Мария Романовская - Обузданные тучи

— Что же теперь делать? — спросила Галинка.

— Я побегу к Гандину, — сказал Мак, — и попрошу его дать приказ о немедленном приземлении корабля. А главное, надо телеграфировать папе. Боюсь, что и радист заснул. Ты тут где-нибудь спрячься и следи за всем, что делается. В случае чего, сигнализируй — кнопка вот здесь, у двери. Муху я заберу с собой и постараюсь выяснить, где «он».

И Мак вышел из электрички, оставив Галинку одну. Она поспешно спряталась за горбатое тело трансформатора, но так, чтобы иметь возможность наблюдать за дверью. В тихой комнате, где мертвым сном спала Рая, ей опять стало неприятно, страшно.

Однако все было спокойно, и у Галинки начали слипаться глаза: она сегодня столько пережила! Девочка зевала.

Вдруг сон убежал от нее. Девочке показалось, что дверь открылась и закрылась, как будто «что-то» вошло в комнату и стало у стены. Это произошло так быстро, что показалось Галинке сном. Но «что-то» все-таки стояло у стены и это «что-то» было самым обычным веником. Неужели в дверь вошел веник? Не может быть!

Вдруг она почувствовала какое-то движение. Казалось, кто-то приближался к ней. Галинку охватил страх. Она отчетливо увидела в воздухе большую блестящую точку. Точка приближалась к ее испуганным глазам, и не было сил их отвести…

И Галинка увидела, что это был обыкновенный большой паук. Он плыл в воздухе совсем близко, сверкая своим брюхом. И воздух вокруг него словно дрожал, струился, как вода. У Галинки отлегло от сердца. Паук?.. Это ведь не невидимка. Или это проделки невидимки, решившего ее напугать? Но теперь она ничуть не боится пауков. Подумаешь, какой ужас!

И она вылезла из-за трансформатора.

— Постой же, я тебя поймаю!.. Я тебя уже не боюсь!

Она бросилась за пауком, а он остановился очень близко, невыносимо сверкая. Над ним еще две блестящие маленькие точки. Девочке показалось, что кто-то пристально смотрит на нее. Вдруг «нечто» схватило Галинку за руку и заставило ее остановиться на месте.

Расширенными от ужаса глазами она смотрела на паука, и глаза ее вдруг устали, закрылись.

Непобедимый сон охватил Галинку. Она склонилась на пол.

Через минуту, совсем сонная, она все же нашла силы на мгновение открыть глаза и увидела невероятную картину: по комнате быстро-быстро бегал веник, сам собой подметая комнату.

Галинка хотела что-то сказать, крикнуть и… заснула еще крепче.

Галинка спала.

Она не слышала, как в электричку вернулся Мак, как озабоченно суетился вокруг нее… Как сигнал тревоги переполошил весь воздушный корабль. Девочка не видела, как прилетел Горный и постепенно успокоил испуганную станцию. Давно проснулась от непонятного сна Рая, проснулся и вышел из кабинета Ролинский, который тоже, по его словам, неожиданно заснул во время работы. А Галинка все еще спала, комфортно устроенная на том же диванчике в комнате Мака, где она впервые увидела на стенах станции изображения облаков. Она спала уже двадцать часов.

Днем к станции, стоявшей на аэродроме, примчался белый самолетик, привез к Галинке из города известного врача.

Но врач не знал, как разбудить Галинку; он выслушивал ее сердце, сгибал ей руки, поднимал веки и пытался заглянуть в уснувшие глаза. Затем достал какие-то лекарство и, влив несколько капель ей в рот, заинтересованно прослушал пульс. Наконец устало сел на стул и в задумчивости долго протирал очки.

— Что вы думаете, товарищ врач? — резко спросил его Мак. Он сам ухаживал за своим другом и целый день просидел у Галинки. Беспокоясь о ее здоровье, мальчик вызвал уже трех врачей. Мака очень возмущала их беспомощность.

— Гм, — сказал врач, — девочка спит. Пульс у нее нормальный, дыхание хорошее…

— Но она спит почти сутки и никак не проснется! — сказал Мак.

— Ну, как дела?.. — спросила, зайдя в комнату, озабоченная Рая. Следом за ней зашел и Горный. Врач начал излагать свое мнение, стал сыпать медицинскими терминами. Очевидно, особый вид летаргии, а может, сонная болезнь или же просто… глубокий гипноз.

— Гипноз?.. Возможно… — живо сказал Горный.

Рая рассказала, в каких условиях, где и как уснула Галинка. Добавила, что и сама неожиданно крепко уснула и дети не могли ее добудиться.

Врач подумал и предложил перевезти Галинку в больницу. Там можно попробовать проделать над ней некоторые манипуляции. Если сон затянется, понадобиться наладить искусственное питание.

— А бывает такой сон, — вдруг спросил врача Мак, — после большого нервного напряжения?

— Я думаю, бывает, — сказал врач. — А разве девочка пережила какое-то сильное нервное напряжение?

— Было дело, — быстро сказал Мак.

Горный посмотрел на сына, и Мак отчетливо почувствовал в его взгляде молчаливый упрек. Да, это он, Мак, виноват в том, что случилось с Галинкой.

Врач еще раз наклонился над девочкой, проверил ее пульс. Сейчас он вернется в больницу и приготовит для нее место. Сегодня же будет созван консилиум. Девочку можно доставить на самолете. О, и у них есть свои самолеты.

Врач вышел в сопровождении Горного и Раи, а Мак опять остался один рядом с Галинкой.

Галинка пошевелилась. Мак с надеждой посмотрел на нее. Но лишь золотые волосы рассыпались по подушке и смуглая ручка беспомощно свесилась с дивана.

Мак печально склонил голову. Он готов был заплакать. Разреветься в три ручья, как когда-то Галинка под деревом, когда они с папой нашли ее. Бедная девочка!.. В последние дни она была такой храброй и не уронила ни капли дождя во время ночных приключений…

Да, он и только он был виноват в том, что произошло с Галинкой. И папа прав, глядя на него с укоризной. Она еще маленькая и совсем недавно боялась пауков… А этой ночью ей пришлось совершить прыжок в атмосферу, а затем остаться одной в молчаливой электричке, где таким крепким сном спала Рая.

Мак вспоминал свои поступки, и ему казалось, что он понаделал ошибок. Разве так поступают настоящие пионеры, разве такова пионерская выдержка?..

Правда, он все-таки разоблачил невидимку и получил от папы короткое «спасибо» за фото, на которых расплывчатой медузой разгуливала по электричке таинственная фигура. Он сумел быстро пробраться на корабль и сигнализировать отцу, помешав тем самым каким-то таинственным действиям… Но ведь можно было обойтись «без паники», как укоризненно сказал ему отец. И он прав!

Мак высмеивал трусость Галинки, а сам растерялся в самый решительный момент. Поступки его утратили ясность, логичность… Вместо того, чтобы сигнализировать радисту, вызвать его, а самому в это время послать радиотелеграмму отцу, он оставил своего друга Галинку в комнате, где только что бродил невидимка. Глупец!.. После он заподозрил во всем старика Ролинского, тогда как профессор также проспал почти сутки… А она, она… может, и не проснется.