Норман Спинрад - Крепость Сол (сборник)

Торренс презрительно усмехнулся.

— Ты говоришь о Порядке и о том, как поддержать его, но что же ты делаешь? В данный момент наша жизнь является ставкой, а ты пребываешь в полной уверенности, что сможешь опровергнуть доводы Джонсона. Почему ты так уверен в успехе? Что ты можешь поделать с тем, что Джонсон назвал бы Фактором Случайности?

Горов счел необходимым вмешаться.

— Он не так уж неправ. Рассматривая твой план со всех сторон, Владимир, приходишь к выводу, что он должен увенчаться успехом. Тем не менее, в нем есть слабое место: а если Джонсон думает так, как ты не предполагаешь?

Кустов не смог сдержать улыбку, полную сострадания. Все они идиоты, даже Горов, который, однако…

— Я сейчас продемонстрирую все на пальцах, если только вас это в чем-нибудь убедит. Посмотрите на этот экран. Я думаю, что даже наш друг Торренс должен поверить своим глазам.

Торренс скривился, однако занял место позади Кустова, держа в руке неизбежный стакан. Остальные Советники поворчали, но тоже последовали его примеру и повернулись к экрану.

— Этот аппарат соединен с Опекуном, у нас есть возможность увидеть то, что видит в то же время каждый Глаз, находящийся в здании, прокомментировал Кустов.

Он повернул выключатель и нажал одну из многочисленных кнопок на пульте.

Экран засветился, и на нем появилось изображение сквера перед зданием Министерства.

— Итак, перед вами люди Джонсона, которые сейчас пойдут штурмом снаружи, прекрасно замаскированные в безликой массе Опекаемых, как они думают. Но они недооценили уровень запоминающего устройства Опекуна. Многие из них фигурируют в списке врагов Гегемонии — с фотографиями под различными ракурсами, естественно. Как только они начнут…

Кустов нажал на другую кнопку, и экран перенес присутствовавших в один из коридоров.

— Эти агенты…

Появилось изображение другого коридора.

— И вот эти…

На экране появился еще один коридор.

— И еще вот те… Вот люди, которые пойдут на вторую отвлекающую атаку на Зал Заседаний. Именно это, пожалуй, и будет тот самый момент, который выберет мистер Джонсон, чтобы…

Кустов нажал еще на одну кнопку, и на экране появилось изображение двери компрессорной с пространством коридора прямо передней — направо и налево. И тут Советники вскочили в едином порыве изумления и ужаса: Борис Джонсон собственной персоной появился в зоне видимости Глаза, который передавал в этот момент изображение.

— Луч! — завопил Торренс. — Вот он! Чего мы ждем?

— Я же тебе уже объяснял, — спокойно возразил Кустов, — что мне он нужен живьем. Смотрите внимательно: вот другие Агенты Лиги, которые направляются к компрессорной. Видишь, Джек, я не ошибся, утверждая, что мысли Джонсона для меня, как открытая книга. Два никому не нужных нападения, чтобы отвлечь, и решающий удар по компрессорной. А мы просто закрываемся в Зале Заседаний, и Джонсону только и остается пустить немного смертоносного газа в воздухопроводы. Вполне можно было бы отдать дань уважения человеческой храбрости, если бы в ее основе не было ясно заметно отсутствие мысли. Ведь он слепо верит Дэйду, своему агенту, внедренному туда, который должен открыть дверь до того, как смертельная радиация Лучей достигнет фатального уровня.

— Понятно, а ты уже нейтрализовал этого самого Дэйда, — проговорил Кордона задумчиво.

— Совсем нет, — ответил Кустов. — Дэйд откроет дверь, как это было предусмотрено, чтобы Джонсон окончательно попался.

Кустов нажал другую кнопку, и на экране снова появилось изображение сквера.

— Теперь нам остается ждать, — сказал он.

В течение нескольких секунд ничего не происходило. Затем абсолютно неожиданно из мирной толпы вырвалась бешеная человеческая волна, которая бросилась на приступ вверх по лестнице.

Кустов осклабился.

— Ну вот, капкан сейчас захлопнется.

Он повернул переключатель на пульте управления.

— Теперь мы полностью зависим от воздухопровода из компрессорной, как и хотелось мистеру Джонсону. Мы в его руках. А теперь вот что…

Он быстро встал и подошел к резервуарам, уложенным в глубине комнаты, и повернул кран одного из них.

— У нас есть абсолютно автономный запас воздуха на два часа. Теперь мы можем предоставить мистера Джонсона его счастливой судьбе.

В то время как Лучи продолжали свое черное дело в коридоре, Борис Джонсон, держа наготове свой пистолазер, с возраставшей тревогой спрашивал себя, что же происходит за свинцовой дверью. По идее, Дэйд уже несколько секунд назад должен был сказать одному из Стражников, что он услышал странный шум в коридоре, как будто кто-то пытается открыть дверь. Стражник должен был выругаться и заворчать, тем не менее обязан был среагировать и пойти проверять. Каждую минуту, каждую секунду дверь могла открыться. Если она не откроется…

И тут тяжелая дверь начала медленно открываться. Просвет становился все шире. Как только появилась возможность, Джонсон просунул туда ногу, чтобы заблокировать дверь.

Из-за нее послышалось ругательство.

Кто-то потянул ее на себя, чтобы снова закрыть. И тут Джонсон и его четверка бросились вперед.

Дверь распахнулась. За ней оказался Стражник, который с ошеломленным видом полетел на пол, пытаясь, тем не менее, поднять вверх свой пистолазер. Прежде, чем он успел это сделать, Джонсон и четверо его спутников открыли по нему перекрестный огонь. В тот момент, когда сожженное тело превращалось в пепел, дело было сделано. Райт, который входил последним, захлопнул дверь.

«Спасены! — подумал Джонсон. — На месте, и живы!»

Он вздохнул с облегчением, быстро осмотрел комнату и оценил ситуацию.

Вдали у стены виднелись компрессорные установки и пульты управления. Пять человек в форме служащих застыли с ошарашенным видом. Один из них, невысокого роста, с нервным лицом, сохранивший выдержку, несмотря ни на что, должно быть, и был тем самым Дэйдом. Между дверью и механизмами пространство было превращено в склад. Тут стояли штабеля ящиков, лежали запасные части и прочее.

Между компрессорными установками и ящиками укрылись пятеро Стражников. Когда дверь захлопнулась, они вскочили, вскидывая одним и тем же заученным движением свои автолазеры, и какую-то долю секунды Стражники Гегемонии и Агенты Лиги в растерянности, но злобно, в упор, смотрели друг на друга.

Джонсон опомнился первым и, выстрелив, почти не целясь, бросился на пол. Один Стражник застонал и рухнул, тогда как Джонсон тотчас спрятался за ближайшим металлическим ящиком, а остальные агенты последовали его примеру. Однако сзади раздался сдавленный крик. Джонсон обернулся и увидел Гильдера, который медленно падал с почерневшей правой рукой и плечом.