Владимир Стрельников - ссыльнопоселенец - 2

Все это я видел краем глаза, достреливая оставшиеся в барабанах патроны по амбару, сквозь обгорелые доски, целя в свалившихся стрелков.

Сзади грохнуло несколько винтовок, и два раза ахнул дробовик восьмого калибра, принадлежащий Бергу. Стреляли куда-то вбок и назад.

— Ты чем стреляешь? На полсотни метров, сквозь доски? — Спокойный как удав Каа Сохатый, словно мы только что не стреляли по людям, неторопливо подошел к недобитку, и вытащил у него из руки револьвер. — Нет, этот не жилец, нихрена ничего не расскажет.

Тот попытался рассмеяться, но захаркался пошедшей изо рта кровью. Плюнул на валенок великана, и упал, после чего больше не шевелился.

— Пулями, друже, пулями. — Я перезарядился, и стоял, вслушиваясь с тишину амбара. Ну, тишина не полная, на втором этаже кто-то хрипит, а на первом тихонько, на одной ноте, скулит. — Пошли, поглядим?

— А они нейтральны. Тут мы можем перестрелять друг друга, но не на их земле. Заметил, стрелки располагались на ничьей земле? Никто не залез на другие крыши, или на чердаки? — Я кивнул на те дома, что остались позади. И из-за которых попытались выскочить остальные лиходеи. — будь уверен, Медвежье крепко держит нейтралитет.

Ну да, мне тут всю политику местного народа рассказали. Они нейтральны. На их земле запрещены перестрелки, преследования, погони, аресты и прочая насильственная деятельность, так сказать. Пока у человека есть деньги, и он может позволить себе жить в фактории — его никто не тронет. Разве возьмет штурмом все зимовье, и перестреляет его жителей.

Но закончились деньги — будь добр, покинь факторию. Никаких долгов, чеков, расписок. Только наличные, деньги, золото. Есть ломбард, в котором можно заложить имущество, причем по достаточно разумным ценам. Но никаких обещаний, только наличка.

Наши подопечные сейчас живут в оплаченных городом комнатах, и на оплаченные городом харчи и прочее. Еще им осталось шесть дней. После этого их просто выставят за порог зимовья.

Если бы нападавшим удалось перебить нас, то им осталось бы просто подставить ладони. Куда посреди пусть и не самой лютой, но снежной и морозной зимы денутся девушки, без припасов, оружия, средств передвижения? А тут им точно никто ничего не даст. И не оставят в фактории. Из принципа не оставят. Чтобы потом наш город ничего не сказал.

Возницы и волонтеры заняли оборону в санях, а мы с моим новым напарником пошли в амбар.

— Нехило. — Сохатый ткнул пальцем в обгоревшую, но все еще толстую доску. В досточке было немалое выходное отверстие. — Так говоришь, пулями? В этой доске пуля из твоих револьверов увязнет точно.

— Свинцовая да. — Кивнул я. И вытащил из патронташа один из патронов. — Но не эта.

— Ого. — Присвистнул Сохатый, разглядывая цельноточеную из красноватой бронзы, с литой свинцовой рубашкой, пулю. — Надо же, и кто у нас такой умелец?

— Я сам точил, в мастерской порта. — Ну да, нашел в старых каталогах рекламу цельноточеных пуль. И решил попробовать сделать себе. Месяц возился. Я еще попробовал стальные сделать, с калеными сердечниками. Но мороки с ними немеряно, так что остановился на бронзе. — Хорошая штука вышла. Жаль, осталась одна-единственная, остальные простой свинец. Уж больно много работы с ними.

С этими словами я подошел к затихшему стрелку. Ну, к тому, который скулил. Около тела лежала старая, основательно поработавшая, многозарядная винтовка Спенсера пятьдесят второго калибра, и такой же древний помповый дробовик.

Неплохая позиция. Передние трое саней четко простреливаются насквозь. И судя по всему, у остальных позиция не хуже. Если б не страсть к театральным эффектам — перестреляли бы нас как кур на насестах.

Слава богу, что тут фугасы установить тяжело. Нет, закопать бочата с порохом и гвоздями можно — сложно точно, в рассчитанный момент подорвать. Здешний огнепроводный шнур горит неравномерно, долго и сильно дымит. Здорово сильно, а уж по нынешней морозной и ясной погоде его не то что я, его и сонный Чокнутый Билл с саней почти в конце обоза заметит. А всевозможные игры с терочными запалами или холостыми патронами и бечевой просто чреваты тем, что вмерзнет бечевка в наст, и все тут. Крутые оттепели тут не редкость. А то и просто, внезапное длительное потепление, не зря здесь буки и грабы растут.

Наверху прошуршало, как будто кто-то ногой пошевелил. Живой остался один из стрелков?

— Тихо! — Едва слышно прошипел я, взводя курок пистолета, и целясь в источник шума. Еще шорох, еще.

— Бах! — Бронзовая пуля пробила толстую половую доску, точно в том месте, где шуршало. Не, ну не полезу же я наверх, с шашкой наголо? Это только в исторических сериалах так бывает.

Сверху кто-то взвизгнул, и парой легких прыжков исчез. Похоже, в окно сиганул.

— Интересно, кого я спугнул? — так же целясь в потолок, спросил я, больше сам себя.

— Не знаю, но сейчас посмотрим. — Сохатый вытащил из набрюшной сумки интересное приспособление, небольшое зеркальце на длинной проволочной ручке. С ним он бесшумно, как огромный кот, прокрался к добротно сколоченной лестнице из толстых сосновых хлыстов, и взобрался на пару ступеней. Выставил зеркальце наверх, и пару минут осматривал второй этаж. Ну, насколько это возможно в таком положении.

А я слушал. Нет, тихо. Только ветер и снег, крупкой молотящий по половым доскам.

— Валяется кусочек хвоста, может белка, может, куница. Я не знад, что ты любитель пушнины. — Великан усмехнулся, и продолжил осмотр. — А больше из живых никого. Два тела около бойниц, и все. Полезли, поглядим. — Сохатый было хотел залезть, но я не согласился. Сначала нужно второго стрелка проверить, до него пришлось добираться через слегка расчищенные завалы из обрушений. Тут перекрытия не выдержали, и потолок рухнул.

Этот лежал на самодельном поддоне, утепленном толстой попоной. В шапке выходное отверстие, кровищи натекло. Вот у этого ружбай классный, правда, не для городских засад. Точнее, не для таких засад. Другое дело, кого-либо выследить и пристрелить — то самое то. Мощная бизонья винтовка, легендарный шарпс, под унитарный патрон сорок пятого калибра, почему-то называемый здесь "Библия Бичера". Толком никто не знает, почему, что-то связано с девними событиями на Земле, с Первой Гражданской войной в США. Надежный, отменный ствол, правда, однозарядный. Но этот зато со стволом подлиннее, и с откидным диоптрическим прицелом.

— Забавная вещица, надо будет попробовать. — Я подобрал винтовку, перекинул через плечо висящий на гвозде патронташ, собрал подготовленные патроны в длинных латунных гильзах, аккуратно выстроенные на накрытом куском газеты кирпиче. Расстегнул оружейный ремень, снимая с тела револьвер. Проверил карманы куртки и рубашки. Во внутреннем кармане оказался брат-близнец моего потаенного диринджера. Денег кот наплакал, правда.