Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

Гремионис сказал, задыхаясь:

— Вы не можете так говорить с людьми доктора Амадейро, землянин.

— Могу.

— Он выкинет вас с планеты через двенадцать часов.

— Если я не добьюсь прогресса в своей миссии, меня в любом случае выкинут с планеты за двенадцать часов.

— Партнер Илайдж, — сказал Дэниел, — боюсь, что мистер Гремионис прав в своей тревоге. Совет Авроры не может ничего сделать, кроме как выслать вас, поскольку вы не аврорский гражданин. Но он может настаивать перед земным правительством, чтобы вас строго наказали, и Земля это сделает. Я бы не хотел, чтобы вы были наказаны.

Бейли тяжело сказал:

— Я тоже не хотел бы, Дэниел, но я должен хвататься за любой шанс. Мистер Гремионис, мне очень жаль, что я сказал ему, что вызывал его из вашего дома. Мне нужно было как-то убедить его, и я чувствовал, что он придаст этому факту важное значение. Но ведь я сказал правду.

— Если бы я знал, что вы хотите сделать, я не позволил бы вам вызывать из моего дома. Я уверен, что потеряю свое положение и… — он с горечью добавил: — Что я вам сделал, что вы так обошлись со мной?

— Я сделаю все, что могу, мистер Гремионис, чтобы вы не потеряли свое место. Я уверен, что у вас не будет неприятностей. Если же меня постигнет неудача, вы можете сказать, что я сумасшедший, что я возвел на вас дикие обвинения, запугал вас угрозами оклеветать вас и поэтому вы позволили мне пользоваться вашей трехмеркой. Я думаю, что доктор Амадейро поверит вам. В конце концов, вы уже послали ему жалобу, что я оклеветал вас, верно?

Бейли поднял руку, прощаясь:

— До свидания, мистер Гремионис. Еще раз благодарю вас. Не огорчайтесь и помните, что я сказал вам насчет Глэдии.

Зажатый между Дэниелом и Жискаром, Бейли вышел из дома Гремиониса, едва сознавая, что снова идет в открытое пространство.

Снаружи что-то изменилось. Бейли остановился и посмотрел в небо.

— Странно. Я не думал, что прошло так много времени. Солнце уже зашло.

— Нет, сэр, — сказал Жискар, — до заката еще два часа.

— Собирается гроза, партнер Илайдж, — сказал Дэниел. — Тучи сгустились, но гроза разразится не сразу, а через некоторое время.

Бейли вздрогнул. Темнота сама по себе не беспокоила его. Ночь как бы ограничивает Снаружи стенами, а это лучше, чем днем, когда во всех направлениях открытое пространство. Но сейчас и не день, и не ночь, и это плохо. Он пытался вспомнить, как было во время дождя, когда он бывал Снаружи. И ему вдруг пришло в голову, что он ни разу не видел снега, и даже не знает точно, на что похожа твердая кристаллическая вода. Описаний было явно недостаточно. Молодежь иногда выходила и быстро возвращалась, визжа от возбуждения, но всегда радуясь, что снова оказалась в стенах Города. Бен однажды пытался сделать лыжи по указаниям какой-то старинной книга и чуть не утонул в белой массе, но и его описания снега были неясными и неудовлетворительными. Но Бейли знал, что снег идет, когда очень холодно. А сейчас было не очень, а просто холодно. Эти тучи не означали, что пойдет снег, но это почему-то мало утешало.

— Это необычный цвет неба? — спросил он.

— Нет, партнер Илайдж, это гроза.

— Она у вас часто бывает?

— В это время года — да.

— И она приносит такой холод?

— Да, но садитесь в машину. Там теплее.

Бейли пошел к машине, но вдруг спохватился:

— Подождите, я не спросил Гремиониса, где офис Амадейро.

— Не нужно, — сказал Дэниел. — У друга Жискара в банке памяти есть карта Института, он отвезет нас в административное здание. Офис доктора Амадейро, скорее всего, там.

— По моим сведениям, — сказал Жискар, — офис доктора Амадейро в административном здании. Если же доктора случайно не окажется, то его дом рядом.

Бейли снова оказался между роботами. Он особенно радовался теплому телу Дэниела, но и похожий на текстиль верхний слой Жискара не был приклеен и не был таким холодным, как голый металл его тела.

Дэниел, возможно, намереваясь отвлечь Бейли от вида Снаружи, спросил:

— Партнер Илайдж, откуда вы узнали, что доктор Василия поощряла мистера Гремиониса интересоваться мисс Глэдией? Я не заметил, чтобы вы получали какую-то очевидную информацию.

— Я и не получал. Я был в отчаянии и разыграл дальний прицел. Глэдия рассказывала, что Гремионис был заинтересован ею и предлагал себя несколько раз. Я подумал, что он мог убить Джандера из ревности. Правда, я не думал, что он настолько силен в роботехнике, но, узнав, что дочь доктора Фастольфа роботехник и очень похожа на Глэдию, я задумался, не был ли Гремионис сначала очарован Василией — тогда убийство могло быть результатом заговора этих двоих. Легким намеком на существование такого заговора я добился свидания с Василией.

— Но ведь заговора не было, — возразил Дэниел, — по крайней мере, в том, что касается разрушения Джандера. Василия и Гремионис не могли бы произвести разрушение, даже если бы работали сообща.

— Согласен. Однако же Василию разволновал намек на связь ее с Гремионисом. Почему? Когда Гремионис рассказал, что сначала увлекся Василией, а потом Глэдией, я подумал, что связь между Гремионисом и Василией была, возможно, непрямой, если Василия поощряла переход Гремиониса к Глэдии по какой-то причине, более отдаленно связанной со смертью Джандера. В конце концов, какая-то связь между Гремионисом и Василией была. Это показала реакция Василии на первый намек. Мои подозрения оказались правильными. Василия переключила Гремиониса с одной женщины на другую. Гремионис был поражен, что я об этом знаю, и это тоже оказалось полезным, поскольку, будь дело совершенно невинным, не было бы причин делать из него тайну, а тайна явно была. Вы помните, Василия не упоминала, что уговаривала Гремиониса заняться Глэдией. Когда я сказал, что Гремионис предлагал себя Глэдии, Василия сделала вид, будто впервые слышит об этом.

— Но что тут важного, партнер Илайдж?

— Это мы найдем. Мне кажется, что важны тут не Гремионис и не Василия, а какое-то третье лицо. Если это касается дела Джандера, то третье лицо должно быть более умелым роботехником, чем Василия. Им может быть Амадейро. Я намекнул ему на существование заговора, намеренно указав на то, что допрашивал Гремиониса и говорю это из его дома, и это тоже сработало.

— Но я все-таки не понимаю, что все это означает.

— Я тоже, но есть кое-какие соображения. Может, узнаем что-нибудь у Амадейро. Наше положение так скверно, что мы ничего не потеряем, догадываясь и рискуя в азартной игре.

Во время этого разговора машина сделала прыжок и пошла на умеренной высоте. Она обошла линию кустарника и прибавила скорость над травянистыми участками и гравийными дорожками.

— Жискар, вы записывали разговоры, которые велись в вашем присутствии? — спросил Бейли.