Дэйв Вулвертон - Мой путь в рай

- Домой! Домой!

Самураи провели моих компадрес к этому амбару, но браслет у меня на запястье запищал, сообщая, что мне нужно к другому зданию лагеря. Карта на мониторе показала хижину, в которой я буду спать. Из города донесся гулкий звон храмового колокола, а за мной триста companeros продолжали кричать

- Домой! Домой!

13

В хижине, куда я вошел, было накурено, как в баре. Пятеро латиноамериканцев в синих кимоно самураев играли на гитарах, а шестой яростно дул в трубу. Шестьдесят человек собрались кольцом, выкрикивая ставки, как на петушиных боях. Они следили за тремя людьми в схватке в симуляторе. Эти трое в большом мощном судне на воздушной подушке неслись по джунглям, стараясь отразить нападение четырех машин ябадзинов. Главная цель упражнения, кажется, заключалась в том, чтобы убить как можно больше врагов, прежде чем убьют тебя самого. Но эти трое были удивительны, изящны, мощны; они вертелись в воздухе, чтобы отразить выстрел из лазера, и успевали уклониться от льющейся на них плазмы. Они отвечали огнем и убивали противников, пробираясь зигзагами через чащу. Их прыжки, когда они уклонялись от выстрелов ябадзинов, вызывали взрывы смеха. Я услышал гул, словно жужжание гигантских ос. Три черных снаряда длиной с руку человека с трех сторон понеслись к наемникам, увиливая от ветвей. Кто-то крикнул:

- Пять к трем - Ксавье не слышит ласок!

Все стали выкрикивать свои ставки.

В углу сидели на полу еще пятьдесят человек. Мало кто из них улыбался или разговаривал. Они были угнетены и раздражены. Повсюду мертвые глаза и строгие лица с фаталистическими улыбками. Я чувствовал напряжение в воздухе, электрическая паутина касалась лица, внутренности стянуло. Напряжение толпы, пытающейся сохранить контроль над собой. Но это почти не удавалось, как будто мятежа на борту не было. Как будто я не провел два года в криотанке!

Ко мне подошел человек в боевой защитной одежде. Вначале я не узнал Завалу: он стоял, слегка согнувшись, словно под большой тяжестью.

- А, это ты. Много времени прошло, - сказал он, забыв мое имя.

- Как ты?

- Хорошо. У всех хорошо. Абрайра будет рада видеть тебя, nе?

Я удивился, услышав от него японское nе, что означает "верно". Но ведь он почти два года провел с самураями. За два года человек может измениться.

Я спросил:

- Где она?

Мысль о том, что я снова ее увижу, наполнила меня болью. Такую боль испытываешь, подходя к могиле близкого.

- Вероятно, упражняется в одиночку в симуляторе. Или тренируется. Она очень беспокоилась о тебе. Должна быть где-то в симуляторе. Битва помогает сохранить спокойствие, nе? Она захочет с тобой увидеться. Хочет, чтобы ты сражался с нами, сидел в нашей машине, словно мы амигос. Но с тех пор, так ты помог начать мятеж, многое изменилось. Ты нам в битве не поможешь. Наоборот, помешаешь. Если ты подлинный друг, ты не будешь воевать в нашей группе.

Завала был тем же, но в его речи звучали чуждые интонации. Маленький круглый рот презрительно скривился. Глупые коровьи глаза смотрели тупо. Я рассердился, что он так со мной разговаривает, но, чтобы успокоить его, сказал:

- Не думаю, чтобы Абрайра хотела меня в свою группу. Когда Абрайра что-нибудь испытывала? Я для нее ничто. И если я помеха, она не пустит меня в группу.

И тут же понял, что говорю правду. Я понимал это в глубине сердца, но никогда не смел высказать даже себе самому. Разве она не обезоружила меня во время мятежа и не оставила умирать?

Завала фыркнул в отвращении.

- Это показывает, как много ты знаешь, великий лекарь. У Бога, должно быть, осталось только гуано, когда он создавал твою голову.

Я не нашелся, что ответить. Завала действует так, словно я браню Абрайру, тогда как я просто говорю правду.

Завала вышел прихрамывая, будто одна из его металлических ног стала короче, и я долго ждал, пока не понял, что он не вернется.

Тогда я отправился в угол и, так как все еще держал в руках дар с саке и рисом, присел, чтобы поесть и поглядеть на голограммы схваток. Наступила передышка, и никто не делал ставок. Боевая группа потеряла одного человека, но - поразительно! - победила ябадзинов. Их машина неподвижно висела над рекой со стоячей водой, двигатель взбивал эту воду в пену, вокруг густые джунгли, кусты и деревья тысяч оттенков зелени и пурпура. Неуклюжие защитные костюмы покорежились от лазерных выстрелов и потоков плазмы. Наемники деловито чинили свои костюмы с помощью смолистой краски.

Казалось, у машины поврежден передний двигатель: он резко выл, и нос судна наклонялся в воздухе. По бортам судна размещаются восемнадцать отверстий для забора воздуха, и, кажется, в некоторые попала плазма, разрушив лопасти. Эти отверстия наклонены, чтобы такого не произошло, но когда выстрел сделан с близкого расстояния, плазма так горяча, что существует в газообразной форме. И в такой форме может проникнуть в отверстия для забора воздуха: машина сама втягивает газообразный металл, и, охлаждаясь, он разрушает лопасти двигателя. Все судно покрыто толстым слоем тефлекса, больше, чем в знакомых мне старых моделях, и на инструментальной панели с полдесятка незнакомых мне огоньков. Закончив починку защитной одежды, двое наемников стали стрелять в воздух из плазменных пушек, а остальных членов группы сбросили в воду.

Я встал и подошел к одному из зрителей, химере с металлическими синими глазами, необыкновенно высокому.

- Что они делают?

Он взглянул на меня, как на сумасшедшего, взглянул с презрением, которое я раньше замечал только у самураев, и я подумал, что же на самом деле усвоили наемники у японцев. Он увидел мое белое кимоно, и на его лице появилось выражение жалости.

- Ты только что оттаял? Я тебе скажу. Они избавляются от лишнего веса, выбрасывают заряды плазменных пушек. Если облегчить эти новые машины, можно достичь высоты в три метра. И на предельной скорости пролететь над дымовыми минами, не детонировав их.

- Ага, - ответил я, чувствуя себя дураком. Я понятия не имел, сколько груза им нужно снять, потому что раньше никогда не имел дела с дымовыми минами. - Но разве им не понадобятся заряды, когда они минуют минное поле?

Он печально взглянул на меня.

- Нет, они с помощью лазерных ружей попытаются поджарить сенсоры кибертанков. И вообще, как только пройдут защиту и доберутся до Хотоке но За, ябадзинов будет слишком много. Последи за ними, и, может быть, научишься...

Заканчивать ему не нужно. Я понял, что он имеет в виду. Научусь оставаться живым. Он считал меня мертвецом. То вооружение, на котором я тренировался, устарело на сорок лет, а с новыми образцами я не знаком. Я понятия не имею, какое оружие и какие умения нужны, чтобы пройти защиту. Я видел маленькие черные снаряды - ласки, но не знал, как защититься от них. Как сказал Завала, в сражении я только лишний груз.