Рэй Вуксевич - Шёпот

Рэй Вуксевич

Шёпот

Перевод hotgiraffe

Но самое ужасное она приберегла напоследок.

- И это ещё не всё, - сказала она, как будто всего остального было недостаточно. - Во сне ты жутко храпишь!

- Не может быть, - сказал я ей.

- Я в жизни никогда не храпел, - сказал я её спине.

- Ты всё выдумываешь! - сказал я закрывшейся двери.

- Ну хоть бы кто-нибудь сказал мне об этом раньше! - сказал я сам себе.

Мы делаем ошибки, наши отношения разваливаются, мы говорим друг другу гадости. Такова жизнь.

После её ухода я переставил всю мебель. Выбросил всё, что было в холодильнике. Накупил новых пряностей - чабрец, анис, тмин, молотый чёрный перец - накупил макарон в пачках, и сыра, и супов в пакетиках. Анчоусов. Всего, что не любила Джоанна. Я не опускал за собой туалетное сиденье и бросал свою одежду прямо там же, где снимал её. Постригся по-новому, стал изучать туристические брошюрки про отдых в Панаме. Полюбовался на красную машину с откидным верхом, но не купил.

Её наезд про то, что я храплю, не оставлял меня в покое, он будил во мне старую-престарую тревогу. Мой отец храпел. Я помню, как прислушивался к его храпу на другой стороне дома, через всю прихожую, в спальне за углом. Я всегда думал о том, как же ужасно, наверное, спать с ним в одной комнате. Может быть, храп передаётся по наследству, как лысина или алкоголизм.

Когда я наконец придумал решение, оно оказалось простым, практически очевидным. Я запишу на магнитофон, как я сплю. У меня в доме не было аппаратуры, которая могла бы так долго вести непрерывную запись, так что я пошёл в магазин и купил дорогущий агрегат. Я потратил на него часть денег, которые сэкономил, не купив машину с откидным верхом. Я поставил магнитофон на комод, наискосок через комнату от кровати, налил себе стаканчик на ночь, выпил его, глядя одиннадцатичасовые новости, почистил зубы, включил магнитофон, лёг в постель, и ещё добрый час вертелся, пытаясь уснуть под воображаемые или реальные шипение и свист магнитной ленты, проходящей сквозь механизм.

На следующее утро я спешил на работу и не успел прослушать запись. Она искушала меня, но опаздывать было нельзя. Потом меня захватили дела, и я совсем забыл про неё, пока не пришло время снова ложиться спать.

Я смешал хитрый коктейль, навалил на тарелку крекеров с анчоусами и сыром, и сел на кровать. Не знаю даже, чего я ожидал. Я немного побаивался. Я протянул руку и включил магнитофон.

Было слышно, как я верчусь и вздыхаю, пытаясь заснуть. Я немного послушал, поел крекеров, потом встал и переключил магнитофон на перемотку, не выключая звук.

На ленте были длинные периоды тишины. Без всякого храпа. В доме тоже всё было тихо, как бывает поздно ночью, когда, прислушавшись, можно различить почти неслышные звуки, и две эти тишины перемешивались друг с другом, и я всё сильнее прислушивался, и ел крекеры, не заботясь о том, чтобы не накрошить в постель.

Время от времени я для проверки замедлял ход ленты, потом снова пускал её на полной скорости.

- Ага, - сказал я себе, - так я и знал.

Длинный, и весьма смутивший меня звук испущенных газов примерно через час после начала записи, но никакого храпа. Негромкие звуки на кухне, словно мусор устраивается поудобнее в пластиковом мешке, знакомые и уютные. Я даже не мог отличить, на плёнке это происходит или на самом деле. Лёгкое поскрипывание дома, далёкие звуки проезжающих машин, один раз автомобильный клаксон. В пяти милях к югу прошёл ночной трёхчасовой поезд. Я перестал обращать внимание на его гудок давным-давно. Приятно было услышать его снова. Я ещё немного перемотал вперёд.

Чист по всем пунктам.

Джоанна просто надо мной издевалась.

Потом женский голос сказал "тссс!" и тихонько засмеялся, я судорожно вздохнул, рука дёрнулась, и половина коктейля пролилась на рубашку.

Я нервно огляделся - может быть, это была Джоанна, может быть это была не запись, может быть она стоит прямо рядом со мной - но я и сам в это почти не верил. Диковатый сценарий, первым пришедший на ум - Джоанна пробирается под покровом ночи в мою спальню, чтобы записаться на магнитофон - был немедленно забракован. К тому же голос был не её.

- Только посмотри на него, - прошептал голос.

Кто-то тихо перемещался по комнате. Шорох одежды, нога зацепилась за шифоньер или за ножку стула у окна.

- Да уж, - прошептал мужской голос, - очаровашка.

Женщина снова захихикала.

Тишина.

Я аккуратно поставил свой стакан на пол. Я неожиданно озяб. В ушах звенело, я быстро дышал. Я стащил с себя мокрую рубашку и бросил её в сторону ванной.

Лента всё ещё крутилась, но звуков не было.

Я сидел и слушал ещё около часу. Потом сказал себе, что всё это мне причудилось. Встал, перемотал ленту и снова включил.

- Только посмотри на него, - прошептал женский голос.

Остаток ночи я провёл, внимательно прослушивая запись от начала до конца. Вы могли бы подумать, что прослушивание восьмичасовой записи займёт больше восьми часов, но я постоянно пользовался перемоткой, и к утру был абсолютно убеждён, что кроме того маленького кусочка разговора на плёнке ничего не было.

Я подумал было позвонить на работу и взять отгул, но тогда я непременно бы заснул, а к этому я был пока не готов. Я принял душ, побрился и оделся.

Солнце на улице светило слишком ярко. Я вспомнил то давнее ощущение времён колледжа, когда сидишь без сна всю ночь напролёт, а потом выползаешь на свет дневной, и чувствуешь, что всё вокруг - искусная декорация в фильме о ком-то другом. Я вспомнил Эбби, моя первую большую любовь, и как она выглядела по утрам, тёплая, юная, склонившаяся надо мной, большой нос, прямо перед глазами, как в кривом зеркале, пора вставать, засоня, чмок-чмок, словно оживший манекен из витрины, огромная улыбка, слишком много зубов. Доброе утро, солнце моё. Потом кофе, такой чёрный и горячий. Яйца всмятку, можно рисовать кусочком тоста жёлтые нарциссы. Толстые ломтики бекона.

- У тебя что, дзенский завтрак? - толкает меня плечом Эбби. Мы сидим рядышком у стойки, по утрам здесь слишком много народу, и свободного столика не найдёшь.

Куда она подевалась? Я вспоминаю свой сон, повторяющийся вновь и вновь, о том, как я случайно убил Эбби, и укрыл её тело в шкафу, или в сарае, или под кроватью, и потом долгие-долгие годы был вынужден делать так, чтобы никто его не нашёл. Я закончил колледж, нашёл хорошую работу, встретил женщину по имени Луиза, женился на ней, вырастил детей, развёлся и встречался с ними только по выходным, встретил Джоанну, и всё это время вёл сложную филигранную игру с участием больших ящиков и пластиковых мешков, чтобы спрятать ото всех тело.

Я вдруг задумался, не Эбби ли это говорит, там, на ленте.