Дэйв Вулвертон - Мой путь в рай

На следующий день я нашел возможность увидеть Люсио. Утреннее солнце разогнало тучи, и я встретил Фернандо Чина, ксенобиолога. Он разглядывал тела опако но тако, убитых во время грозы молнией. Набрал пять десятков разновидностей, различающихся размерами и формой, и теперь замораживал образцы генетических тканей. Я стоял рядом с ним и смотрел на амбар, где находится Люсио. Ночью там молчали, но на утро снова начались крики "Домой! Домой!" Я насчитал шестнадцать самураев вокруг амбара. Способа добраться до Люсио я не нашел.

Фернандо Чин посматривал на меня; потом стал рассказывать, как собирается определить возраст каждого вида способом, разработанным палеонтологами.

Я почти не слушал его. Меня занимала мысль, как добраться до Люсио. Делая вид, что помогаю Фернандо, я наблюдал за амбаром. Никакой возможности проскользнуть в него. Я небрежно направился к амбару, чтобы проверить, как будут реагировать самураи. Двое вышли из тени под деревом и пошли ко мне. Я остановился, словно осматривал блестящий камешек, подобрал его - неправильной формы белый кристалл, и на нем ярко-красная маленькая головка цветной капусты. Один из самураев некоторое время смотрел на кристалл.

- Рубин, - сказал он. - Их много в холмах. Там поищи их. А отсюда держись подальше!

Я положил рубин в карман, потом большую часть дня упражнялся, учился поворачиваться, ходить боком, как краб. Это полезно, если попадаешь под огонь лазера или плазму. Я чувствовал себя сильным; с новыми нервами и мышцами стал быстрее, чем когда бы то ни было. Но этого оказалось недостаточно. Абрайра познакомила меня с врачом, который дал мне несколько доз боевых медикаментов Мотоки. Я спросил его, какова химическая формула, но патент по-прежнему являлся исключительной собственностью Мотоки. Врач рассказал, как принимать их, предупредил о возможных осложнениях.

- У тебя нет времени, чтобы как следует подготовиться к достижению Мгновенности, но ты поймешь, что если придешь в возбуждение, Мгновенность сама найдет тебя. Может быть, вспомнишь момент в твоей жизни, когда время замедлилось. Или ты испытал это, принимая старые боевые медикаменты. Но это средство дает эффект гораздо более сильный. Ты должен соблюдать большую осторожность, когда наступил Мгновенность: время остановится, и тебе захочется одновременно сделать многое. Но помни, что уровень метаболизма недостаточен для этого. Если пробежишь несколько шагов, истратишь весь кислород с своем организме и остановишься. Ты почувствуешь, словно наткнулся на стену, и можешь даже умереть от перенапряжения. Во время Мгновенности нужно делать экономные движения, двигаться как можно меньше, чтобы достичь нужной цели. Понятно?

Я прекрасно его понял.

- Еще одно, - добавил врач. - После принятия средства эффект остается на всю жизнь. Достигнув Мгновенности, ты ради самого себя должен научиться контролировать ее.

Я кивнул и принял средство.

Дважды из города приходил грузовик и привозил еду: котлы с вареным рисом и водорослями, бочонки маринованных яиц с овощами, свежая сырая рыба. От всего этого меня тошнило. Хуже всего слабый кофе, с затхлым вкусом, словно вырос на болоте. У жителей Мотоки есть поговорка: "Роскошь - наш величайший враг". Но то, что они считали самопожертвованием, для меня было пыткой.

К вечеру крики в амбаре усилились. Охрана послала сообщение в город, и скоро показался генерал Цугио, маленький хмурый лысый человек. Он потребовал, чтобы Гарсон успокоил своих людей. Цугио объявил, что всем будет снижена плата, если мятежники не успокоятся. Он вырос в культуре, где каждый индивидуум - раб капризов своего общества, и потому не мог понять, что у нас нет контроля над мятежниками, что они не успокоятся только потому, что нас накажут вместе с ними. Он считал, что мы втайне симпатизируем им, поддерживаем их. Возможно он был прав.

Ужин не привезли, и Гарсон процитировал слова одного из адъютантов Цугио: нам придется жить без пищи, пока мы не поймем, что "живем исключительно благодаря милости Мотоки". Наемники начали ворчать. Кое-кто отправился на охоту в поля за защитным периметром города, но удалось подстрелить только несколько кроликов и перепелок. На закате Гарсон совещался со своими офицерами - было объявлено, что они обсудят проблемы морали. Они провели несколько часов за закрытыми дверями.

Когда совещание закончилось, к нам в казарму пришел капитан и сказал:

- Дела хуже, чем мы думали. Через пять дней прибудет корабль с наемниками, нанятыми ябадзинами. Большинство из них бездомные колумбийцы, они вылетели с Земли через три месяца после нас.

- Но они не могли долететь так быстро! - воскликнул кто-то из нас.

- Конечно, если держали ускорение в законных пределах, - ответил капитан. - Но ябадзины предпочли заплатить побольше, чтобы не проиграть войну. Большинство наемников там рефуджиадос, которых социалисты изгнали из их домов. Химер там нет, они не соглашались улетать, когда так хорошо идет война в Южной Америке. И колумбийцев не тренировали самураи, так что мы не знаем, на что они способны. Но благоразумнее предположить, что они подготовлены к войне. И так как их вдвое больше нас, то это хорошее подкрепление для Хотоке но За.

- Наши наниматели из Мотоки требуют, чтобы мы начали наступление раньше намеченного срока. Выступаем через три дня, чтобы добраться до ябадзинов до того, как высадятся колумбийцы. И еще они требуют, чтобы все наши люди были на передовой, даже те, кто не подготовлен. Они говорят, что не их дело сражаться с машинами.

Новость была принята не очень хорошо. Люди, сидевшие вокруг голограмм и делавшие ставки на исход сражений, неожиданно смолкли. Повсюду началось ворчание. Но это не споры, общее мнение было единым. Нас обманывали, плохо кормили и обращались с нами без уважения. Корпорация Мотоки нарушила контракт: компьютер утверждает, что у нас по-прежнему уровень смертности достигнет 62 процентов при нападении на Хотоке но За. Кроме того, никому не хотелось заставлять идти в бой мятежников, а тем более сражаться с колумбийцами. Ведь с ними большинство еще недавно воевало на одной стороне. За час мы приняли решение, капитан вернулся к генералу Гарсону с нашим ответом:

- Пусть корпорация Мотоки идет к дьяволу!

Гарсон передал наш ответ генералу Цугио, и тот, по-видимому, принял его хладнокровно. Самураи не окружили наш лагерь, не было никаких последствий. На рассвете грузовик привез пищу, и мы тренировались, как обычно. Вскоре после завтрака в лагере появился Цугио в сопровождении своих адъютантов. Все они улыбались и казались довольными, но после встречи с Гарсоном Цугио удалился рассерженным, он хмурился и чесал свою лысую голову.