Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

Книгофильмы ничего об этом не говорили, но Фастольф указывал, что они писались не для землян, а для аврорцев. А, собственно, зачем книгофильмы должны объяснять то, что каждый и так знает? Зачем говорить, что Аврора — шар, что вода мокрая и что один мужчина может спокойно заговорить с другим в туалете? Правда, Джесси не раз говорила ему, что в женском туалете женщины болтают о чем угодно и не чувствуют никакого дискомфорта. Почему женщинам можно, а мужчинам нельзя? Бейли никогда не задумывался над этим, а просто принимал это как твердый обычай… Но почему только для мужчин?

Но стоит ли думать об этих противных вещах?

Он повторил:

— Давайте выйдем.

— Но там ваши роботы, — запротестовал Гремионис.

— Ну, и что же?

— Но я хочу говорить с вами частным образом, как мужчина с мужчиной.

— Вы хотите сказать — как космонит с землянином?

— Да, если хотите.

— Мои роботы обязательно должны присутствовать. Они — мои партнеры по расследованию.

— Но то, что я хочу сказать вам, не имеет никакого отношения к расследованию.

— Об этом буду судить я, — твердо сказал Бейли и вышел.

Гремионис поколебался, но пошел за ним.

Жискар и Дэниел ждали, бесстрастные, терпеливые. Ждал и третий робот, видимо, робот Гремиониса. По виду он был даже проще Жискара и имел довольно потрепанный вид. Очевидно, Гремионис жил не слишком богато.

— Я рад, что вы в порядке, партнер Илайдж, — сказал Дэниел.

— Вполне. Однако кое-чем интересуюсь. Если бы вы услышали мой тревожный зов, вы вошли бы туда?

— Сразу же, сэр, — сказал Жискар.

— Хотя запрограммированы не входить?

— Необходимость защищать человека, в особенности вас, перевешивает, сэр.

— Именно так, — подтвердил Дэниел.

— Рад слышать. Эта особа — Сантирикс Гремионис. Мистер Гремионис, это Дэниел, а это Жискар.

Оба робота церемонно поклонились. Гремионис быстро взглянул на них и поднял руку в безразличном приветствии. Своего робота он не потрудился представить.

Бейли поглядел вокруг, свет потускнел, усилился ветер, стало холоднее, солнце полностью скрылось за облаками. Но окружающее уныние не подействовало на Бейли: он радовался, что ушел из туалета. Он сам поразился, что чувствует удовольствие от пребывания Снаружи. Конечно, тут был особый случай, но все-таки это начало, и он рассматривал это как хорошее предзнаменование.

Бейли повернулся к Гремионису, решившись на разговор, и вдруг увидел женщину в сопровождении робота. Она явно направлялась в туалет.

— Неужели она не знает, что это мужской туалет?

— Что? — спросил Гремионис?

Бейли в явном замешательстве смотрел, как робот остановился, а женщина вошла в строение.

— Она же не может входить туда!

— Почему? — спросил Гремионис. — Это общественный туалет.

— Для мужчин.

— Для людей, — ответил Гремионис.

Казалось, он совсем был сбит с толку.

— Для обоих полов? Не может быть!

— Для всех. А как по-вашему? Я не понимаю.

Бейли отвернулся. Всего несколько минут назад он думал, что разговор в туалете — это дурной вкус, то, чего не делают. Ему не приходило в голову худшее: возможность встретить там женщину. Он даже не мог предугадать своей реакции на подобную встречу, и мысль об этом показалась ему нестерпимой. Об этом книгофильмы тоже не говорили. Он смотрел те фильмы, чтобы не подойти к расследованию в полном неведении относительно образа жизни Авроры, во таки остался в полном неведении. Как же ему распутать этот узел смерти Джандера, если он теряется в незнании на каждом шагу? Минуту назад он радовался своей маленькой победе над ужасами Снаружи, а теперь почувствовал, что не знает ничего, не знает даже природы своего незнания. И сейчас, не в силах отогнать образ женщины, входящей туда, где он только что был, он пришел в отчаяние.

Жискар спросил, и в его словах, если не в тоне, слышалось участие:

— Вам нехорошо, сэр? Не нужна ли помощь?

— Нет, нет, — пробормотал Бейли. — Все в порядке. Но давайте уйдем с дороги.

Он быстро пошел к машине. Тут же стоял маленький двухместный экипаж с двумя сиденьями — одно за другим. Это и был скутер Гремиониса.

Бейли осознал, что его депрессия усилена чувством голода. Время ленча давно прошло, а он ничего не ел. Он повернулся к Гремионису: — Давайте поговорим, только, если не возражаете за ленчем. Конечно, если вы еще не ели и не против поесть со мной.

— Где вы намерены есть?

— Не знаю. Где здесь едят?

— В общественной столовой. Но там мы не сможем разговаривать.

— Альтернатива есть?

— Поедем ко мне, — быстро сказал Гремионис. — Дом у меня не бог весть какой, я не из больших начальников, но все-таки я имею несколько роботов, и мы получим приличную еду, уверяю вас. Я поеду с Бронджи, моим роботом, на скутере, а вы следом. Вам придется ехать медленно, но я живу всего в километре отсюда. Через две-три минуты мы приедем.

Он отошел. Бейли следил за ним, и ему казалось, что в Гремионисе какая-то юношеская нескладность. Конечно, судить о его годах было трудно: космониты не показывают возраста, и Гремионису вполне могло быть не меньше пятидесяти. Но он действовал как юноша, во всяком случае, так показалось бы любому землянину. Бейли не вполне понимал, что именно в Гремионисе создает такое впечатление. Бейли повернулся к Дэниелу:

— Вы знаете Гремиониса, Дэниел?

— Я его никогда не видел.

— А вы, Жискар?

— Однажды видел его, сэр, но мельком.

— Вы что-нибудь о нем знаете?

— Ничего, кроме того, что лежит на поверхности, сэр.

— Не знаете, сколько ему лет?

— Нет, сэр.

Гремионис крикнул: — Готовы?

Скутер его жужжал. Ясно было, что в воздух он не прыгал. Его колеса не должны отрываться от поверхности. Бронджи сел позади Гремиониса.

Жискар, Дэниел и Бейли сели в свою машину. Гремионис двинулся в путь. Ветер отнес назад его волосы, и Бейли подумал, как, наверное, чувствуется ветер, когда едешь в такой открытой машине, как скутер. Он радовался, что плотно закрыт в своей машине, которая вдруг показалась ему куда более цивилизованным способом путешествия. Гремионис махнул рукой, призывая ехать за ним. Робот, сидящий позади, сохранял равновесие и не держался за талию Гремиониса, как, по мнению Бейли, обязательно держался бы человек.

Машина с некоторым трудом поддерживала небольшую скорость, чтобы не сбить скутер.

— Одна вещь смущает меня, — задумчиво сказал Бейли.

— Какая? — спросил Дэниел.

— Василия пренебрежительно назвала его «брадобреем». Видимо, он имеет дело с прическами, одеждой и прочими личными украшениями людей. Почему же он живет на территории Института Роботехники?

Через несколько минут Бейли оказался в четвертом по счету аврорском доме. Дом этот выглядел меньше и неряшливее других, хотя, на неискушенный в аврорских делах взгляд Бейли, имел признаки недавней постройки. Отличительный признак аврорских домов, ниши для роботов, конечно, наличествовал. Жискар и Дэниел быстро заняли свободные ниши и молча замерли там. Почти так же быстро Бронджи занял третью нишу. Бейли удивлялся, как роботы избегают столкновений при выборе ниши. Надо будет спросить об этом Дэниела.