Дэйв Вулвертон - Мой путь в рай

Перфекто гневно застонал при виде чего-то на голограмме. Ни он, ни Абрайра не надевали маски или шлемы, чтобы отрезать сенсорное восприятие реальности, поэтому с расслабленными лицами смотрели на стену, глаза их двигались вслед за невидимым изображением.

Пустые обращенные к стене лица напомнили мне Тамару в тиковом сундуке, бесконечно глядящую в потолок. Я ничего о ней не слышал. Даже если распад дошел до того, что ей требовался рост новой мозговой ткани, все равно сейчас у нее должно уже быть значительное улучшение. Она должна прийти в себя, хотя потребуется несколько дней, чтобы определить степень повреждения мозга. В идеале она отделается легкой потерей памяти. Но если ущерб велик, она может многое забыть, разучится говорить или ходить. Я хотел отыскать ее, сам посмотреть на ее состояние. Руки мои зудели от желания коснуться ее, лечить, пока она не выздоровеет.

Я сел на койке и принялся тренироваться, доставая ножи из ножен на запястьях и размахивая ими, словно рубил врагов. Приятно было чувствовать в руке тяжелый хрусталь. Ножи безупречные, совершенные, такие могут существовать только как идеи Платона. Я все еще не узнал, кто мой возможный убийца, и мне не терпелось с ним встретиться. Руки мои зудели не только от желания коснуться Тамары.

Перфекто фыркнул, и они с Абрайрой одновременно отключились.

- Даже с божьей помощью ябадзинский бабуин не мог увернуться от этого выстрела! - закричал Перфекто.

- Он спрятался за камнем, прежде чем его защита расплавилась. Что можно сделать? - спросила Абрайра. Она тоже была очень сердита. Отбросила прядь шоколадных волос.

Перфекто сказал:

- Но это невозможно. Я замерил реакцию самурая, когда наш выскочил из-за дерева, - одна пятая секунды. Никто не может прицелиться и выстрелить так быстро.

Перфекто прав: я не мог себе представить самурая, достигшего такого совершенства. Вероятно, для этого нужны долгие годы тренировок. Я представил себе Пекарь, планету, разрываемую на части. Города пустые, грязные, с грудами бетона на месте небоскребов. Дети бесконечно утюжат пустыни в машинах на воздушной подушке, тяжелым трудом учатся поджаривать ябадзинов. Старые искалеченные киборги сидят по ночам у лагерных костров и рассказывают о своих прошлых победах, а дети представляют себе, как их враги взрываются, превращаясь в огненные шары.

Абрайра повернулась ко мне.

- Итак, Анжело, ты готов завтракать?

- Да, - ответил я.

- Что ж, боюсь, тебе придется поджарить несколько ябадзинов и съесть их в симуляторе. Ты переспал. Нам пора на тренировку.

Я не расстроился из-за завтрака. Обработанные водоросли в любом виде - со вкусом сосиски, мороженого или даже хлеба, от них у меня кишки выворачивает. Я порылся в сундуке, среди быстро уменьшающегося запаса выпивки и сигар, отыскал хорошую бутылку коньяку и сделал большой глоток, надеясь, что это заменит мне завтрак. Но перспектива боевой тренировки заставляла меня нервничать. За девять дней 27 человек умерли от шока в симуляторах. Говорили, что корпорация Мотоки добавляет в воду наркотики, чтобы прекратить эти смерти. Я в это не верил. Тем, кто умер, позволено было умереть: компания не желала тратить средства на установку медицинского андроида возле каждого симулятора, чтобы тот спасал пострадавших. Такая роскошь в полете меж звездами стоит слишком дорого. Я выпил еще немного коньяку. И мы присоединились к Мавро и Завале в боевом помещении.

Кейго читал обычную лекцию пяти усталым солдатам, произнося свои немыслимые максимы:

- Вы должны избавиться от вмешательства всего, что может вмешаться. Научитесь полной сосредоточенности. Посмотрите на него. Видите, как блестит на нем пот mugga... - Он указал на потного, выглядевшего безумным химеру, с таким не пожелаешь встретиться в темном переулке. - Будьте как он! Научитесь жить так, словно вы уже умерли! Не думайте о боли или смерти, о славе или бесчестье. Эта тропа ведет к состоянию munen - без разума, когда воля и действие сливаются, становятся одним целым. - Солдаты слушали Кейго с кислым выражением. Только Завала серьезно отнесся к совету самурая. Эта формула успеха достаточно близка к волшебству и магии, чтобы она его заинтересовала.

У хозяина Кейго было странное выражение лица - гнев, надежда, озабоченность? Может, совсем другое. Я часто не мог понять язык его телодвижений. Размышляя, он хмурился и морщил лицо. Никогда не смотрел нам в глаза. Я знал, что мы ему нравимся: смеясь над нашими ошибками, он вежливо прикрывал рот рукой, никто из самураев так не поступал. Но когда мы начинали говорить, он делал вид, что нас не существует, смотрел в другую сторону, потом отвечал на вопрос, не глядя на нас, как религиозный фанатик отвечает на вопросы Бога. Говоря о себе, он бессознательно касался носа указательным пальцем, а говоря о наших ошибках, он подчеркивал свои слова движениями карате. Следить за ним - все равно что видеть впервые незнакомое животное. Я не понимал мотивов его поступков. И не чувствовал своего родства с ним как с человеческим существом.

Когда я был ребенком, мы делали вид, что наши палки - это ружья, и сражались с чужаками на разных планетах. Но если все жители Пекаря подобны Кейго, я неожиданно дорос до того, что действительно буду сражаться с чужаками на другой планете.

Солдаты ушли, и мы участвовали в двух коротких схватках и были убиты в обеих. Завала во второй действовал хорошо и умер последним. Когда Завала пришел в себя, Кейго немедленно подключил нас снова. И иллюзия опустилась на нас, как холодный тяжелый туман.

"Сценарий 59. Патруль средней дальности".

Машина с ревом поднималась в гору по глубокому снегу в сосновом лесу при свете двойной луны. Абрайра вела ее, легко поворачивая руль, огибая упавшие от ветра и стоящие деревья. Она разворачивалась так резко, что я с трудом удерживался на месте. Абрайра исполняла обязанности водителя, потому что Завала слишком пострадал в предыдущей схватке. Водители обычно больше всех страдали от огненной плазмы. Приятно было оказаться в сценарии с полностью терраформированной местностью. Чуждый ландшафт ошеломлял меня, но это путешествие казалось туристической поездкой по застывшим сосновым лесам Земли. Холодный обжигающий ветер приносил с собой кристаллы льда, замерзшие дождевые капли проникали в машину. За нами вздымались и повисали в воздухе струи снега. Впереди виднелся большой белый ледник. К нам с разных направлений приближались еще две машины, но предупредительный сигнал не прозвучал.

Было решено, что в присутствии нескольких боевых групп разговаривать в микрофоны шлемов будут только сержанты.

- Группа номер один, Гектор Васкес, - сказал командир группы справа от нас. - А вы кто?