Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)

Да, мне подвластны любые недуги, но тебя я вылечить не смогу, да и не стал бы, даже если б мог; у святилища Великой Матери пал ты раненным, в святилище ее ты должен вернуться. И она укажет тебе путь, и, пронзенный волчьими клыками, вернется к ней тот, кто послал зверя.

Еще не смолкла речь золотого божества, а я уже видел его неясно, словно неведомая сила вновь влекла его в ту нишу в стене, из которой он только что вышел.

- Ищи в наземном мире...

Когда он совсем исчез, я поднялся и отряхнул свой хитон. Мой чернокожий приятель, тощий жрец, богатые фиванцы и девочка-рабыня все еще стояли перед оракулом, однако уже не слушали прорицательницу, а спорили между собой, указывая на самого молодого из них, который наконец и сам что-то торжественно произнес.

Но стоило ему умолкнуть, как все снова заговорили разом, уверяя его, что ему необычайно повезло, ибо теперь он должен будет покинуть их несчастный город. Он что-то ответил, однако мне надоело все это слушать, и я принялся перечитывать свой дневник, а потом сделал очередную запись в нем. Я и сейчас еще пишу, а они все продолжают о чем-то спорить. Чернокожий знаками объясняет им что-то насчет денег, а самый молодой из богатых фиванцев (на самом деле не такой уж он и молодой: на висках у него глубокие залысины) все пятится, словно собираясь бежать.

Девочка смотрит то на меня, то на него, то на чернокожего, то снова на меня, и глаза ее полны любопытства.

3. ИО

Маленькая рабыня разбудила меня еще до рассвета. Костер наш почти потух, и она с треском ломала через колено ветки, чтобы поддержать пламя.

- Прости меня, господин мой, - сказала она. - Я старалась делать это как можно тише.

Я чувствовал, что знаю ее, но никак не мог вспомнить ни время, ни место нашего знакомства. И спросил, кто она такая.

- Ио. Это значит "счастье", господин мой.

- А кто я такой?

- Ты воин Латро, господин мой.

Она трижды назвала меня "господин мой", и я спросил:

- Значит, ты рабыня, Ио? - На самом деле я уже догадался об этом по ее жалкому рваному пеплосу.

- Да, я твоя рабыня, господин. Вчера Светлый бог отдал меня тебе. Разве ты не помнишь?

Я сказал, что нет.

- Меня привели в обитель Светлого бога, поскольку он отказывался говорить с людьми, пока ему не принесут жертву. А когда появилась я, бог сразу согласился и так быстро вошел в тело жрицы, что она чуть не лишилась разума от боли. Ее устами он сказал, что теперь я принадлежу тебе и должна всюду следовать за тобою, куда бы ты ни направлялся.

При этих ее словах мужчина, до той поры тихо лежавший рядом, отбросил свой красивый синий плащ и сел.

- А вот этого я не помню! - возразил он девочке. - Между прочим, я тоже там был!

- Это было уже потом, - пояснила Ио, - когда вы ушли.

Он с сомнением посмотрел на нее, повернулся ко мне и спросил:

- Надеюсь, меня-то ты не забыл, Латро? - Но я ничего не помнил, и он объяснил: - Меня зовут Пиндар (*15), я сын Пагонда, поэт. Я был среди тех, кто привел тебя в храм нашего повелителя.

- У меня такое ощущение, будто я спал и видел сон, - сказал я, однако, едва проснувшись, уже не могу поведать тебе ни каков был этот сон, ни что ему предшествовало.

- Ах, как интересно! - воскликнул Пиндар и, порывшись в своем дорожном мешке, извлек оттуда восковую табличку и стиль. - Не возражаешь, если я это запишу? Может, потом пригодится.

- Запишешь? - Что-то дрогнуло в моей душе при этом слове, хоть я и не мог понять, почему так разволновался.

- Ну да, чтобы не забыть. Ты ведь тоже все записываешь, Латро. Вчера ты показывал мне свою книгу (*16). Она, кстати, все еще при тебе?

Я осмотрелся и увидел этот свиток; он лежал на том месте, где я спал, возле самого костра, и свинцовый стиль был засунут за скреплявшие свиток тесемки.

- Хорошо, что ты нечаянно не столкнул его в костер, - заметил Пиндар.

- У меня, к сожалению, нет такого теплого плаща, как твой.

- Не беда, я тебе куплю! Деньги у меня есть - мне повезло, два года назад я получил небольшое наследство. Между прочим, твой друг тоже мог бы купить тебе плащ. Вчера он наверняка успел собрать кругленькую сумму, прежде чем мы повели тебя в храм.

Моим другом Пиндар называл какого-то чернокожего, который все еще спал или притворялся, что спит. Впрочем, поспать ему не удалось: вдали затрубили в рог, и вокруг нас зашевелились, пробуждаясь, люди.

- Чья это армия? - спросил я.

- Как? Ты состоишь в ее рядах и не знаешь, кто стратег?

Я покачал головой и сказал:

- Возможно, некогда я это знал, но теперь уже не помню.

- Он все забывает, - пояснила Ио, - потому что был ранен в том знаменитом сражении, к югу от нашего города (*17).

- Ах так! Вообще-то вашей армией командовал Мардоний (*18), однако он вроде бы погиб, так что я не знаю точно, кто сейчас занял его место. Скорее всего, Артабаз (*19).

Я взял в руки свиток.

- Возможно, я вспомню, когда прочитаю.

- Возможно, - согласился Пиндар. - Но погоди немного, скоро станет светлее. Кстати, с восходом солнца перед нами откроется великолепный вид на озеро Копаида (*20).

Мне хотелось пить, так что я спросил, туда ли мы направляемся.

- На восток ли, ты хочешь знать? Полагаю, что именно туда. Впрочем, возможно, и значительно дальше. Однако мы с тобой двинемся к святилищу богини земли (*21). Разве ты не помнишь, что сказала сивилла?

- Я помню! - заявила Ио.

- В таком случае повтори для него, - вздохнул Пиндар. - Ибо сам я испытываю непреодолимое отвращение к подобным виршам.

Маленькая рабыня встала, выпрямилась во весь свой небольшой рост и произнесла нараспев:

В мире наземном ищи, если сможешь увидеть!

Пой и дары приноси мне! Однако

Пролив небольшой пересечь ты обязан.

Воющий волк для тебя стал причиной несчастий!

К хозяйке его подойти ты обязан!

Пылает очаг в ее доме подземном.

К богу Незримому (*22) ныне тебя отсылаю!

В царствие Смерти теперь ты спуститься обязан!

Там ты поймешь, почему для других он невидим.

Пой же тогда, и пусть холмы тебе отвечают!

Пусть вкруг тебя соберутся царь, жрец и нимфа!

Да, волшебством призовешь ты и волка, и фавна, и нимфу!

Пиндар с отвращением покрутил туда-сюда головой и сказал:

- Ну разве это стихи? Хуже некуда! В храме Омфала (*23) оракул в этом отношении куда лучше, можешь мне поверить. Не сочти за похвальбу, но я частенько подумываю: а что, если полнейшая бездарность оракула в нашем славном городе служит предостережением именно мне? "Видишь, Пиндар, словно говорит мне Светлый бог, - что получается, когда божественный мед поэзии изливается из глиняного сердца?" И все же, хотя это и очевидно, не всегда можно утверждать, что именно бог говорит устами дельфийского оракула. В половине случаев его слова можно истолковать как угодно.

- А ты их понимаешь? - с изумлением спросил я.