Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход

— Когда пойдет дождь, спрячемся под каменной шляпкой, — предложил Сэм.

Положив руки под голову, он лежал на спине и смотрел на ночное небо — такое странное и неземное. Мерцающие нити газовых туманностей тянулись из конца в конец, напоминая щупальца спрута. Блеск двадцати тысяч звезд, более ярких, чем Венера, поражал своим изобилием, а сияние дюжины небесных гигантов было настолько интенсивным, что их удавалось разглядеть даже днем.

— Очевидно, метеорит разбил несколько питающих камней на западном берегу, — задумчиво произнес Сэм. — И это нарушило цепь энергообеспечения. О Боже, какие масштабы! Какой гигантский механизм! Я думаю, здесь задействовано порядка двадцати миллионов камней, если подобный подсчет вообще возможен.

— После катастрофы речная долина может превратиться в поле битвы, — отозвался Лотар. — Чтобы пополнять свои Граали, жители западного берега будут нападать на восточных соседей. Вспыхнет чудовищная война! На равнинах обитают от тридцати пяти до тридцати семи миллиардов человек, и всем им придется бороться запищу!

— Никакая война тут не поможет, — возразил Джо Миллер. — Конечно, езли бы половина людей погибла, Граалей хватило бы взем. Но ведь так не получитзя! Через двадцать четыре чаза взе мертвые оживут, и войну придетзя начинать значала.

— Я в этом не уверен, — сказал Сэм. — Мне кажется, что количество питающих камней каким-то образом соответствует числу воскрешенных. И если половина их вышла из строя, это может остановить конвейер Лазаря. Я считаю упавший метеорит чем-то вроде небесного диверсанта.

— Я долго верил, что этот мир и наше воскрешение никак не связаны со сверхъестественными существами, — произнес фон Рихтхофен. — Вы еще не слышали эту дикую историю, которая расползлась вверх и вниз по Реке? Рассказывают, что некий человек, пробудившись раньше Дня Воскрешения, обнаружил себя в весьма причудливом месте. Вокруг него в воздухе парили миллионы тел — голые женщины, дети и мужчины, с наголо выбритыми головами. Они медленно вращались под воздействием каких-то неведомых сил.

Мне говорили, что этот человек — англичанин по имени не то Перкинс, не то Бёртон — погиб на Земле в 1890 году. И вот, пробудившись, он попытался вырваться на свободу. К нему тут же подлетела пара человекоподобных существ, которые вернули его в сон небытия. Позже, как и все остальные, он проснулся на берегу Реки.

Как видите, те, кто стоит за всем этим, тоже иногда ошибаются. Они совершили промах с Бёртоном, и он стал свидетелем стадии, предшествовавшей Воскрешению, — стадии, на которой нас готовили к оживлению в этом мире. Я понимаю, история звучит слишком фантастично и, скорее всего, выдает желаемое за действительное, но если учесть нашу ситуацию с Граалями…

— Я уже слышал об этом, — ответил Клеменс.

Он хотел рассказать, что видел Бёртона в подзорную трубу перед тем, как заметил Ливи, но боль, которая пришла вместе с мыслью о ее смерти, оказалась для Сэма чересчур сильна.

Он сел, прорычал проклятие и погрозил кулаком звездам. По его щекам потекли горячие слезы. Джо Миллер, сев на корточки позади него, протянул огромную руку и мягко погладил вздрагивавшее плечо Сэма. Фон Рихтхофен смущенно отвернулся.

— Скорее бы эта глыба наполнила наши Граали! Я бы все отдал сейчас за одну затяжку, — посетовал он.

Клеменс усмехнулся и вытер слезы.

— Мне редко случается плакать, — сказал он, — но, проливая слезы, я не чувствую стыда. Это очень печальный мир — во многом такой же печальный, как старушка-Земля. Тем не менее мы вновь получили молодые тела. Нам не надо гнуть спины, заботясь о пропитании, или думать о векселях, беременности жен и ненароком подхваченных болезнях. Если нас убивают, мы восстаем из мертвых на следующий день, целыми и невредимыми, хотя и за тысячи миль от мест нашей гибели.

Весь этот мир абсолютно не похож на загробную жизнь, о которой нам твердили проповедники — что, впрочем, не вызывает большого удивления. Лично я считаю, что нам даже повезло. Неужели вам понравилось бы летать в облаках на аэродинамически непрочных крыльях, а потом весь день бренчать на арфе и выкрикивать осанны?

Лотар засмеялся:

— Спросите любого китайского или индусского кули, возможен ли лучший мир, чем этот. И я хотел бы подчеркнуть, что вновь обретенной жизнью недовольны только мы — избалованные американцы и европейцы, которым всегда хотелось докопаться до первопричин. А как мало нам удалось узнать о процессах околоземного космоса! Как ничтожно мало мы знаем об этой планете! Но мы здесь, и когда-нибудь нам станет известно, кто и зачем поместил нас сюда!

А пока здесь есть красивые и желанные женщины — а они тут действительно есть, — пока нам хватает сигар, мечтательной резинки и добрых сражений, давайте наслаждаться жизнью. Я хочу познать радость в этой долине ярких теней, пока у меня вновь не отняли такую возможность. Пусть сначала будет веселье и страсть, и уж только потом прах к праху!

Разговор затих, но Клеменс не мог заснуть до самого дождя. Он спрыгнул на землю, спрятался под шляпкой грибообразного камня и дождался окончания ливня. Вернувшись наверх, Сэм укрылся большим покрывалом и после долгих метаний забылся в беспокойном сне.

На рассвете его встряхнула огромная рука Джо Миллера. Они торопливо спустились вниз и отошли на безопасное расстояние. Через пять минут, взревев как гигантский лев, камень выбросил вверх голубое пламя, и оно взметнулось на высоту тридцати футов.

В тот же миг заревели камни на другой стороне Реки.

Клеменс взглянул на Лотара:

— Они починили неисправность.

— У меня мурашки поползли по коже, — ответил немецкий барон. — Теперь я верю, что они действительно существуют.

Всю обратную дорогу Лотар молчал. Но когда они достигли западного берега, он начал смеяться и болтать, как подвыпивший гость на вечеринке с коктейлями.

«Слишком уж весело», — прошептал себе под нос Сэм Клеменс, а вслух сказал:

— Они никогда не раскрывали себя прежде. Однако на этот раз у них не было другого выбора.

Пять следующих дней команда стаскивала корабль к воде. Еще две недели ушли на ремонт «Дрейругра». Все это время дозорные вели наблюдение за окружающей местностью, но равнины оставались безжизненными и пустыми. И даже когда судно, без мачт и парусов, отправилось на веслах вниз по Реке, на обоих берегах так и не появилось ни одной живой души.

Викинги, привыкшие к многолюдным толпам, заметно нервничали. Тишина лишала их присутствия духа. В этом мире, где не было животных и птиц, вся живность ограничивалась рыбами и земляными червями. Однако бесконечная вереница человеческих поселении обычно заполняла речную долину гомоном и шумом.