными билетами стоимостью в сто французских франков, то есть пачку в четыреста билетов, бережно спрятанную в сумку. Он должен был вручить эти деньги клиенту банкирского дома в Ревеле и затем вернуться в Ригу.

Не без причины торопился он так с возвращением. Что это была за причина?.. Об этом мы узнаем из его разговора с Броксом.

Ямщик, широко, по русскому обыкновению, расставив руки, державшие вожжи, быстро гнал лошадей. Выбравшись из северного предместья города, он выехал на большую дорогу, пролегавшую среди полей. В окрестностях Риги много возделанных полей. Пахота должна была скоро начаться. Но в десяти - двенадцати верстах от города расстилались необозримые бескрайние просторы степей, однообразие которых - за отсутствием каких-либо возвышенностей, редких в Прибалтийском крае, - нарушалось лишь кое-где зеленеющими хвойными лесами.

В самом деле, как уже заметил Брокс, вид неба не предвещал ничего хорошего. По мере того как солнце поднималось над горизонтом, ветер все усиливался и свирепел. К счастью, он дул с юго-запада.

Почти через каждые двадцать верст встречались станции, где перепрягали лошадей и одновременно меняли ямщиков. Такое сравнительно удобное устройство обеспечивало путешественникам довольно равномерную и быструю езду.

С самого начала поездки Пох с досадой заметил, что нечего и надеяться завязать беседу с попутчиком.

Надвинув на голову капюшон, совершенно закутав лицо, незнакомец спал, уткнувшись в угол, или делал вид, что спит. Все попытки артельщика вступить с ним в разговор не привели ни к чему.

Тогда от природы говорливому артельщику пришлось завести беседу с Броксом, сидевшим под кожаным верхом на козлах рядом с ямщиком. А так как кондуктор любил поболтать не меньше артельщика, то языки развязались. Опустив окошечко, закрывавшее передок кареты, легко было вести беседу.

- Так ты уверен, Брокс, - уже в четвертый раз со времени отъезда спросил Пох, - так ты уверен, что мы будем завтра вечером в Ревеле?..

- Да, Пох, если только непогода не задержит, нас и можно будет ехать ночью.

- А через сутки карета тронется из Ревеля в обратный путь?..

- Да, через сутки, - ответил Брокс. - Так положено по расписанию.

- Ты, что ли, отвезешь меня в Ригу?..

- Я, Пох.

- Клянусь святым Михаилом, хотелось бы мне уже быть дома... вместе с тобой, конечно!

- Вместе со мной, Пох?.. Ты очень любезен!.. Но почему такая спешка?..

- Потому что я хочу пригласить тебя, Брокс.

- Меня?

- Тебя. И если ты любишь хорошо выпить и закусить в приятной компании - это должно прийтись тебе по душе.

- Вот как! - удивился Брокс, облизываясь. - Кто же сам себе враг, кто же этого не любит? Речь идет об обеде?..

- Лучше, чем об обеде! Это будет настоящий свадебный пир.

- Свадебный?.. - воскликнул кондуктор. - А с чего бы это вдруг меня пригласили на свадебный пир?..

- Потому что ты лично знаком с женихом.

- С женихом?..

- И с невестой тоже!

- Ну, коли так, - ответил Брокс, - я принимаю приглашение, даже не зная, кто эти будущие супруги.

- Сейчас узнаешь.

- Погоди, Пох, хочу сказать тебе заранее, что это прекрасные люди.

- Еще бы... прекрасные люди. Ведь это я - жених.

- Ты, Пох?!

- Да, я. А невеста - моя милая Зинаида Паренцова.

- О, прекрасная женщина!.. Правду говоря, не ожидал я этого...

- Тебя это удивляет?..

- Нет, что ты! Вы составите славную пару, хотя тебе и стукнуло пятьдесят, Пох...

- Да, а Зинаиде сорок пять, Брокс. Ничего не поделаешь, наше счастье будет короче, вот и все! Эх, дружище, любишь-то - по своей воле, а женишься - когда возможно. Мне было двадцать пять лет, когда я полюбил Зинаиду, а ей двадцать. Но у нас обоих вместе не было и ста рублей! Пришлось подождать, пока я сколотил небольшой капиталец, да и она, со своей стороны, накопила подходящее приданое. Мы порешили объединить наши сбережения... И вот теперь деньги у нас в кармане. Ведь в Лифляндии бедные люди чаще всего так поступают!.. Оттого, что ждешь много лет, только крепче любишь, да и за будущее нечего опасаться.

- Твоя правда, Пох.

- У меня теперь хорошее место в банке Иохаузенов - пятьсот рублей в год. После свадьбы братья обещают мне прибавку. Да и Зинаида зарабатывает столько же. Вот мы и богаты... по-своему, конечно!.. Правда, у нас нет и четверти того, что у меня сейчас в сумке...