Роджер Желязны - Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный

— Я подожду, — говорит Гор, вставая.

Брамин идет по Дому Мертвых. Если бы у вас были там глаза, вы ничего не могли бы увидеть. Там слишком темно для того, чтобы глаза могли пригодиться. Но Брамин может видеть.

Он идет через огромную комнату, и когда он доходит до определенного места, появляется свет, туманный и оранжевый, и тени толпятся по углам.

Затем они появляются из прозрачных прямоугольников, сейчас возникающих в полу, и они не дышат, не мигают, в горизонтальном положении, и они отдыхают в невидимых катафалках, на высоте двух футов, а их одежда и кожа всех возможных цветов, а тела их из всех веков. У одних из них есть крылья, у других хвосты, у некоторых рога или длинные когти. У некоторых есть все это, а в некоторых встроены части машин, хотя у остальных нет.

Раздаются стоны, хруст костей и затем движение.

Шурша, скрипя, хрустя, они садятся, они встают.

Затем все склоняются перед ним, и одно слово наполняет воздух:

— Господин.

Он смотрит своими зелеными глазами на эту толпу, и откуда-то внезапно до его ушей доносится звук падающего смеха.

Поворачиваясь, поворачиваясь, поворачиваясь, он машет своей тростью.

Затем в воздухе возникает движение, и она стоит рядом с ним.

— Брамин, твои новые подданные присягают тебе.

— Леди, как ты сюда попала?

Но она опять смеется и не отвечает на его вопрос.

— И я тоже пришла поприветствовать тебя. Хайль, Брамин! Повелитель Дома Мертвых!

— Ты очень добра, Леди!

— Я более чем добра. Конец близится, и то, чего я желаю больше всего на свете, скоро будет моим.

— Это ты подняла мертвых?

— Конечно.

— А ты знаешь, где сейчас находится Анубис?

— Нет, но я могу помочь тебе найти его.

— Давай дадим мертвым отдых, и тогда я могу попросить твоей помощи. Я также могу спросить тебя, чего ты желаешь.

— А я могу ответить тебе.

И мертвые внезапно ложатся и опускаются в свои могилы. Свет исчезает.

— Ты знаешь, почему убежал Анубис? — спрашивает он.

— Нет, я только что прибыла сюда.

И Рыжая Ведьма улыбается под вуалью.

— То, что Тайфун жив, радует меня несказанно, — говорит она. — Где он сейчас?

— В настоящий момент он ищет Озириса с тем, чтобы убить его. Возможно, он уже разделался с собакой и с птицей.

И она смеется, и ее служка прыгает к ней на плечо и хватается за живот.

— Как радостно все должно быть сейчас! Как прекрасно, если это ему удалось! Но мы должны увидеть это своими глазами!

— Хорошо.

И Брамин чертит в темном воздухе зеленую раму.

Изида приближается к нему и берет его за руку.

Внезапно в раме появляется картина, она двигается.

— Это мало о чем говорит нам, — замечает Брамин.

Это — картина тени черной лошади, в одиночестве двигающейся вдоль стены.

— Да, но как приятно вновь глядеть на своего сына, который содержит Скагганакскую пропасть в самом себе. А где может быть его брат?

— Со своим отцом, так как они опять отправились биться с Безымянным.

Изида опускает глаза, и картина начинает затуманиваться.

— Я хочу поглядеть, — говорит она после паузы.

— Но сначала я должен отыскать Анубиса и Озириса, если они все еще живы, и Мадрака.

— Хорошо.

И в изумрудной раме медленно начинает возникать картина.

Стоя во весь рост, он смотрит на То Что Плачет в Ночи.

Оно больше не плачет.

Освобожденное, оно тянется к нему башней дыма, бородой без подбородка.

Подняв звездный жезл, он вычерчивает огненные струи по его середине.

Оно продолжает двигаться вперед.

Огни вспыхивают всеми цветами спектра, затем исчезают.

Стоя во весь рост над облаками и всем прочим, он пускает в него молнии.

Слышится какой-то жужжащий звук.

Звездный жезл вибрирует у него в руках, стонет, становится ярче.

Оно отступает. Сет шагает по небу нападая на него.

Оно снижается, падает, отступает — к поверхности мира.

Преследуя, Сет становится на вершину горы. Где-то неподалеку от Луны Принц и Генерал следят за ним.

Сет смеется, и жар от взрывающегося солнца опаляет это существо.

Но затем оно поворачивается и наносит удар, и Сет отступает в темноту по континенту, и с каждым его шагом вздымается грибовидное облако взрыва.

Ураганы трясут своими кудрявыми головами. Шаровые молнии летают по небу. Вечные сумерки освещаются языком пламени, который падает на его преследователя. Однако оно продолжает приближаться и наступать, и горы падают в тех местах, где оно идет. Далеко внизу дрожит земля, и башмаки на ногах гремят громом с каждым шагом Сета, с каждым его поворотом.

Льют ливни, сгущаются облака. Внизу появляются огненные воронки.

Оно продолжает наступать и наносить удары, и дорога, по которой он идет, раскаляется, становится серой, опять раскаляется.

Жезл звенит, как колокол, и моря выходят из своих берегов. Огонь, земля, вода и воздух брошены против создания — все четыре стихии, но оно все еще наступает.

Сет ревет, и скалы искрашиваются в порошок, ураганы разрывают паутину неба посредине, хлопают ей, опять соединяют края.

Оно опять плачет, и Сет, стоя одной ногой в море, улыбается внутри своей перчатки и бьет водоворотами и вихрями.

Но оно продолжает наступать, и воздух становится холодным.

Из-под руки Сета вырывается тайфун, а молнии сверкают без перерыва. Земля трещит и тонет самое в себя.

Сет и существо одновременно наносят удар, и континента под ними больше не существует.

Океаны начинают кипеть, и разноцветная Авропаа покрывает все небо.

Затем три иглы белого цвета пронизывают существо насквозь, и оно отступает к экватору.

Сет преследует, хаос преследует Сета.

Гром непрестанно гремит над экватором, и сверкание, сверкание звездного жезла в небе…

Дым цвета травы заполняет воздух в середине. Лакей Судьбы Время скрывается за ним.

Раздается плач, и опять звон, как колокольный, как будто лопнули цепи, которыми было сковано море, и воды поднимаются ввысь, как колонны Помпеи в тот день, день, когда они были сломаны, уничтожены, и жар, жар от кипящего океана поднимается ввысь вместе с ними, и воздух теперь уже становится плотным, и им невозможно дышать. Играя темпоральную фугу, Сет распинает существо на дымящемся небе, но оно все еще плачет и кидается на него, отступая. На доспехах Сета нет ни царапины, хоть это и не те доспехи, о чем он не знает, потому что То Что Плачет не дотронулось до него. Сейчас Сет полыхает таким пламенем, которым отмечают день Гея Фокса. Существо взрывается в девятнадцати местах, падает внутрь самого себя. Затем раздается мощный рев, и вновь летят копья молний. То Что Плачет в Ночи становится воющим шаром, одной восьмой этого шара. Оно воет так, чтобы лопнула барабанная перепонка, и Сет хватается за голову, но продолжает со всех сторон омывать существо в свете своего жезла.