Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)

- Да брось ты свою метлу, Латро, - сказала она, - и перестань шнырять среди ваз с цветами да еще с лампой. Завтра все доделаешь как следует, при свете. Ступай-ка за мной. А знаешь, ты очень хорош собой!

- Спасибо на добром слове, - пробормотал я. - Что тебе от меня нужно, госпожа?

- Всего лишь опереться о твою руку. Помоги мне добраться до спальни. О боги, как хочется спать! Ужасно я устала сегодня! А в спальне у меня припасен целый бурдюк отличного вина, так что я тебя еще и угощу. Несправедливо, что ты все время работаешь и даже минутку посидеть с гостями не можешь.

Я отвел ее в спальню. Она рухнула на постель, так что веревки под матрасом затрещали; потом сказала, где у нее хранится бурдюк с вином, я принес его, и она налила мне и себе по полной чаше. Пока я пил, Каллеос быстренько задула лампу и сообщила доверительно:

- Я уже не в том возрасте, когда на женщину хорошо смотреть при ярком свете. Поди-ка поближе, сядь со мной рядом.

Я сел к ней на постель и погладил ее по обнаженной груди.

- О, да ты отлично умеешь и с женщиной обращаться!

Было не так уж темно. Я оставил дверь приоткрытой, и в спальню Каллеос падала полоска света от серебряного светильника в виде голубя; в ушах моих вдруг послышался знакомый шепот, но такой тихий, что я не мог разобрать слов. Каллеос спустила с плеч одежду, в полутьме виднелись белые груди и округлый живот. Я боялся, что вид ее обнаженного тела вызовет у меня отвращение, но почему-то отвращения не испытывал: чем-то Каллеос показалась мне похожей на ту женщину, возникшую из цветка анемона. Странно, однако ведь и любое написанное слово всегда бывает кем-то прежде произнесено вслух со смыслом, а не является просто грязноватой отметиной на листе папируса.

- Поцелуй меня, - сказала Каллеос. - И помоги лечь.

Я снял с нее сандалии и стащил спущенную одежду через ноги.

Она, правда, уже похрапывала, так что я вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и отправился в свою комнату, где и сижу сейчас, описывая в дневнике случившееся со мной этой ночью.

21. ЭВТАКТ

В дверь постучали, когда я подавал завтрак.

- Боги, не иначе что-то стряслось - простонала Каллеос.

Зоя, похвалявшаяся щедрой платой за прошлую ночь, попыталась ее успокоить:

- Ну почему обязательно стряслось? А вдруг это как раз добрая весть? Никогда ведь не знаешь заранее.

В дверь застучали еще сильнее.

- М-да, - заметила Фая, - наверняка чем-то тяжелым колотят.

Оказалось, стучали тупым концом копья, обитым железом. Я обнаружил это, открыв дверь. Этот Эвтакт и с ним полдюжины гоплитов буквально ворвались в дом. Они были в доспехах, с тяжелыми щитами, однако в откинутых шлемах, так что я со злости успел как следует стукнуть одного из воинов по шее, а самого Эвтакта швырнул на пол через бедро, пока на меня не навалились остальные. Когда гоплиты окружили меня, наставив копья, я, отшвырнув в сторону табурет, выхватил меч. Женщины завизжали. Эвтакт вскочил и тоже выхватил меч, но Ио повисла у него на руке с криком:

- Не убивай его!

Он стряхнул с себя девочку и сказал:

- Мы и не собирались его убивать, если он сам на копья не бросится. Кто здесь хозяин?

Каллеос вышла вперед; она была так бледна, словно ее тошнило.

- Хозяйка - я, а Ио - моя рабыня. О каком убийстве ты говоришь, лохаг? (*106) Если убьешь моего раба, придется заплатить сполна. Девять мин стоил он мне, а купила я его всего месяц назад, у меня и расписка есть, а там подпись одного из самых уважаемых афинских граждан.

- Однако сама ты вовсе не эллинка!

- Я этого и не утверждаю! - с достоинством возразила Каллеос. - Я говорю лишь, что человек, продавший мне этого раба, из знатной афинской семьи. Он сейчас в море, командует одним из подразделений нашего флота. Ну а я свободная гражданка и постоянно проживаю в Афинах. Я действительно родом из чужой страны, однако нахожусь под защитой здешних законов.

Эвтакт с кислым видом смотрел то на нее, то на меня.

- Сколько в доме мужчин?

- В данный момент? Трое. А зачем тебе это знать?

- Позови остальных.

Каллеос пожала плечами и сказала Фае:

- Приведи Лала и Леона.

- А ты, - Эвтакт ткнул в мою сторону острием меча, - быстро назови имя человека, который тебя продал!

Я молча покачал головой.

- Его имя Гиперид, господин, - ответила вместо меня Ио. - Прошу тебя, не причиняй Латро зла: он ничего не может запомнить!

Гоплиты, которые, подталкивая друг друга локтями, пялились на женщин, умолкли, как по команде. Эвтакт опустил меч и с лязгом сунул его в ножны.

- Так ты говоришь, он ничего не помнит, девочка?

Ио смутилась и молча кивнула.

- Ну это мы быстренько проверим, - заявил Эвтакт и повернулся к Каллеос. - У вас книги какие-нибудь есть?

Каллеос покачала головой.

- Ни одной. Я все свои записи делаю на восковых табличках.

- Совсем ни одной? Хочешь, чтобы мы поискали? Вряд ли тебе это понравится.

- Ну есть одна книга - в ней Латро должен все записывать, иначе он ничего вспомнить не может, тебе ведь Ио уже сказала.

- Ага! - Эвтакт глянул на одного из спартанцев, и оба понимающе улыбнулись друг другу. - Давай-ка сюда эту книгу, женщина.

- Я даже не знаю, где Латро ее прячет.

- Тебе все равно не прочитать ее, лохаг, - вмешалась Фая. - Я, например, пробовала, но он пишет на каком-то варварском языке!

Наши веселые повара, которые еще утром преспокойно чистили сковородки, громко переговариваясь между собой, стояли теперь рядом с Фаей и выглядели весьма жалко. Тот гоплит, которого я ударил, наконец поднялся с пола, потирая шею.

- Но сам-то он наверняка сможет прочитать собственные записи? - сказал Эвтакт. - Латро, принеси мне свою книгу.

- Он боится, господин, что ты ее у него отнимешь, - сказала Ио. - Ты ведь не сделаешь этого, правда?

- Нет, конечно. А ты знаешь, девочка, где эта книга?

- Да. Я о Латро знаю больше всех.

- В таком случае принеси ее. Обещаю, мы ни Латро, ни тебе зла не причиним.

Ио сбегала в мою комнату и вскоре вернулась со свитком.

- Хорошо, - сказал Эвтакт. - А теперь...

И тут в дверь снова постучали. Эвтакт велел одному из гоплитов посмотреть, кто там, и отослать пришедшего прочь. А мне он сказал:

- Отличный свиток! Должно быть, стоил не меньше двух "сов". Только слишком длинный, чтобы его можно было развернуть на весу, верно?

Я кивнул.

- Ну так разверни его на полу, чтобы я мог посмотреть. А ты, девочка, придержи конец.

Тот воин, что ходил отворять дверь, возвестил:

- Срочное послание, лохаг. Из Милета (*107).

Эвтакт кивнул, и воин впустил какого-то высокого и очень худого человека с пышной копной спутанных черных волос. Он был одет в пурпурный плащ, все пальцы в перстнях. Худой человек быстро глянул в мою сторону, потом - на Каллеос и сказал, обращаясь к Эвтакту: