Роджер Желязны - Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный

Он останавливается купить кружку пива, подходит, чтобы посмотреть на бой петухов.

Он делает ставку на меньшую птицу, которая разрывает большую пополам, и оплачивает свое пиво.

Он смотрит на представление лишения невинности, пробует образец наркотика, отодвигает в сторону коричневого человека в белой рубашке, который пытается угадать его вес. Затем из ближайшей палатки появляется коротышка с близко посаженными черными глазами, подходит к нему, дергает его за рукав.

— Да?

Голос у него глубокий, как бы исходящий из какого-то центра внутри, и очень впечатляющий.

— По вашей одежде я могу судить, что вы проповедник.

— Да, я проповедник не-теистического, не-сектантского толка.

— Очень хорошо. Хотите заработать немного денег? Это займет всего несколько минут.

— Что мне надо будет делать?

— Человек собирается совершить самоубийство и будет похоронен в этой палатке. Могила уже вырыта, и все билеты проданы. Но публика уже начинает волноваться. Исполнитель отказывается работать без соответствующего религиозного сопровождения, а нам никак не удается протрезвить проповедника.

— Понимаю. Это будет стоить вам десятку.

— Пятерка.

— Найдите себе другого проповедника.

— Ну, хорошо, десятка. Пойдемте! Они уже начали хлопать в ладоши и свистеть!

Он заходит в палатку, моргает.

— Вот проповедник! — кричит распорядитель. — Теперь мы готовы и можем начинать. Как твое имя, папаша?

— Иногда меня называют Мадрак.

Человек замолкает, поворачивается, облизывает губы.

— Я… я не знал.

— Не важно, давайте начнем.

— Хорошо, сэр. Эй, расступитесь! Дайте пройти! Дорогу!

Толпа расступается. В палатке собралось, наверное, человек триста. Наверху сверкают огни, освещая огороженный веревкой круг земли, в которой вырыта могила. Насекомые летают в пыльных дорожках, идущих по лучам света. Открытый гроб стоит перед вырытой могилой. На небольшой деревянной платформе — стул. Человеку, сидящему на стуле, наверное, лет пятьдесят. У него плоское лицо со множеством морщин, худое тело. Глаза слегка навыкате. На нем только шорты, и у него много седых волос на груди, руках и ногах. Он наклоняется вперед, косится на двоих людей, пробирающихся через толпу.

— Все готово, Домлин, — говорит коротышка.

— Моя десятка, — напоминает Мадрак.

Коротышка сует ему сложенную бумажку, которую тот осматривает и кладет в бумажник.

Коротышка взбирается на платформу и улыбается толпе. Затем он сдвигает на затылок свою соломенную шляпу.

— Теперь все в порядке, друзья, — начинает он, — и мы можем начать. Я знаю, что вы сами увидите, что ждали не напрасно. Как я объявил ранее, этот человек, Домлин, готов совершить самоубийство прямо на ваших глазах. По личным причинам покидает он Большую Гонку и решил заработать немного денег для своей семьи, согласившись сделать это на людях. За его представлением последуют самые настоящие похороны в этой самой земле, на которой вы сейчас стоите. Несомненно, прошло очень много времени с тех пор, как кто-нибудь из вас видел настоящую смерть, и я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из присутствующих хоть раз видел похороны. Поэтому мы почти готовы передать это наше представление в руки проповедника и мистера Домлина. Похлопаем им обоим.

Раздаются звуки аплодисментов.

— … И последнее слово предостережения. Не стойте слишком близко. Мы держим наготове пожарных, несмотря на то, что наша палатка обладает полной огнестойкостью. А теперь все, начинаем!

Он спрыгивает с платформы, и Мадрак восходит на нее. Он наклоняется к сидящему человеку, рядом с которым ставят жестянку с надписью «ВОСПЛАМЕНЯЮЩЕЕ».

— Вы уверены, что хотите этого? — спрашивает он человека.

— Да.

Он глядит ему в глаза, но зрачки не расширены и не затуманены.

— Почему?

— По личным причинам, Отец. Я бы предпочел не говорить об этом. Причасти меня, пожалуйста.

Мадрак кладет свою руку на голову человека.

— Если я только буду услышан чем-нибудь, что может прислушаться, а может и не обратить внимания на мои слова, если это вообще имеет значение, я прошу, чтобы ты был прощен за все, что мог сделать и не успел сделать и что требует прощенья. Соответственно, если не прощенье, а что-то другое будет необходимо, чтобы принести тебе хоть малейшую пользу после того, как ты погубишь свое тело, то я прошу, чтобы это другое, каким бы оно ни было, дано было тебе или не дано, как это может оказаться, в общем, чтобы ты получил вышеуказанное прощение. Я прошу об этом, являясь посредником между тобой и тем, что может быть не тобой, но что может получить выгоду в том, чтобы ты получил как можно больше от нее, и на что может повлиять эта церемония. Аминь!

— Спасибо, Отец!

— Как прекрасно! — рыдает в переднем ряду толстая женщина с голубыми крыльями.

Человек по имени Домлин поднимает жестянку с надписью «ВОСПЛАМЕНЯЮЩЕЕ», отвинчивает крышку, поливает себя с головы до ног.

— Есть у кого-нибудь сигарета? — спрашивает он, и коротышка протягивает ему одну.

Домлин сует руку в карман своих шорт и достает зажигалку. Но останавливается и смотрит на толпу. Кто-то выкрикивает:

— Зачем вы делаете это?

Он улыбается и отвечает:

— Протест против жизни, которая, возможно, всего лишь глупая игра, разве не правда? Следуйте моему примеру…

Он чиркает зажигалкой. К этому времени Мадрак уже далеко ушел за огороженный веревками круг.

Ударная волна пожара следует сразу же за пламенем, единственный крик, как раскаленный гвоздь, заглушает все звуки.

Шестеро, которые стоят с огнетушителями, расслабляются, когда видят, что пламя не распространяется дальше.

Мадрак складывает руки под подбородком и кладет их на свой посох.

Через некоторое время пламя затухает, и люди в асбестовых перчатках выходят вперед, чтобы собрать останки. В публике тихо. До сих пор еще не звучали аплодисменты.

— Значит, вот что это такое! — наконец шепчет кто-то, и этот шепот разносится по всей толпе.

— Возможно, — раздается веселый голос от входа в тент, — а возможно, и нет.

Головы поворачиваются к говорящему, который проходит вперед. Он — высокого роста с зеленой бородой и соответствующими глазами и волосами, худ, у него длинный и тонкий нос, одет в черное и зеленое.

— Это маг, — говорит кто-то, — из шоу на том берегу реки.

— Верно, — отвечает тот, кивая головой и улыбаясь, и идет вперед сквозь толпу, расчищая себе путь тростью с серебряным набалдашником. Крышка гроба закрывается.

Он останавливается и шепчет:

— Мадрак Могущественный.

Мадрак поворачивается и роняет:

— Я искал тебя.

— Я знаю. Поэтому я и здесь. Что это за глупости?

— Шоу самоубийства, — говорит Мадрак. — Человек по имени Домлин. Они забыли, что такое смерть.