Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел

Дорогой Боб!

За тринадцать лет пребывания на этом кораблике я послал тебе двадцать одно послание. Лазурные весточки от Лазаря. Стоны от Харона. Стишата от Гекаты. Аллегории с Аль-Сирата [64] Аль-Сират — по мусульманской традиции, мост, по которому души мертвых попадают в рай. . Тирады из Тира. Триолеты из Леты. Писульки из Акапулько. И, наконец, блюз, что сочинил Иисус. Ну и так далее.

И прочее невежественное окололитературное бренчание.

Три года назад я опустил в воды Реки мои «Тары-Бары из Тартара». Там я описал все более или менее значительное, что случилось со мной со времени твоей смерти в Сан-Луисе от чрезмерного долголетия. Конечно, ни одного моего письма ты не получишь, разве что по диковинному стечению обстоятельств.

Вот и сегодня я сижу безоблачным полуднем на палубе двухмачтовой шхуны, пишу пером из рыбьей кости и черными чернилами из древесного угля, на бамбуковой бумаге. Когда кончу, то скатаю страницы в трубочку, заверну ее в рыбью кожу и суну в бамбуковый цилиндрик. В его открытый конец забью бамбуковую же пробку. Помолюсь всем возможно сущим богам. И брошу этот контейнер за борт. Может, речная почта и доставит его в твои руки.

Капитан Мартин Фаррингтон, он же Фриско Кид, в данный момент находится тут же у румпеля. Его отливающие красным каштановые волосы сияют на солнце, и пряди их вьются по ветру. Выглядит он как полуполинезиец, полукельт, но он ни то ни другое. Он американец с предками из Англии и Уэльса, родился в Окленде, штат Калифорния, в 1876 году. Этого он сам мне не говорил, но я и так знаю, поскольку я знаю, кто он такой есть на самом деле. Я видел слишком много его портретов, чтоб не узнать. Не стану называть его, ибо он имеет какую-то причину, чтоб плавать под псевдонимом (который он, между прочим, составил из имен двух персонажей собственных произведений).

Да, он был знаменитым писателем. Может, ты сам вычислишь его, хоть я в этом и сомневаюсь. Ты однажды сказал мне, что прочел только одну из его книг — «Рассказы рыбачьего патруля», и она тебе не понравилась. Я еще огорчился тогда, что ты не хочешь прочесть его главные труды, многие из которых чистейшей воды классика.

Он и его первый помощник Том Райдер, или Текс, а также араб по прозвищу Нур — единственные члены команды, которые остались с прежних времен. Прочие по тем или иным причинам исчезли — умерли, затосковали, не ужились и тому подобное. Текс и Кид — единственные люди из встреченных мной на Реке, которые могут считаться знаменитостями. Я, правда, чуть было не встретился с Георгом Симоном Омом (ты ведь слыхал об «омах»?) и с Джеймсом Несмитом, изобретателем парового молота. И… внимание! Райдер и Фаррингтон находятся к тому же в самом начале списка из двадцати лиц, с которыми я особенно хотел бы познакомиться. Список не совсем обычный, но поскольку я — человек, то и я — необыкновенен.

Фамилия первого помощника вовсе не Райдер. Его лицо трудно позабыть, хотя отсутствие белой шляпы вместимостью в десяток галлонов несколько меняет его внешность. Он был знаменитым киногероем моего детства, где стоял рядом с героями моих любимых книжек — Тарзаном, Джоном Картером из Барсума, Шерлоком Холмсом, Дороти из страны Оз и Одиссеем. Его фильмы шли по второму или третьему разу во второразрядных киношках Пеории — «Гранд», «Принцесса», «Колумбия» и «Аполло» (все они исчезли, когда мне еще не исполнилось и пятидесяти). Его картинам я обязан самыми дивными минутами детства. Не помню деталей и сцен ни одного из них — все они слились в какой-то мелькающий монтажный фон с огромной фигурой Райдера в центре.

Когда мне исполнилось пятьдесят два года, я увлекся писанием биографий. Ты помнишь, что я много лет готовился написать обширную биографию сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона, популярного (и не слишком ценимого среди снобов и ханжей) исследователя, писателя, переводчика, фехтовальщика, антрополога и так далее.

Однако финансовые затруднения отвлекли меня от работы над «Крутым рыцарем королевы». А когда я наконец смог полностью отдаться «Рыцарю», Байрон Фарвелл опубликовал великолепную биографию Бёртона. Поэтому я решил подождать несколько лет, пока рынок не подготовится к принятию еще одной био Бёртона. И как раз когда я решил, что уже пора, вышла «Жизнь Бёртона» Фона Броуди — вероятно, лучшая из всех существующих.

И тогда я снова отложил свой проект на десять лет. А пока решил написать биографию любимого героя моего детства (хотя и ставлю старшего Дугласа Фербенкса на самый верх своих предпочтений в этом жанре).

Я прочел уйму статей о своем герое в «киношных» и «западных» журнальчиках, а также великое множество газетных вырезок. Все они описывали его как человека, который вел жизнь куда более насыщенную приключениями и более красочную и яркую, нежели жизнь тех героев, которых он сыграл в фильмах.

Но у меня все еще не хватало денег, чтоб бросить писать фантастику и начать ездить по стране, интервьюируя людей, которые были с ним знакомы (при условии, что их обнаружу). Были же те, кто мог рассказать мне о его службе в техасских рейнджерах, о его карьере в качестве маршала [65] Федеральный чиновник в судебных округах, выполняющий функции, сходные с функциями шерифа. США в Нью-Мексико, помощника шерифа в Территории Оклахома и «Крутого Райдера», дравшегося вместе с Рузвельтом у Сан-Хуан-Хилл, солдата во время войны на Филиппинах и во время боксерского восстания в Китае, объездчика лошадей для англичан, а возможно, и наемника у обеих сторон в Бурской войне, наемника в Мексике у Мадеро, организатора ковбойских шоу, а также самого высокооплачиваемого киноактера своего времени.

Статьям о нем верить было нельзя. Даже те люди, которые клялись, что знали его близко, давали весьма несхожие отчеты о его жизни. Мне известно доподлинно, что «Фокс и Юниверсал» опубликовали о нем множество рекламных материалов, большую часть которых было необходимо проверять под микроскопом из-за содержавшихся в них преувеличений и явной лжи.

Женщина, которая думала, что является его первой женой, написала его биографию. Из нее нельзя было узнать, что он с ней развелся и женился еще дважды. И что имел двух дочерей от другой женщины. И что у него были «проблемы с алкоголем». Или что в Лондоне жил его незаконный сын, который работал там ювелиром.

Она думала, что она первая жена, а была второй или третьей. Никто точно не знал — которой.

То, что он все же, несмотря ни на что, остался для нее безупречным героем, вообще-то много говорит об этом человеке. А еще больше — о ней самой.

Мой давний друг Кориэл Варолл (помнишь его, он был цирковым акробатом, жонглером, канатоходцем, почитателем пива гаргантюанских масштабов и обожателем Тарзана) писал мне о нем. Думаю, году в 1964-м.