Джон Уиндем - Том 5. Жизель. Ступай к муравью

В офисах и салонах этих зданий работа по воплощению Красоты идет в лихорадочном и истощающем нервы темпе, ибо здесь всегда существует возможность, что лично Летиция Шалин (она же Леттис Шукельман, согласно паспортным данным) в любую минуту может свалиться с чистого неба в сопровождении своих палачей и необыкновенно эффективных экспертов.

И все же, несмотря на наличие эффективнейшей системы управления и доведенного до блеска умения выдавливать соки, предел экспансии (если не считать незначительных подвижек, в результате поедания какого-нибудь зазевавшегося мелкого конкурента) был достигнут. Во всяком случае, так казалось до тех пор, пока дочка Летиции — мисс Кэти Шукельман (или Шалин) не вышла замуж за обедневшего европейца и таким образом не превратилась в Ее Светлость Великую Герцогиню Катерину Маринштейнскую.

Кэти не довелось повидать Маринштейн до того, как. она вышла замуж за герцога, а когда она его увидела, то испытала чувство, близкое к шоку. У замка был весьма романтический облик, но в смысле комфорта он подходил для жилья не больше, чем квартира, переделанная из нескольких пещер. Да и сам городок пришел в полный упадок, и его жители были заняты почти исключительно попрошайничеством, сном, совокуплением и беспробудным пьянством. На остальной территории герцогства положение было не лучше, за исключением того, что просить милостыню там вообще было не у кого.

Других Великих Герцогинь в аналогичной ситуации просто-напросто стошнило бы и они поспешили бы убраться в какой-нибудь более оборудованный для красивой жизни город. Но Кэти происходила из предприимчивой семейки. Еще сидя на пользующихся всемирной известностью материнских коленях, она впитала в себя не только религию Красоты, но и весьма полезные рабочие принципы Большого Бизнеса, необходимые для той, кому позднее надлежало стать владетельницей значительной части капитала «Петиция Шалин» и многочисленных дочерних предприятий.

И когда она, устроившись в амбразуре башни своего замка, глядела на обветшалый Маринштейн, в душе герцогини вдруг зазвучало эхо того предпринимательского идеализма, который когда-то воодушевил ее мать излить благословение Красоты на женщин всего мира. После часового раздумья Кэти нашла точнее решение своей проблемы.

— Мамаша, — сказала она, обращаясь к отсутствовавшей родительнице с помощью Мирового Духа, — мамаша, лапочка, хоть ты и не дура, но думаю, и у тебя есть кое-какие незаштопанные прорехи в делах. Пока, во всяком случае.

И она тотчас велела позвать к себе секретаршу, которой тут же начала диктовать письма.

Уже через три месяца место для будущего аэропорта было выровнено и началась укладка бетонной полосы; Великая Герцогиня торжественно заложила камень в фундамент своего первого первоклассного отеля; невиданные здесь. машины начали прокладывать дренажные канавы вдоль улиц, а обыватели Маринштейна стали посещать курсы по проблемам гигиены и гражданских обязанностей.

Через пять лет в дополнение к двум первоклассным отелям в городе появились два второклассных и еще три строились, так как Великой Герцогине пришло в голову, что наряду со Всеохватывающей Красотой она может обеспечивать клиентов более узкоспециализированными частными красотами, а также обучать, как ими пользоваться и развивать их. Таким-то образом тут появилось более полудюжины salles [24] Салоны (фр.). , cliniques [25] Клиники (фр.). и ecoles [26] Школы, училища (фр.). , как временных, так и постоянных, а маринштейнцы после весьма сурового обучения стали проникаться основами экономической теории, провозглашающей важность охраны тайны источников появления золотых яиц.

Через десять лет это был чистенький, но все еще живописный городок — Университет Красоты с международной репутацией, богатейшей клиентурой и всемирно известным стандартом постановки образования в различных областях Красоты, и с регулярными рейсами, обеспечиваемыми крупнейшими мировыми авиакомпаниями. По всему капиталистическому миру голова Венеры Ботичелли глядела с прейскурантов моднейших парикмахерских салонов, с рекламных плакатов элитных агентств путешествий, с глянцевых обложек дамских журналов, призывая всех, кто нуждается в Красоте, искать ее и находить в самом первоисточнике Красоты — в Маринштейне. К этому времени все прежние злопыхатели, сулившие новому предприятию неизбежный крах, уже давно занимались лишь обдумыванием способов, с помощью которых их продукция попала бы на рынок Маринштейна, добровольно признавая, что его Великая Герцогиня, это, знаете ли, та еще штучка.

Именно поэтому, когда Пегги Мак-Рафферти после завтрака, обладавшего прелестью новизны, но вряд ли соответствующего ирландскому стандарту сытости, вышла из «Гранд Отель Нарцисс», она увидела дочиста отшвабренную брусчатку улицы, белейшие домики со свежевыкрашенными ставнями, цветы, вьющиеся по стенам, яркие полосатые навесы над витринами магазинов и солнце, своими лучами золотившее все это. Она уже собиралась подозвать жестом одно из такси, стоявших в очереди, как тут другая девушка, вышедшая вслед за ней из дверей отеля, видимо, собралась сделать то же самое, но поглядела на Пегги и воскликнула:

— О, какое прелестное, какое изумительное место, не правда ли? Пожалуй, лучше пойти пешком, чтоб полюбоваться красотой!

Это было столь приятной встречей в сравнении со вчерашней пресыщенной леди, что сердце Пегги потянулось к девушке, и они вместе отправились бродить по городу.

На южной стороне площади Артемиды (бывшая Хохгеборенпринцадельбертплатц) стояло изящное здание с колоннами и вывеской ENREGISTREMENTS [27] Регистрация (фр.). .

— Думаю, это оно и есть, — сказала спутница Пегги. — Чувствуешь себя так, будто снова идешь на экзамен, правда?

У огромного барьера в холле надменная леди приняла их с несколько разочаровывающей холодностью.

— Общественная сфера? — спросила она. — Сцена? Экран? Модельерное дело? Телевидение? Свободное предпринимательство?

— Экран, — ответила Пегги и другая девица почти одновременно.

Надменная леди сделала знак крошечному пажу.

— Отведите дам к мисс Кардью.

— Я рада, что ты тоже в кино, — сказала новая знакомая Пегги. — Меня зовут Пат… я хочу сказать, Карла Карлита.

— А меня… э-э… Дейрдра Шилшон.

Глаза девушки широко распахнулись.

— Ох, ну бывает же так! Я о тебе читала! Это ведь ты получила настоящий контракт с «Плантагенет Филмз»? В самолете только об этом и говорили. Они там все просто зеленели от зависти. Ну и я тоже, понятное дело. Ох, я думаю, замечательно…

Она замолчала на полуслове, так как мальчик ввел их в какую-то комнату и объявил: