Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Их принесли вам Хэн Фастольф и Жискар, но не Земля.

— Нет, их принес землянин Илайдж Бейли.

— Он умер более полутора столетий назад. Чего стоит момент мести давно умершему человеку?

— Я не хочу спорить об этом. Я сделаю вам предложение: главенство немедленно. Как только мы вернемся на Аврору, я уйду со своего поста и назначу вас на мое место.

— Нет, я не хочу главенства на таких условиях. Смерть миллиардов!

— Миллиардов землям . Ну, тогда я не могу доверить вам действие. Покажите мне, как включить контрольный прибор. И я возьму всю ответственность на себя. Но все равно по возвращении я уйду со своего поста и отдам его вам.

— Нет. Это все равно будет означать смерть миллиардов и, кто знает, скольких миллионов космонитов. Доктор Амадейро, поймите, пожалуйста, что я ни в коем случае не сделаю этого. А вы без меня не сможете сделать. Механизм включается отпечатком моего большого пальца.

— Я прошу вас.

— Вы не в своем уме, если просите, несмотря на то, что я вам сказал.

— Это, Мандамус, ваше личное мнение. Я не настолько безумен, чтобы не сообразить разослать всех здешних роботов по разным местам. Мы с вами здесь одни.

Мандамус приподнял в оскале уголок верхней губы:

— И чем же вы намерены угрожать мне? Не собираетесь ли вы убить меня, пока нет роботов, могущих остановить вас?

— Да, Мандамус, вообще-то могу, если захочу.

Амадейро извлек из кармана бластер малого калибра.

— На Земле такие вещи добыть трудно, но возможно, стоит хорошо заплатить. И я умею этим пользоваться; уж поверьте, если я скажу, что прострелю вам голову с большой охотой, если вы не приложите свой большой палец к контакту и не позволите мне поставить шкалу на двенадцать.

— Не посмеете. Если я умру — как вы включите прибор?

— Вы что, идиот? Если я пробью вам голову, ваш палец останется невредимым. Некоторое время в нем даже останется горячая кровь. Вот им и воспользуюсь. Я предпочел бы, чтобы вы остались в живых, потому что утомительно будет объяснять на Авроре вашу смерть, но это я как-нибудь вытерплю. Так вот, даю я вам тридцать секунд на размышления. Если будете сотрудничать, я немедленно отдаю вам пост Главы Института, нет — все будет так, как я хочу, а вы умрете. Начинаю: один, два, три…

Мандамус в ужасе смотрел на Амадейро, который продолжал считать, глядя на Мандамуса поверх бластера твердыми холодными глазами.

Затем Мандамус прошипел:

— Уберите бластер, Амадейро, иначе мы оба будем обездвижены под предлогом, что нас надо защитить от вреда.

Предупреждение опоздало. Молниеносно протянулась рука и схватила Амадейро за запястье, парализовав его, бластер выпал.

— Извините, — сказал Дэниел, — что я причинил вам некоторую боль, доктор Амадейро, но я не могу позволить вам держать бластер, направленный на другого человека.

Амадейро не сказал ничего, а Мандамус холодно произнес:

— Вы два робота, с которыми, как я вижу, нет хозяина. В его отсутствие ваш хозяин я, и я приказываю вам уйти и не возвращаться. Поскольку, как вы видите, никому из людей в данный момент не грозит опасность, ничто не может пересилить вашу обязанность повиноваться этому приказу. Уходите.

— Простите, сэр, — сказал Дэниел, — нет нужды скрывать от вас наши имена и способности, поскольку вы их уже знаете. Мой спутник Р. Жискар Ривентлов, умеет определять эмоции. Друг Жискар!

Жискар сказал:

— Когда мы подходили, определив ваше присутствие издалека, я отметил, доктор Амадейро, что ваш мозг переполнен яростью. В вашем, доктор Мандамус, была крайняя степень страха.

— Если и была ярость, — сказал Мандамус, — это была реакция доктора Амадейро на приближение двух необычных роботов, особенно того, который способен вмешиваться в человеческий мозги который погубил, может быть, навсегда, мозг леди Василии. Мой страх, если он был, также явился результатом его появления. Теперь мы овладели своими эмоциями и вам нет оснований вмешиваться. Мы приказываем вам уйти.

— Прошу прощения, доктор Мандамус, — сказал Дэниел, — но я просто хочу удостовериться, что мы можем спокойно следовать вашим приказам. Не было ли бластера в руке доктора Амадейро и не был ли этот бластер направлен на вас?

— Он объяснял мне, как работает бластер, и собирался убрать его, когда ты схватил его.

— Тогда я должен вернуть его доктору Амадейро, прежде чем уйду?

— Нет, — без колебаний ответил Мандамус, — потому что у вас будет уважительная причина остаться здесь и, как вы скажете, защищать нас. Возьмите бластер с собой и уходите, и у вас не будет оснований возвращаться.

— У нас есть основания думать, — сказал Дэниел, — что вы сейчас в районе, куда людям не разрешено проникать…

— Это обычай, а не закон, и на нас он в любом случае не распространяется, поскольку мы не земляне. Кстати, роботам тоже не разрешается быть, здесь.

— Мы доставлены сюда, доктор Мандамус, высоким лицом земного правительства. У нас есть основания думать, что вы здесь намерены поднять уровень радиоактивности в земной коре и нанести серьезный и непоправимый вред планете.

— Отнюдь нет… — начал Мандамус.

Амадейро в первый раз вмешался:

— По какому праву, робот, ты устраиваешь нам перекрестный допрос? Мы люди и отдали вам приказ. Подчиняйтесь!

Его авторитетный тон заставил Дэниела вздрогнуть, а Жискар наполовину повернулся. Но Дэниел сказал:

— Простите, доктор Амадейро, но я не веду перекрестного допроса, я только хочу быть уверенным, что могу спокойно последовать вашему приказу. У нас есть основания думать, что…

— Можешь не повторять, — сказал Мандамус.

Он повернулся к Амадейро:

— Доктор Амадейро, разрешите мне ответить.

Затем он вновь повернулся к Дэниелу:

— Дэниел, мы здесь с антропологической миссией. Наша задача — найти истоки различных человеческих обычаев, влияющих на поведение космонитов. Эти истоки можно найти только на Земле, вот мы их тут и ищем.

— У вас есть на это разрешение Земли?

— Семь лет назад я разговаривал с соответств ующими чиновниками Земли и получил разрешение.

— Что скажешь, друг Жискар?

— Показания мозга доктора Мандамуса таковы, что его слова не соответствуют существующему положению.

— Значит, он лжет?

— Предполагаю.

Мандамус сказал с непоколебимым спокойствием:

— Может, ты и предполагаешь, но предположение — не достоверность. Ты не можешь не повиноваться приказу на основании простого предположения. Я знаю это, и ты это знаешь.

Жискар сказал:

— Но в мозгу доктора Амадейро ярость сдерживалась только эмоциональными силами, которых вряд ли требовала работа. Вполне возможно, что эти силы, так сказать, соскользнут, и ярость вырвется наружу.