Автор Неизвестен - Марк

Тяжелые наружные двери шлюза беззвучно сомкнулись, пропускное поле начало утончаться. Почти весь экипаж «Лоуфула» собрался в ангаре и не отрываясь смотрел на люк яхты. На ее правом борту Марк с трудом разобрал почти стершееся название: «Виттенберг». Какое-то смутно знакомое имя… что-то Марк подобное когда-то слышал.

Наконец, входной люк яхты медленно отворился, из него выполз трап и вышел пожилой, с благородной сединой в шапке жестких курчавых волос, исхудалый негр. Десантницы по первому сигналу Шелейлы готовы были броситься в бой, но пока ни одно движение не поколебало ровные ряды только глаза не отрывались от пришельца. Негр четко определил где находится капитан корабля, поклонился и громко произнес:

— Принц Датский, Гамлет LXXII, приветствует вас и благодарит за чудесное спасение!

И тогда Марк (и все остальные тоже) узнали это знакомое еще со школьных времен лицо: легендарный представитель известной семьи (одной из восемнадцати семей, имеющих земельные владения на самой Земле), талантливый ученый, одаренный литератор (его «Балладу о сердце Вселенной» изучают на четвертом году любой школы Земного Содружества), прославленный путешественник и первооткрыватель. Десять лет назад, после того, как его не избрали на пост Президента (тогда предпочли обаятельного и мудрого Рэмуэля Арбита, столь успешно уладившего конфликт с львовершами и предотвратившего разрушительную космическую войну), принц Гамлет LXXII на своем звездолете отправился в очередное путешествие на окраины изведанного Космоса. Его считали погибшим, владениями на земле заправлял (и пользовался причитающимся фамилии почетом и уважением) его племянник Гамлет LXXIII, а в Мемориале Выдающимся Землянам (что в бывшей пустыне Сахаре), уже установлен ему прекрасный памятник (памятник в Мемориале недосягаемая мечта многих и многих — его лишь за благородное рождение не поставят, заслужить сию честь необходимо всей жизнью своей).

Вслед за негром вышел низкорослый коренастый черноволосый землянин с мрачным неприятным лицом, одетый в странный костюм и два… два гуманоида. Как ни напрягала память Килна Травер, которая в свое время увлекалась этническими дисциплинами и знала всех известных землянам цивилизаций и даже всех представителей первобытных планет, но таких образцов ни на одной голографии она не видела, не то что воочию. Существа были очень высокими по людским стандартом — под два с половиной метра и с очень похожими на людские лицами, несколько грубоватыми, правда, но выглядевшими мужественно и внушавшими уважение. Но форма тел их, облаченных в плотно облегающие одежды резко разнилась с людскими, хотя имела такую же структуру — две руки, две ноги, туловище и никаких внешне заметных излишеств… Но таз был несоизмеримо больше человеческого и столь же несоизмеримо толще были согнутые в коленях и сильно разведенные в стороны могучие ноги. Все четверо явно были безоружны.

Негр нажал кнопку пульта и люк «Виттенберга» закрылся.

Килна еще раз оценила взглядом живописную группу, стоящую у яхты, наконец решилась, сделала шаг вперед и громко, торжественно произнесла:

— От имени экипажа «Лоуфула» я рада приветствовать вас!

Проснулся Глорвилт мгновенно — от одного лишь прикосновения Плотагона. За годы вольной жизни, которая, как оказалось, хороша лишь в видеокнигах, он привык просыпаться так вот — сразу, в неурочное время, полностью возвращаясь в реальность дня. Плотагон обеими руками чесал затылок — значит что-то важное и срочное. Дверь спартански обставленной каюты (лишь неширокая аккуратная кровать средь выкрашенных в мягкий зеленый стен стен, да тумбочка с лампой перед которой лежал его проверенный надежный файер, неоднократно спасавший ему честь и жизнь) надежно заблокирована — значит лично ему ничего сейчас не угрожает.

Глорвилт нежно потрепал обезьянку по поросшему розоватой шерстью плечику.

— Сейчас, Плотагоша, пойдем.

Он прошел в душевую заняться повседневным туалетом.

Плотагон, естественно, не был обыкновенной обезьяной — даже по внешнему виду, хотя селекция достигает порой удивительных результатов и удивляться здесь нечему. Плотагон был потомком двенадцати подопытных макак, над которыми четыре столетия назад проводил свои варварские эксперименты Джузеппе Сальгатор. Если бы кто узнал, что у тех обезьян сохранилось потомство, за ними бы началась охота по всей Галактике. Хотя, наверное, силовое поле Флинтлэнда все равно бы защитило их. Гламмамакак на сегодняшний день было четырнадцать. Девять из них изображали личных любимцев на сильнейших звездолетах вольной республики Флинтлэнд, остальные сидели на планете, строго засекреченные — не дай бог узнать кому их тайну. Гламмамакакам приписывали поистине фантастические возможности — якобы они даже в открытом космосе выживут. Ну, это-то еще проверить надо, а вот то, что они обладают мозгом, работающим быстрее и нестандартнее любого суперсовременного компьютера, Глорвилт знал не понаслышке. И они обладали огромной телепатической мощью, правда только на прием людских мыслей и на сообщение между собой (гиперскорости, правда, значительно мешали этому приему, но иногда Плотагон просто превосходил самого себя). Глорвилт слышать мозговые сигналы Плотагона не мог, хотя от гламмамакаки вряд ли были скрыты какие-то его идеи.

Куда бы он вообще делся без Плотагона! И ценил его жизнь превыше своей собственной (ибо, если он потеряет Плотагона на Флинтлэнде ему этого не простят, и от них не скроешься нигде во всей необъятной Галактике).

Глорвилт вызвал по связи адъютанта и велел подать кофе в кабинет через пять минут, а также сладенького для Плотагона. Обезьянка одобрительно кивнула головой, издала какой-то почти непристойный крик и радостно завиляла длинным тонким розовым с прозеленью хвостом. Глорвилт в очередной раз привычно поразился разнице между формой и содержанием, нашедшей, пожалуй, крайнее свое воплощение в Плотагоне.

Он взял любимца и поводыря своего на плечо и направился в кабинет.

Адъютант молча поставил кофе на огромный письменный стол и удалился. Глорвилт проводил его холодным взглядом и надежно заблокировал дверь. Прошел к столу, взял чашечку, отпил. Потом включил компьютер и пододвинул клавиатуру к Плотагону:

— Ну давай, Плотагоша, рассказывай…

Гламмамакака, неприятно хихикая и кривляясь, прыгнула с кресла на стол и всеми четырьмя лапами уверенно забарабанила по клавишам.

Глорвилт, одетый в черный просторный шелковый халат с изображением зодиакальных созвездий не спеша прихлебывал бодрящее утреннее кофе, не отрывая глаза от монитора, где с невероятной скоростью появлялись слова, набираемые Плотагоном. Глорвилт присвистнул от изумления.