Джанис Мейнард - Экстремальный соблазн

Патрик дотронулся до ее руки.

– Ты в порядке?

Либби отбросила воспоминания прошлого.

– Да, все отлично.

В этот момент к столику подошел официант.

– Желает ли месье сделать заказ для дамы?

Патрик покачал головой и улыбнулся.

– Не думаю.

Либби взяла меню и на безупречном французском заказала свое любимое блюдо – гребешки и креветки в сливочном соусе.

– А что для вас, сэр?

– Мне, пожалуйста, филе средней прожарки и спаржу в лимонном соусе.

– Благодарю вас, сэр.

Либби смотрела в окно, любуясь городом, который считала родным.

– Вряд ли я останусь в Силвер-Глен после лета, – неожиданно сказала Либби. – Очень трудно быть рядом с мужчиной, зная, что женитьба не входит в его планы.

Патрик, который в это время потягивал вино, замер с бокалом в руке.

– Почему нет?

Правда была слишком горька, поэтому Либби озвучила другую версию.

– Мне нужно стать независимой. Если я буду полагаться на твою мать и на семью Кавана, я не пойму, смогу ли начать жизнь сначала. Здесь, в Нью-Йорке, мне все знакомо. У меня есть кое-какие контакты и, может быть, даже остались друзья, которым я небезразлична, даже если у меня на счете нет ни гроша.

– Иными словами, ты не видишь себя в провинции? – Лицо Патрика выглядело озадаченным.

– Ты сам говорил, что жизнь на лоне природы не для меня. Я привыкла к каменному мешку городских джунглей. Нью-Йорк – мой родной дом.

– Понятно.

Патрик выглядел обеспокоенным. Вдруг он подумал, что Либби оскорбляет его родной город?

– Не пойми меня превратно, – торопливо сказала Либби. – Северная Каролина – прекрасное место. И я счастлива, что живу там сейчас. Но когда я думаю о будущем, я не вижу себя в Силвер-Глен.

За столиком воцарилось молчание. Официант принес заказ. Еда была очень вкусной и прекрасно сервированной. Но вечер утратил свое очарование.

Либби была заинтригована. Патрик должен радоваться, что она не собирается оставаться в Силвер-Глен. Это ведь его матушка выступала в роли свахи, а Патрик не собирался жениться.

Либби с самого начала пыталась убедить себя, что они с Патриком только коллеги по работе. Она достаточно настрадалась в прошлом году, чтобы прибавить к переживаниям еще и разбитое сердце.

Влюбиться в Патрика Кавана просто. Может быть, она уже попалась в эти силки.

И все же Либби не давал покоя один простой вопрос. Она знала, что не успокоится, пока не получит на него ответ.

Когда подали десерт, Либби решилась.

– Патрик…

– Хм? – Он не слушал Либби, расплачиваясь в этот момент кредиткой за ужин.

– Могу я задать тебе личный вопрос?

– Я думаю, что мы достигли достаточно интимного уровня в наших отношениях, не так ли? – улыбнулся он.

Может, да, а может, нет. Тем не менее Либби рискнула продолжить:

– Я знаю, что произошло, когда ты заканчивал школу. Знаю, что это было больно и грустно. Но почему ты решил, что женитьба не для тебя?

Патрик застыл на какое-то мгновение. Либби была уверена, что он сейчас пошлет ее к дьяволу. Но он расслабился и, откинувшись в кресле, сказал:

– На самом деле все довольно просто.

– Хорошо. Тогда расскажи.

– Я уже был женат. И у меня ничего не вышло. Я не хочу легкомысленно относиться к браку.

– Ты меня совсем запутал.

Патрик потеребил бабочку.

– Пятеро моих братьев женаты. Каждый из них принес клятву единственной женщине перед лицом Господа и семьи. Любить и уважать… пока смерть не разлучит нас… и так далее…

– И тебе не хочется это делать?

– Говорю же тебе, – в голосе Патрика прозвучали нотки раздражения, – я уже дал клятву. Но я обесценил понимание сути брака. Я связал себя клятвой с женщиной, по сути девочкой, которую не любил. И я осознавал, что не люблю ее, даже в тот момент, когда повторял за священником слова клятвы.

– Но ты и сам был неопытным юношей в то время. Ты сделал то, чего от тебя ждали.

– Не важно. Суть в том, что я небрежно отнесся к важнейшему событию в жизни человека. И я не собираюсь вести другую женщину к алтарю, зная, что я предал ее, раньше чем мы начали совместную жизнь.

Это заявление прозвучало странно.

Бедный Патрик… приговорил себя к холостяцкой жизни из-за ошибки молодости. Бедная Либби… чуть не влюбилась в парня, который бежит от любви и брака, как черт от ладана. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

Последнюю чашку кофе они выпили в полном молчании. Ее вопрос и его ответ вбили невидимый клин в их отношения. Либби вертела в руках кофейную ложечку, наблюдая за мерцающими огоньками далеко внизу. Здание Эмпайр стейт билдинг слева от нее было расцвечено необычным освещением.

– Интересно, почему они подсветили здание в бело-розовой гамме? – пробормотала Либби себе под нос.

– Так ведь завтра День святого Валентина.

– Ох, какая неловкая ситуация.

– Это почему же? Потому что ты не знала, какой завтра день?

Либби вздернула подбородок.

– Нет. Просто мы с тобой последние люди, которым нужен романтический ужин при свечах.

– Человечество хорошо научилось притворяться, – сказал Патрик с несвойственной ему ноткой горечи в голосе.

Роль Золушки подходила к концу, и Либби проигнорировала его настроение.

– Я не хочу пикироваться с тобой, Патрик, – тихо сказала Либби, взяв его за руку. – Давай вернемся в отель, пожалуйста.

Патрик не был склонен к сомнениям. Приняв решение, он неукоснительно ему следовал. Он был умственно, физически и эмоционально сильной личностью. Люди уважали его, восхищались целостностью его натуры.

Тогда почему у него было такое чувство, что он подводит Либби?

Он был так погружен в свои мысли, что забыл вызвать такси.

Либби радостно воскликнула:

– Смотри, Патрик, снег идет…

Патрик остановился как вкопанный. Зрелище, представшее перед ним, завораживало. В искрящемся свете уличных фонарей стояла Либби, подняв руки к небу. Ее изящная фигурка, окутанная облаком танцующих снежинок, напоминала сказочного эльфа. Либби смеялась и вся светилась от радости. Богатая молодая наследница, по воле судьбы вмиг утратившая состояние и положение в обществе и вынужденная быстро повзрослеть, не потеряла себя и способность радоваться жизни.

Она занималась с ним любовью открыто и без оглядки. Либби щедро дарила себя Патрику, не заботясь о принятых в обществе правилах поведения, игнорируя неприятие Патриком мысли о браке. Она отдала ему всю себя без остатка.

Он должен бы встать перед ней на колени, моля о прощении. Вместо этого Патрик собирался совершить непростительный грех – отпустить Либби навсегда.

Когда Патрику удалось, наконец, поймать такси, снег запорошил их с головы до ног. Мокрые пряди волос прилипли ко лбу Либби, ее щеки порозовели от холодного воздуха. Она засмеялась, когда Патрик попытался смахнуть тающие снежинки с ее плаща.