Филип Фармер - Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть

Альба скатилась назад.

И приземлилась на ноги, как кошка. В этот момент она могла вернуться к свите, поскольку лось стоял между ней и Стэггом.

Стэгг полоснул по нему мечом, и зверь отскочил.

Секунду он смотрел в бледные голубые глаза. Перед ним стояла высокая согбенная старуха, старая, старая старуха. Как будто ей было лет двести, столько было морщин и складок на ее лице. На подбородке росли редкие длинные волосы, и такие же волосы на верхней губе образовали светлый, будто молочный, слой. Ее глаза видели поколения рожденных и умерших, и их каменный взгляд говорил, что увидят они еще и еще. Это была — Сама Смерть.

Стэгг похолодел, глядя в лицо неумолимой Разрушительнице.

Шипение обвившейся вокруг шеи старухи гремучей змеи добавляло еще лишнюю роковую нотку.

Стэгг встряхнулся, напомнив себе, что она, в конце концов, всего лишь человек. И ударил.

Но удар не успел достигнуть цели.

Ее лицо скривилось от боли, она схватилась за грудь и упала, пораженная сердечным приступом.

Свиту охватила паника, и Стэгг воспользовался этим в полной мере. Влетев в самую гущу врагов, он разил налево и направо. Он был берсерком, не замечавшим ран от копий и сабель.

Его меч полосовал, не разбирая, оленей и всадников. Он убил и ранил не менее шести верховых, спешил еще четырех и поверг их на землю И тогда сохранявшая до тех пор хладнокровие всадница направила к нему своего скакуна. Она поскакала прямо к нему, и он, подняв глаза, увидел ее перед собой. Он увидел прекрасное лицо Виргинии, бывшей главной жрицы Вашингтона, женщины с длинными волосами цвета меда и точеным ястребиным носом, с губами, красными как кровь, и торчащими грудями. Сейчас ее грудь была прикрыта, поскольку живот был полон его ребенком. Ей оставалось лишь четыре месяца до родов — и все же она ездила верхом.

Стэгг занес меч для удара.

Узнав ее — и осознав, что она носит его ребенка, — он застыл.

Ей этого хватило. Сохраняя то же холодное и бесстрастное выражение лица, она выхватила оружие — легкую, острую как бритва саблю. Клинок свистнул в воздухе и чавкнул об его рог. И не стало Питера Стэгга.

План требовал месяцев тщательной подготовки. Сначала в Вашингтон были засланы шпионы, выдававшие себя за дисийцев разных классов. Они изучали различные источники информации об оборудовании, оставшемся на «Терре». Самыми разными средствами они старались узнать, что случилось с Солнце-героем. При этом они выяснили, что доктор Калторп вернулся в Вашингтон.

Вскоре после этого с ним связались, и через несколько дней он ускользнул на лодке вниз по Потомаку до бухты Чезапик, а оттуда в океан. Там его подобрал карельский кеч и доставил в порт Айно.

Радость встречи с Черчиллем и другими была омрачена только новостью о смерти Сарванта и Гбью-хана и непонятными обстоятельствами, в которых находился Стэгг.

Черчилль рассказал о сделке, которую заключил с карелами. Калторп хмыкнул и сказал, что такое может и получиться. Если и нет, то попробовать стоит. Он сам был наиболее ценным источником информации о положении на «Терре». Ему было точно известно, что они найдут там и что придется доставать где-то еще.

Наконец все было готово.

Они вышли из Айно с капитаном Кирсти Айнундила и тремя карелами на каждого члена экипажа «Терры». У карелов были ножи, которые они, не раздумывая, пустят в ход при первом же подозрительном действии звездолетчиков.

Они шли на быстрой бригантине, за которой следовала крупная эскадра. Экипаж эскадры составляли карелы из колоний южнее Дисии и из тех колоний, что когда-то носили имена Новая Шотландия и Лабрадор.

Бригантина смело вошла в бухту Чезапик и заслала небольшую передовую партию на парусной лодке в устье Потомака.

Замаскированная под дисийское рыболовецкое судно, лодка ночью встала на якорь вблизи Вашингтона.

В полночь отряд напал на здание, где хранилось оружие с «Терры».

Немногочисленных часовых сняли бесшумно, перерезав горло. Арсенал взломали, звездолетчики разобрали скорострельные винтовки и часть их раздали карелам. Те никогда не держали в руках такого оружия, но в Айно они тренировались с макетами, которые сделал Черчилль.

Звездолетчикам Черчилль раздал и реактивные гранаты.

Они беспрепятственно добрались до большого бейсбольного стадиона, ныне святилища Солнце-героя. Там стояла «Терра», воздев нос к оставленным звездам.

Их окликнули часовые, и произошла драка — вернее, бойня. Тридцать лучников были убиты из автоматических винтовок, еще сорок тяжело ранены. Нападающие без единой царапины взорвали ворота и вошли на стадион.

Звездолет был построен так, что им мог управлять один человек. Черчилль сел в кресло пилота, Кирсти и еще два карела встали за ним с ножами в руках.

— Сейчас увидишь, на что способен этот корабль, — сказал Черчилль. — Он может разрушить Вашингтон, просто сев на дома. И твой флот захватит город без помех. А мы полетим в Кемден, Балтимору и Нью-Йорк и сделаем там то же самое. Если бы мы не попали сначала в Дисию, нас бы никогда в плен не взяли. Но им удалось нам заговорить зубы сладкими речами и выманить из корабля, когда они сделали Стэгга королем.

Он проверил системы управления, посмотрел на индикаторы — все работало. Он закрыл главный люк и взглянул на часы на приборной доске.

— Пора за дело, — громко провозгласил он.

При этой кодовой фразе все звездолетчики задержали дыхание.

Черчилль нажал кнопку. Через шестьдесят секунд все карелы лежали без сознания. Черчилль нажал другую кнопку, и наружный воздух вытеснил газ.

Этот фокус они применили против авиантропов на планете Викса, когда попали в похожую переделку.

— Положить их в глубокую заморозку? — спросил Штейнборг.

— Пока что, — ответил Черчилль. — Потом высадим их на Землю. Если их взять на Вегу-2, они нас поубивают.

Он взялся за штурвал, потянул рычаг, и антигравы без усилия оторвали пятидесятитысячетонную массу «Терры» от земли.

— Из-за сопротивления воздуха, — сказал Черчилль, — путь до Айно займет пятнадцать минут. Там возьмем ваших жен и мою — и вперед, в Покипси!

Жены, о которых он говорил, — это были карелки, на которых женились в Айно Ястжембски и Аль-Масуини.

— Они этого не ждут. Что они сделают, когда мы их возьмем на борт?

— Дадим им газу и положим в глубокую заморозку, — ответил Черчилль. — Нечестная игра, но у нас нет времени на уговоры.

— Не хочется даже и думать, что они скажут, когда их разморозят на Веге.

— Сделать они смогут немного, — заметил Черчилль. Но сам поморщился, вспомнив острый язычок Робин.

Однако все сошло гладко. Робин и две женщины поднялись на борт, и корабль стартовал. Карелы обнаружили, что их провели, уже на земле, и могли только посылать кораблю проклятия, которые на нем слышны не были. Снова пустили газ, и женщин положили в камеры заморозки.