Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Я чувствую себя неловко, друг Жискар, — сказал Дэниел, — что леди Глэдия не под нашим непосредственным наблюдением.

— На борту этого корабля это необязательно, друг Дэниел. Я не определяю опасных эмоций, и в данный момент с ней капитан. Кроме того, ей полезно чувствовать себя хорошо без нас, по крайней мере, на то время пока мы будем на Земле. Возможно, нам с тобой придется провести неожиданную акцию, когда ее присутствие и безопасность явятся осложняющим фактором.

— Значит, это ты устроил сейчас ее отделение от нас?

— Чуть-чуть. Как ни странно, я обнаружил в ней сильную тенденцию подражать поселенческому образу жизни в этом отношении. Она подавляла стремление к независимости главным образом из-за ощущения, что этим нарушает обычаи космонитов. Эти ощущения и эмоции нелегко интерпретировать, потому что я никогда еще не сталкивался с ними у космонитов. Так что я просто ослабил торможение легчайшим прикосновением.

— А она не захочет вообще отказаться от наших услуг? Это очень огорчило бы меня.

— Этого не должно быть. Если она решит, что будет счастлива, живя без роботов, тогда и мы захотим для нее того же. Но я уверен, что мы будем полезны ей. Этот корабль — маленькое и специализированное обиталище, где нет большой опасности. Кроме того она чувствует себя в безопасности в присутствии капитана, и это уменьшает ее нужду в нас. На Земле мы, как я уже говорил, ей понадобимся, хотя и не так полно, как на Авроре. На Земле мы, возможно, будем нуждаться в большой гибкости.

— Значит, ты догадываешься о природе кризиса, стоящего перед Землей? Ты знаешь, что мы будем делать?

— Нет, друг Дэниел, не знаю. Это у тебя есть дар понимания. Ты видишь что-нибудь?

Дэниел некоторое время молчал.

— У меня есть кое-какие мысли.

—. Какие же?

— Помнишь в Роботехническом Институте перед тем, как леди Василия вошла в комнату, где спала леди Глэдия, ты говорил мне, что у Амадейро было два интенсивных всплеска тревоги? Первый — при упоминании о ядерном усилителе, а второй — при заявлении леди Глэдии, что она поедет на Землю. Мне показалось, что они имеют между собой связь. Я почувствовал, что кризис включает в себя использование ядерного усилителя на Земле, и что есть время остановить это дело. И доктор Амадейро боится, как бы мы действительно не остановили этот процесс, если поедем на Землю.

— Твой мозг говорит мне, что ты не удовлетворен этой мыслью. Почему, друг, Дэниел?

— Атомный усилитель ускоряет процессы распада, которые уже в действии, с помощью потока частиц. Вот, я и думаю, что доктор Амадейро хочет воспользоваться одним или несколькими ядерными усилителями, чтобы взорвать реакторы, снабжающие Землю энергией. Атомные взрывы должны вызвать разрушения жаром и механической силой, хотя пыль и радиоактивные продукты, вероятно, выбросятся в атмосферу. Если это и не нанесет Земле смертельный ущерб, уничтожение энергетических ресурсов Земли наверняка приведет к долговременному коллапсу земной цивилизации.

— Это страшная мысль, — мрачно сказал Жискар. — И она, похоже, является почти определенным ответом на вопрос о природе кризиса. Но почему ты не удовлетворен?

— Мне разрешили пользоваться корабельным компьютером, чтобы получить информацию о планете Земля. Как и полагается компьютеру поселенческого корабля, он богат такой информацией. Похоже, что Земля — единственный человеческий мир, который не пользуется реакторами микрослияния или массовыми источниками энергии. Там пользуются исключительно прямой солнечной энергией, и все ее станции находятся на геостационарной орбите. С атомным усилителем тут нечего делать, разве что уничтожать мелочь — космические корабли, случайные постройки; конечно, убыток ощутимый, но не угрожает существованию Земли.

— А не может быть, друг Дэниел, что доктор Амадейро имеет какой-то прибор, который способен разрушить генераторы солнечной энергии?

— Если так, то почему он реагировал на упоминание о ядерном усилителе? Против генераторов солнечной системы усилитель бесполезен.

Жискар медленно кивнул:

— Это хороший пункт. И еще один: если доктор Амадейро испугался нашей поездки на Землю, почему он не постарался остановить нас? Пока мы еще были на Авроре? А если слишком поздно узнал о нашем отлете, почему не послал корабль перехватить нас до того, как мы сделали Прыжок? Может, мы на совершенно неправильном пути, и, таким образом, сделали ложный шаг…

Интенсивная трель прерывистых звонков разнеслась по кораблю, и Дэниел сказал:

— Мы благополучно сделали Прыжок. Я чувствовал его несколько минут назад. Но мы еще не достигли Земли, и перехват, о котором ты говорил, еще может произойти, так что мы, вероятно, сделали шаг отнюдь не ложный.

ДЖ. не мог не восхищаться. Когда аврорцы перешли к действиям, они показали технологическую сноровку? Это был, без сомнения, новейший корабль, из чего сразу становилось ясным, что какую бы цель Аврора ни преследовала, она была близка ее сердцу. И этот корабль установил присутствие корабля Д.Ж. через пятнадцать минут после того, как тот поя вился в нормальном пространстве, причем, с большого расстояния. Аврорский корабль использовал короткофокусную гиперволновую систему. Голова говорящего была отчетливо видна в центральном пятне, а все остальное было в сером тумане. Если говорящий отодвигал голову на дециметр от центра, она тоже уходила в туман. Звуковой фокус тоже был ограничен. Ясно было, что тратился только минимум энергии корабля, который ДЖ. уже назвал вражеским — чтобы не показать ничего более.

Корабль Д.Ж. тоже имел короткофокусную гиперволну, но ей явно не хватало аврорской отделки и элегантности. Правда, его корабль был далеко не лучшим из поселенческих судов, но в любом случае космониты были далеко впереди в технологии.

Голова аврорца была в фокусе и вы глядела настолько реально, что казалась отрубленной, и Д.Ж. не удивился бы увидев кровь. Однако, приглядевшись, можно было заметить в сером тумане сначала шею, а затем бесспорно отлично сшитую униформу. Голова с пунктуальной вежливостью отрекомендовалась Лизиформом, командиром аврорского корабля „Борсалис“. Д.Ж., в свою очередь, назвал себя, выставив подбородок, чтобы его борода была в фокусе. Он считал, что она придает ему свирепый вид, могущий запугать безбородого космонита. ДЖ. принял традиционно неофициальный вид, и это также раздражало космонитского офицера, как и традиционная надменность последнего раздражала поселенца. Д.Ж. спросил:

— Какая у вас причина окликнуть меня, Лизиформ?

Аврорский командир преувеличивал акцент, видимо, считая его таким же устрашающим, как Д.Ж. считал свою бороду. Д.Ж. почувствовал сильное напряжение, стараясь понять его речь.