Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 5

— Мне говорили, что эти данные вы вряд ли сможете достать раньше чем через месяц, — удивился Изимов.

— Я быстро работаю, — ответил Дункан.

— Надеюсь, что так. Вы можете встретиться со своим руководителем завтра в семь в Верморском гимнастическом зале восточного блока. Он велел передать вам это, как только я получу от вас информацию. Но думаю, что даже он будет удивлен.

— Передайте ему, что все прошло гладко. Можно не беспокоиться. Она (он знает, кого я имею в виду) даже и не обнаружит, что передала нам коды.

— Похоже, я знаю, что за этим последует, — сказал Изимов.

— И я тоже, — ответил ему в тон Дункан и взял бутылку. — Еще увидимся.

— Минуточку. Вы когда-нибудь уже принимали это? — Изимов указал на бутылку.

— Нет.

— Тогда советую предварительно ознакомиться с инструкцией на ярлычке. Иногда — хоть и очень редко, но такое случается, — вместо прекрасных сновидений вас могут посетить кошмары. Если это произойдет, прекратите прием наркотика и непременно известите меня. Я обязан сообщать о всех подобных случаях в Бюро Наркотиков: им нужны данные для статотчетов.

— Да ради Бога! — заверил его Дункан. — Но ничего себе — я только купил ее и уже обязан представить какие-то данные! Но я, кстати, не принимаю наркотиков без особых причин — и только в лечебных целях.

Изимов вытер рукой испарину.

— Да, конечно, я слишком нервничаю.

— Опасно быть таким нервным, — сказал Дункан. — Все остальные опасности — от органиков.

Он вышел, а Изимов еще долго таращился ему вслед. И хотя Дункан вовсе не хотел подкосить его окончательно, а только предупреждал, его слова разволновали Изимова еще больше. Дункану было даже как-то жалко Изимова, но он чувствовал, что этот человек не приспособлен к тому, чем занимается.

Дункан спокойно шел домой. Кто-то обгонял его, кого-то обгонял он. Последние автобусы спешили развезти всех по домам, чтобы люди успели приготовиться к каменению. Внезапно Дункан заметил стоящий на обочине небольшой зеленый электромобиль органиков с открытыми окнами. Сидевшие в ней мужчина и женщина пристально смотрели на него. Но в этом не было ничего особенного — органики следили за всеми.

Миновав ярко освещенную витрину, Дункан почти подошел к дверям своей квартиры и вдруг услышал женский голос с другой стороны улицы:

— Кэрд! Джефф Кэрд!

Несколько секунд он пытался припомнить, где он слышал это имя. И вдруг оно прорвалось в его мозг, как машина сквозь баррикаду. Ведь это же имя одной из его прежних личностей, точнее — основной прежней личности!

Он с трудом удержался, чтобы не удариться в бега, а вместо этого лишь чуть ссутулился и просунул в щель у своих дверей удостоверение личности.

— Кэрд! — еще громче позвала женщина.

Дункан обернулся. Женщина шла к нему. Она была в штатском, но вся ее манера двигаться выдавала в ней органика. Она была довольно высокой — почти одного роста с Дунканом, — стройной и с довольно приятным, хотя и чуть удлиненным лицом. Одну руку она прятала в складках пурпурно-серебряного, отделанного блестками платья.

— Кэрд, — повторила она. — Вы не помните меня? Манхэттен. Патрульный капрал Хатшепсут Эндрюс Руиз. Хатти. Помните?

Откуда-то из глубин памяти, словно утка в тире, выплыло ее лицо. Оно выросло и пропало, снова появилось и снова пропало… Она в разных позах, в разных ситуациях, словно голографические снимки, надранные как попало из прошлой жизни. И хотя вспомнил Дункан о ней немного, но и этого было достаточно, чтобы понять: она-то его помнит очень хорошо. Что она делает здесь? Приехала в гости? Иммигрировала? Какая разница.

Он выдавил улыбку.

— Извините. Вы ошиблись. Меня зовут Эндрю Вишну Бивульф. Я что, так похож на этого… Кэрда?

Теперь Руиз выглядела уже не такой уверенной. Она даже отступила на несколько шагов, окинула его оценивающим взглядом и сказала:

— Вылитый клон. Копия. Я была просто потрясена, когда вас увидела. Мне даже на минутку показалось… нет, вы не можете им быть. Ведь Кэрд мертв.

— Примите мои соболезнования.

Сердце его стучало все сильнее, а тело, казалось, стало фунтов на пятьдесят легче. «Если так пойдет и дальше, — подумал он, — я скоро воспарю над мостовой».

— Не о ком жалеть. Он был изменником и подрывным элементом. Он… — Руиз вдруг замолчала, словно поняла, что наговорила лишнего.

— Будьте добры, ваше удостоверение, — мягко улыбнувшись, попросила она.

Он быстро окинул взглядом улицу. Поблизости не было ни души.

— Конечно, — ответил Дункан и, помедлив, добавил: — А вы что — органик?

Она кивнула и полезла во внутренний карман, но Дункан не дал ей времени достать удостоверение: он ударил ее в челюсть и, пока она покачивалась, поднырнул под ее руку и рубанул ребром ладони по шее. Она тяжело осела и стукнулась головой об эластичную мостовую.

Чтобы затащить безвольное тело в свою комнату, ему понадобилось не больше трех секунд. Он забрал у Руиз удостоверение и газовый пистолет, отнес все это в ванную, откуда вернулся с баллончиком тумана правды. Он распылил ей в лицо облачко тумана: теперь в ближайшие пятнадцать минут она не придет в сознание. Но у Дункана оставалось чуть больше часа, чтобы придумать, как с ней поступить.

— Конечно, я мог бы попытаться сблефовать, — пробормотал он, — только вряд ли она так просто успокоилась бы — с Хатти станется сверить мое удостоверение с файлом Кэрда. Тут-то все и кончилось бы, братишка. Проклятье! Как это я на нее нарвался!

Но все же, если столкновение неизбежно, пусть уж нежелательные встречи происходят тогда, когда им уготовано. Если бы они встретились при других обстоятельствах, Дункан, возможно, не сумел бы с ней так легко справиться, не привлекая чужого внимания.

Он решил было дать ей постгипнотическое внушение забыть весь инцидент. Но ведь когда она, проснувшись, обнаружит разбитый подбородок и ноющую шею, то сразу отправится к психику. Он воспроизведет последний день, обнаружит пробел в памяти и тут же вытащит наружу всю слуховую и визуальную информацию, записавшуюся на подкорку с того момента, как она отключилась, — в том числе все, что с ней было под туманом правды.

Нет, этого допускать нельзя. Тогда что же можно?

Если Руиз исчезнет, органики начнут розыски. И так как она должна каждые полчаса посылать сообщения о своем местонахождении, ганки зафиксируют, что в последний раз ее видели здесь. И уже в следующий вторник весь район будет напоминать разворошенный муравейник. Допросят всех и каждого. И если органикам хотя бы покажется, что кто-то ведет себя подозрительно, его тут же обследуют с помощью тумана. Но сколько бы он ни лгал, они могут залезть в его данные и, перелопатив их с самого рождения (с этих ублюдков станется!), отрыть кое-что, попахивающее весьма подозрительно. И тогда будут копать, пока не докопаются.