Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 5

— Своего командира ты, надо полагать, не знаешь, — сказал Дункан. — Он всегда был в маске и в балахоне до пят, когда встречался с тобой?

— До сегодняшнего утра. Сегодня он назвался мне, поскольку мы оба получили АТП. Он сказал, что мы можем больше не опасаться допроса.

— Есть и другие способы заставить человека говорить.

— Но они противозаконны.

— Конечно, — улыбнулся Дункан. — Так кто же этот человек?

У Симмонса одеревенело лицо.

— Старые привычки побороть нелегко, — сказал Дункан. — Но возможно, если постараться.

Он взглянул на часы. Было 10.39. К 11.30 все горожане приготовятся занять свои места в каменаторах. Вскоре после полуночи выйдут из своих цилиндров жители среды. Должно быть, Сник, Клойды и Джаккуд места себе не находят от волнения. Джаккуд нужно до полуночи вернуться к себе домой. Клойдам, правда, можно и не каменироваться — люди, живущие в их квартире по средам, тоже состоят в СК. Но нетерпеливая, нервная Сник может отправиться к Эрленд, пренебрегая опасностью. Или решит, что его взяли ганки, и устроит в городе целый тарарам. Впрочем, нет, этого она делать не станет, пока не узнает, что случилось с ним.

— Я не могу отвести тебя к нему. — Симмонс попытался расправить связанные руки и перекосился от боли.

— Понимаю. Ты только скажи мне, что требуется, а что я буду делать потом…

Лицо Симмонса выражало страдание, точно его завинчивали в тиски. Он открыл рот, но не смог ничего выговорить. Страх и нежелание говорить связали ему язык.

— Тебе придется сказать. — Дункан направил на Симмонса пистолет — Я буду отжигать тебе пальцы на ногах, один за другим, пока ты не заговоришь. Никакого удовольствия мне это не доставит, но я это сделаю. А если я отрежу тебе хотя бы один палец, мне придется тебя убить. Ты не сможешь удовлетворительно объяснить вышестоящим лицам свое увечье. Я не хочу, чтобы кто-то знал о нашей встрече, поэтому просто убью тебя, когда ты выложишь все — а ты выложишь. И твое убийство внесут в список нераскрытых дел.

— Хорошо, я скажу! — пронзительно выкрикнул Симмонс.

Дункан постарался не выказать своего облегчения. Ему казалось, что он способен выполнить свою угрозу, но он не узнал бы, так ли это, пока не дошло бы до дела. И ему совсем не хотелось пытать этого человека, хотя тот приложил руку к покушению на него и Сник и к убийству Кабтаба.

— Его зовут Юджин Годвин Дишно, он сегодняшний директор лос-анджелесского банка данных! Помоги мне, Боже!

— Он ничего тебе не сделает, обещаю, — заверил Дункан. — Где он живет?

Он не удивился, услышав, какую должность занимает Дишно. У директора банка данных в руках огромная власть. Он может без особого труда вводить в банк ложную информацию, почти не опасаясь, что его на этом поймают. Марк Твен когда-то сказал: «Покажите мне предрассудки любой нации, и я буду управлять этой нацией». Человек, управляющий потоком информации любого общества, поистине управляет и самим обществом. В данном случае — штатом Лос-Анджелес. Дишно, конечно, обязан выполнять распоряжения правительства, но он мог безнаказанно заниматься и тем, что приказывал ему СК — или всемирный советник Ананда. В определенных пределах.

Начав говорить, Симмонс ответил на все вопросы Дункана. Через пять минут Дункан получил всю информацию, в которой нуждался. То есть всю с его точки зрения, о чем не следовало забывать. Может быть, нужно было спросить еще о чем-то. И когда он узнает, о чем, будет уже поздно.

Он развязал Симмонсу руки, но отошел подальше, пока тот неуклюже поднимался на ноги.

— Я не поломал тебе ребра, надеюсь?

— Не думаю.

— Не забудь перемотать и стереть ложную информацию, которая подавалась на мониторы.

— Не учи ученого.

— Я не учу, просто у тебя голова сейчас забита другим. А теперь вот что. Иди домой и не пытайся предупредить Дишно.

— О Господи! Он меня убьет!

— Ты же не собираешься убивать Эрленд. Тебя вынудили. Дишно ничего не сделает ни тебе, ни другим — он просто не сможет. Уж я об этом позабочусь.

Однако, чтобы до конца увериться в том, что Симмонс не предупредит Дишно, Дункан снова парализовал его выстрелом из пистолета. Симмонс будет плохо себя чувствовать некоторое время, но надо было вывести его из строя хотя бы минут на двадцать. Сняв с него ленту-наручники, Дункан ушел. Десять минут спустя он стоял перед дверью квартиры Дишно на 125-м этаже. Было без десяти двенадцать, и на экранах в коридоре мигали оранжевые надписи, сопровождаемые негромким завыванием сирен.

Дункан встал в дверную нишу, выйдя из поля зрения мониторов. Держа пистолет у самого живота, он прожег замок насквозь и протолкнул его внутрь рукояткой. Пластмассовая дверь тем временем остыла. Дункан вставил в отверстие три пальца и потянул вбок. Дверь с заметным усилием ушла в стену. Дункан вошел в квартиру с пистолетом наготове. Свет в комнате горел, но стены были серые, без изображения и звука. Дункан закрыл дверь и прошел через две большие комнаты, прежде чем попасть в коридор. Он двинулся вперед быстро, но осторожно, приоткрывая все двери и заглядывая внутрь. Дишно и его семья должны были уже войти в цилиндры, но не следовало на это полагаться.

Убедившись, что все комнаты, кроме каменаторской, пусты, Дункан вошел в помещение с цилиндрами. Ознакомившись с табличками на каменаторах, он отключил энергию жителям среды и повернул диск цилиндра Дишно на ВКЛ.

Банкир данных оказался очень высоким и необычайно широкоплечим мужчиной. На темной коже был узор из депигментированных розовых линий. Черные волосы, стянутые узлом, скрепляла длинная толстая заколка из настоящего серебра. Подбородок украшала черная бородка клинышком, густо напомаженная. Мочки ушей оттягивали тяжелые серьги в виде зигзагов молнии. Больше на нем, кроме алых плавок, ничего не было.

Словом, банкир выглядел весьма элегантно и весьма уверенно, но он побледнел и челюсть у него отвисла, когда он увидел человека, целящего в него из пистолета. Глаза широко раскрылись от неожиданности и страха.

— Я Уильям Сент-Джордж Дункан, известный также как Джефферсон Сервантес Кэрд. Пойдемте в гостиную и поговорим.

Оцепеневший, с трясущейся головой, Дишно вышел из комнаты впереди Дункана.

Стенной экран показывал 1.10. Наступила среда.

В гостиной кроме Дункана сидели четверо: Юджин Дишно, его жена, Ольга Хан Сарасдотер, и двое взрослых жителей среды, Раджит Беллепорте Мэйфер и Майя Дибрун Люттер. Как только Дункан вытянул из Дишно, что его жена и жители следующего дня состоят в СК, он тут же их раскаменил.

Он заставил Дишно также сознаться, что это он возглавляет всю организацию в этом районе. Банкир выдал это лишь тогда, когда Дункан пригрозил отжечь ему все пальцы на ногах и на руках. Дункан знал теперь также имена всех высших чинов лос-анджелесского СК. Почти все они были ганками или занимали высокие посты в банке данных.