Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел

Но даже если б дирижабль вышел благополучно из этой переделки, потеря газа, выпущенного через автоматические вентили, означала бы, что он стал тяжелее. Единственный же способ облегчить его — сбросить балласт. Но если балласта будет сброшено много, «Парсеваль» снова станет слишком легким…

— Если горное кольцо имеет всюду одинаковую высоту, значит, нас поймали. Но Джо говорил… — начал Фаербрасс.

Он долго стоял в глубокой задумчивости, наблюдая, как темная враждебная масса гор все ближе надвигается на них. Под ними змеей извивалась Долина, покрытая вечным туманом — владыкой этих мест. Они уже миновали последние питающие камни из двойной цепочки, тянущейся по обоим берегам Реки. Радар и инфракрасные визоры подтверждали, что холмы и здесь по-прежнему покрыты густой и высокой растительностью. Еще одна загадка! Как могут существовать деревья в этом холодном тумане?

— Спусти дирижабль до 3050 метров, Сирано. Я хочу получше рассмотреть самые верховья Реки.

Говоря «рассмотреть», Фаербрасс имел в виду радарное изображение. Увидеть что-либо через слой мощных бурлящих облаков, скрывающий громадную пещеру у основания гор, не смог бы никто. Радар же показал колоссальный выход Реки — разрыв в горах шириной в 4,9 километра, или чуть больше 3 миль. Самая высокая точка этой арки лежала на высоте 3,5 километра.

Мощная Река текла примерно три километра по прямой, а затем срывалась с уступа и отвесно падала 915 метров, то ест более 3000 футов.

— Джо преувеличивал, конечно, говоря, что вся луна могла бы сплыть по Реке там, где она выходит из гор, — сказал Фаербрасс, — но вид все равно впечатляющий.

— Да, — отозвался Сирано, — действительно грандиозно. Однако ветры тут дуют невероятно мощные.

Фаербрасс распорядился поднять «Парсеваль» на большую высоту и проложить курс параллельно горам на расстоянии 12 километров от них. Сирано пришлось придать кораблю крен и сильно изменить угол расположения пропеллеров, чтобы не дать ветру снести их на юг; он повел дирижабль вдоль громоздящейся над ними горной цепи.

Между тем радист пытался наладить контакт с «Марком Твеном».!

— Продолжай попытки, — приказал ему Фаербрасс. — Сэм хочет знать, как наши дела. А меня интересует, как там поживает «Минерва».

Всем остальным Фаербрасс объяснил:

— Я ищу прорыв в этих горах. Он обязательно должен быть. Джо сказал, что солнце на мгновение сверкнуло сквозь дыру или то, что он посчитал дырой. Самого ущелья он не видел, но, поскольку солнце тут никогда не поднимается над горизонтом выше чем наполовину, оно не могло осветить море иначе как через прорыв, начинающийся почти прямо на уровне подножия.

Джилл задумалась над тем, почему те , кто построил этот могучий барьер, зачем-то оставили в нем дыру?

В 15.00 радар показал, что в вертикальной стене действительно есть разрыв. Теперь дирижабль уже плыл выше гор, тянувшихся перед главной стеной. Эти горы не такие, как сплошное кольцо, окружающее море; это были отдельные пики, некоторые из которых достигали лишь 3040 метров. Когда дирижабль приблизился к прорыву в кольце, все увидели, что между более низкими горами и стеной кольца лежит громадная долина.

— Настоящий Большой Каньон, точно такой, как ты его мне описывал, — сказал Сирано. — Колоссальный разлом. Никто не сможет спуститься по его склонам, разве что воспользуется веревкой длиной 610 метров. Да и по другой стене вверх тоже не влезешь. Высота тут одинаковая, а стены гладенькие, как задница моей любовницы.

От противоположной стороны более низких гор отходила гряда, тянувшаяся вдоль русла Реки. Если бы нашелся человек, который сумел бы преодолеть ближайшие высоты и выбрался из одной долины, ему пришлось бы тащиться по крутым и пересеченным склонам хребта шириной в 81 километр, или более 50 миль. После этого перед ним возникла бы новая и совершенно непроходимая долина.

— Гиннунгагап! — сказала Джилл.

— Что такое? — переспросил Фаербрасс.

— Это из скандинавской мифологии. Бездонная пропасть, в которой зародился Имир — предок и родоначальник расы свирепых великанов.

Фаербрасс фыркнул и бросил ей:

— А потом ты начнешь уверять меня, что здешнее море заселено демонами!

Фаербрасс выглядел совершенно спокойным и уверенным, но Джилл знала, что это всего лишь внешность. Если только нервы у него не сверхчеловеческой крепости, он переживает стресс, железы выделяют адреналин, кровяное давление лезет вверх. Думает ли он, как думает сейчас она, что у пульта управления должен был бы сидеть более опытный пилот? Рефлексы у француза и способности оценивать ситуацию, возможно, лучше, чем у всех остальных. Их всех проверяли десятки раз во время обучения и тренировок, ставя в искусственно созданные чрезвычайные ситуации.

Но… у Сирано все же нет тысяч часов полета на аэростатах в земных, то есть быстро меняющихся, природных условиях. До сих пор полет проходил без особых помех. Но дальнейшие полетные условия были неизвестны, а перелет над горами мог превратить дирижабль в игрушку неведомых сил. Не только мог. Должен был!

Здесь, на вершине мира, солнечные лучи были слабее, а потому и климат холоднее. Река, впадающая в Полярное море на другой стороне горного кольца, отдавала свое тепло, еще сохранившееся в ней после тысяч километров странствования по арктической области. Контакт холодного воздуха и теплых вод содействовал формированию густого тумана, о котором говорил Джо Миллер. И все равно воздух был там холоднее, чем в предгорьях. Тяжелый холодный воздух, копившийся внутри кольца, должен был стекать наружу. Джо описывал ветер, с ревом вырывающийся через туннель.

Джилл уповала, что Фаербрасс заменит Сирано ею. Или Анной, или Барри Торном — единственными людьми, обладающими большим опытом полетов. Оба последних, объективно говоря, были не хуже ее. Но она мечтала сама сесть за пульт управления. Только тогда она почувствовала бы облегчение. Вернее, столько облегчения, сколько позволит данная ситуация.

Возможно, Фаербрасс тоже думает об этом. Если так, то он не примет подобного решения, точно так же, как она никогда не рискнет высказать ему свое мнение. Неписаный, вернее, не сформулированный вслух кодекс чести не позволит им этого. Эта вахта — вахта Сирано. Приказать ему сдать вахту более квалифицированному пилоту — значит унизить его. Подобный поступок обнаружил бы недостаток доверия и представил бы Сирано в роли человека, недостойного звания мужчины.

Чудовищно! Абсолютно чудовищно! Ведь на кону судьба всей экспедиции и жизнь почти сотни людей!

И, несмотря на это, Джилл не проронила бы ни слова, даже будучи абсолютно уверенной, что сейчас на месте пилота нужна именно она. Подобно всем остальным, она по рукам и ногам связана кодексом чести. И неважно, что сейчас он угрожает их жизням. Она не может унизить Сирано. И выскажи она предложение сменить Сирано, униженной в первую очередь оказалась бы она сама.