Александр Белоткач - Дм Мой или Шанс №2

Но как мне не хотелось остаться и послушать что говорила эта красавица, я извинившись перед девчонками, ускакал в наш модуль.

Стоит упомянуть, первая неделя на этом подуровне, не прошла зря. За то время я успел довольно много всего. Для начала я таки освоил, тот чудо синтезатор, заказанный в первый же день моего здесь появления. Это оказался — поистине шедевр технического гения. Играть на нем было одно удовольствие. И легко подобрав шикарные по звучанию, супер профессиональные стили и звуки, я забил в память более ста настроек, что вызывались одним касанием, и превращали работу на этом инструменте в чистое удовольствие. Так же я решил вспомнить максимальное количество спетых когда-то в нашем школьном ансамбле, да и разученных потом песен. И набралось их тоже порядочно.

Так что пока я бежал вниз, в голове моей уже формировался плей-лист, в котором инструменталки чередовались с песнями, и первыми в список попадали самые популярные и любимые в мое время. Насколько я знал, среди моих сотрудников по цеху, почему-то не оказалось никого, кто играл бы на электронных инструментах. Поэтому синтезатор здесь, будет чистым откровением. Но я не был уверен, примут ли здешние избалованные жители мое творчество?

Заскочив по пути в первый же транслятор, я встав на черный диск, поприветствовав искин, попросил кое-что для концерта.

Прежде всего, я заказал радио-микрофон невидимку, с одного из буклетов Криса. А так же солидный комплект для воспроизведения низов, которые почему-то там на площади, были немного слабоваты. И получив заказ, свалив его в большую тележку, рванул к себе.

Наверх пришлось подниматься в два захода. Сначала тележку с усилителем, а потом коробку с клавишами и гитарой.

И погрузив все это добро, я в темпе покатил к площади.

Когда встретивший меня у входа за сцену взволнованный Крис, увидел, что я приволок, у бедняги едва не отвалилась челюсть. Решив обойтись без объяснений, я лишь коротко бросил:

— Кончай пялиться! лучше Помоги!

После чего, облегченно улыбающийся шеф местных лабухов, радостно стал тискать меня.

— Молодчина Алекс! Не подвел! Давай! Что тут тебе помочь? — и глянув на синтезатор, который я устанавливал на отличную, заказанную чуть раньше стойку, спросил: — А ты что играешь на этом? Мы такое здесь еще не пробовали!

Но я коротко успокоив его, попросил позвать Рихардо, отличного малого, и настоящего спеца, который был здесь главным техником и звукарем. И объяснив прискакавшему белобрысому парню, чего мне от него надо, быстро помог ему перетащить тяжеленный усилитель басов к краю сцены, и нацепив прозрачную дугу с микрофоном, подключил все к главной системе, через беспроводной модуль. Оставалось только ждать своего выхода, и надеяться, что ничего в последний момент не откажет.

А в это время, на сцене выступал тот парень, что так рассмешил меня в прошлый раз. Я так и не удосужился с ним познакомиться, народу здесь было много, и всех, даже в лицо не запомнишь, потому и этот веселый малый, который так здорово травил сейчас какие-то байки, тоже увы, так и остался для меня лишь талантливым балагуром.

Но вот настал мой черед, и когда мы с Крисом вынесли на сцену мой агрегат, публика слегка притихла. Здесь, и правда никогда еще не видели ничего подобного. А синтезатор неизвестного мне производителя, отмеченный лишь двумя большими буквами ЗС, выглядел шикарно. Весь в индикаторах, разноцветных огоньках, с большим подвижным дисплеем. При первом взгляде он создавал впечатление не музыкального инструмента, а какого-то космического пульта.

Когда Рихардо подал мне знак что все включено, и можно начинать, я, желая проверить микрофон, а за одно и сказать пару слов Милене, негромко произнес:

— Приветствую вас всех дорогие освобожденные! — звук был идеальным. Казалось, сам воздух вокруг производит эти колебания. — Мне очень приятно видеть вас сегодня, в такой замечательный во всех отношениях вечер! И конечно прежде всего, хочу поздравить мою новую знакомую, хорошую девушку, красавицу, спортсменку, комсомолку, и вообще прекрасного человека, с рождением! Не знаю, возможно для кого-то дни рождения в той нашей жизни и значили многое, но появление здесь в доме, это действительно, величайшее событие! Это самый настоящий праздник! Ведь мы все здесь, получили второй шанс! И теперь, можем показать на деле, кто мы есть, и чего мы стоим! Вот и сейчас, дорогая Милена! Мы, каждый из присутствующих, радуясь твоему возрождению, поздравляем тебя, и желаем, чтобы этот, второй шанс, ты использовала самым наилучшим образом! Я всем сердцем хочу, чтобы ты была по-настоящему счастлива! А для этого, желаю тебе: настоящей, чистой любви! Верных друзей! Полной, радостной жизни! И бесконечности! Той самой, величайшей перспективы вечного счастья, которое предоставлено нам всем сейчас!

Я глядел на притихшую публику, на сидевшую в пол-оборота ко мне Милену, которая присоединилась к нашим девчонкам. И ощущал какой-то подъем, некую легкость в сознании, так словно летел над всем эти миром, над этой площадью, над всеми этими огнями. И так мне было хорошо, так светло, что я коротко объявив название, с вдохновением, впервые за много лет, а может и тысячелетий, спел одну из моих любимых песен, которая называлась «Снег».

В этой песне были чистые и очень яркие по смыслу слова. Я пел, а перед глазами вставали мои старые друзья, моя Катька, Олег с Наткой, Ольга с Геннадием, Юлька Кимчук, Колька Серебряников, Володька. Мне казалось, что я вижу их лица, взволнованную маму, уверенного в себе отца, чуть ироничного всегда Олега, добрую, немного печальную Ольгу, и весь этот калейдоскоп так закружил меня, что окончив песню, я лишь через какую-то минуту услышал аплодисменты, и увидел пробирающуюся к сцене между рядами Милену.

А тем временем, конферансье объяснял присутствующим, что данная песня прозвучала на русском языке, и слегка переврав, перевел текст. Ну а когда я собрался было, объявить вторую песню, на сцену поднялась улыбающаяся Милена, и как в западных телешоу, помахав собравшимся, направилась ко мне. Подойдя сбоку, она, ничуть не смущаясь чмокнула меня в щеку, а затем, спросила так, что ее услышали только здесь на сцене:

— А можно и я спою?

Конферансье, видно, никак не ожидавший подобного поворота, хотел было что-то возразить, но пробегавший мимо него Рихардо, шепнул что-то ему, и подскочив, нацепил Милене на ворот платья, маленькую пуговку микрофона.

Посчитав данный выход запланированным сюрпризом, наш звукарь ускакал к себе за пульт, оставив меня в полной растерянности.

Но оказалось, Милена в той своей жизни, была не только ученой, но и попутно, всерьез занималась музыкой, с профессиональными преподавателями.