Автор Неизвестен - Марк

— Да, идите — сказала Дерни, и поставила фужер на столик. — И не увлекайтесь гимнастикой с моими девицами — могут замучить до смерти. — Она вновь насмешливо посмотрела на него и вдруг добавила совершенно серьезным тоном: — Были прецеденты. Кстати, передайте то же вашему другу, но о том, что я вам сказала про возможное нападение — не говорите. Я сама. Но, чтобы был посдержаннее с экипажем передайте сейчас.

— Но он же в медотсеке…

Капитан резко встала, подошла к транселектору, набрала на клавиатуре код и сказала:

— Врач Килна Травер, вас спрашивает капитан.

Она подождала несколько минут, но аппарат молчал. Капитан посмотрела на Марка и ехидно улыбнулась:

— Видно придется выручать вашего друга. Нет, нет, я пойду сама. А вы займитесь своими делами. И помните, что я вам сказала: не увлекайтесь!

— Я пойду с вами к Петру, — решительно сказал Марк.

— Вы пойдете туда, куда только что собирались: проверять отсек, где произошла авария. И это приказ!

Тем не менее Марк решительно направился вслед за капитаном. Она одарила его обжигающим взглядом, хотела что-то сказать, но смолчала.

Медотсек был заперт на внутренний блокиратор, на аудиосигнал никто не отвечал. Капитан личным электроключом (который подходил ко всем блокираторам звездолета и имелся лишь у нее на экстренный случай — видно по мнению капитана сей экстренный случай и имел в настоящий момент место быть) разблокировала запоры. Марк вслед за Дерни вошел в медчасть.

На операционном столе лежало бесчувственное нагое тело Петра. Обнаженная Килна Травер делала ему минет, безуспешно впрочем, и всецело была поглощена этим занятием — даже не услышала, что в помещение кто-то вошел. Также обнаженная медсестра раскинулась в черном кожаном кресле, закрыв глаза и широко расставив ноги. Марк поспешил отвести взгляд.

Марк был поражен видом Петра — расслабленное, безвольное, чуть даже посиневшее тело, отнюдь не напоминающее обычно подтянутого и пышущего здоровьем астронавта-спортсмена. Глаза его были закрыты, он не подавал никаких признаков жизни. В голубом тазике лежал пустой шприц и около десятка использованных ампул, по названию на одной из них Марк понял, что в ампулах находился мощный биостимулятор. Марк испугался — а жив ли его товарищ вообще? Предупреждение капитана вдруг встало перед Марком во всей своей зловещей реальности, враз рассеяв его легкомысленные сомнения.

— Врач Травер!!! — властно окликнула Капитан.

Килна оторвалась от своего занятия. Затуманенные глаза ее и искаженный безудержной похотью рот живо напомнили Марку вампиров из многочисленных видеокниг и компьютерных игр. Увидев капитана, врач медленно, с усилием встала, вытянулась по струнке — она с трудом возвращалась к действительности. Сообразила что-то и, сверкнув ослепительной плотью ягодиц (вызвавших почему-то у Марка не вожделение, а отвращение), обернулась за халатом и все так же медленно одела его. Поволока постепенно пропадала из зеленых глаз Килны, но виноватой, пойманной на месте преступления, она себя явно не чувствовала.

— Что все это означает? — строго спросила капитан.

— Я борюсь за жизнь пациента, капитан. Вы помешали операции… — еле ворочая натруженными губами ответила врач.

Медсестра открыла глаза, инстинктивно провела рукой между ног, вздрогнула, окончательно пришла в себя, подошла к брошенному небрежно на полу возле стола комбинезону, на котором красовались какие-то пятна, и встала рядом с Килной. Петр не шевелился.

Дерни подошла к выключенным мониторам, уверенно пробежалась по клавишам, и Марк облегченно вздохнул — сердце Петра билось, хотя показатели и не были идеальны.

— Семь суток карцера на первой же стоянке. Спецкостюмы на весь рейс. Две стоянки без схода со звездолета! — распорядилась капитан.

— За что?! — удивленно воскликнула Килна Травер.

— Обеим? — осторожно спросила медсестра.

Капитан сурово посмотрела на них.

— Вы знаете, что я обычно не препятствую вашим естественным поползновениям, — сказала она. — Наказание только врачу Травер. За злоупотребление служебным положением.

Дерни окинула помещение сердитым взглядом, увидела Марка и перевела глаза на Петра.

— Немедленно привести пациента в чувство и доставить в его каюту. Он будет выздоравливать в своей постели, — Дерни сделала ударение на слове «своей». — Вы можете идти, — обернулась она к Марку, — я лично прослежу, чтобы ваш товарищ благополучно оказался в своей каюте. Позже вы его навестите.

Оставалось не менее часа по корабельному времени до обеда, когда Марк вошел в столовую. И дело было далеко не в том, что он проголодался — он просто активно не хотел никого видеть из членов экипажа. Почему? Он позже в этом разберется. Не хотел — и все!

Официантка Жаклин, увидев его, аж засветилась вся в стремлении угодить клиенту (а вроде бы кто он для нее? — рядовой член экипажа, пусть хоть и в офицерском титуле, сколько их таких на «Лоуфуле»!). Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что и прежде она единственная из экипажа не одаривала их с Петром ледяным молчанием.

Марк сел за свой столик и обернулся к Жаклин:

— У меня много работы в нижних отсеках. Если возможно, я хотел бы перекусить на скорую руку и взять что-нибудь с собой на вечер.

Жаклин перестала вытирать капитанский стол и, мило улыбнувшись молодому технику, ушла в служебное помещение.

Через несколько минут она принесла ему поднос, уставленный тарелками и присела за столик напротив Марка. Он занялся пайсовым супом, который надо признать оказался отменным и, не обращая внимания на официантку, размышлял о том, что ему необходимо сейчас будет сделать. Он уже тщательно проверил в аппаратной все показатели, и хотя цифры были абсолютно обычные, какое-то странное ощущение тревоги не покидало его. К столу подошла боцман, по совместительству курирующая камбуз (Марку ее представляли, но он совершенно не помнил ее имени) и села рядом с официанткой.

— Вкусно? — спросила она.

Марк поднял на нее глаза.

— Да, спасибо.

Жаклин томным движением засунула ладошку за широкий воротник комбинезона и оттянула ткань, полуобнажив плечо, язычок ее непроизвольно облизал чуть треснувшие губы. У Марка перед глазами мгновенно встала та безобразная сцена в медотсеке — бесчувственное тело Петра, Килна Травер, не видящая ничего вокруг, с обезображенным похотью лицом и в беспамятстве распростертая в кресле обнаженная медсестра.

Он резко встал, чуть не опрокинув на себя тарелку. С грохотом упал позади него стул. Боцман и Жаклин тоже встали, не сводя с него глаз и взгляды их вселили какой-то первобытный ужас в душу Марка. Господи, да ведь еще утром он не мог отогнать от себя навязчивых сексуальных видений! А сейчас готов к тому, чтобы со всех ног бежать прочь. Да мужчина он в конце концов или нет?