Филип Фармер - Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть

Много было смеха, разговоров и бахвальства. Случился лишь один неприятный инцидент. Один из молодых людей, сильно ухлестывавших за Робин, поднял на смех иностранный акцент Черчилля и вызвал его на дуэль. На ножах, у подножия тотемного шеста. Пусть их обоих привяжут за пояс к шесту, и победитель получит Робин.

Черчилль дал мальчишке в челюсть, и его друзья со смехом и гиканьем отнесли бесчувственное тело в экипаж.

Около полуночи Робин оставила своих подруг и взяла Черчилля за руку:

— Пойдем в постель.

— Куда? Сейчас?

— В мою комнату, глупый. И, конечно, сейчас!

— Робин, ведь мы еще не женаты. Или я так напился, что не заметил?

— Нет, свадьба будет в храме в следующую субботу. А какое это имеет отношение к постели?

— Никакого, — торжественно ответил он, пожав плечами. — Другие времена, другие нравы. Веди, Макдуф.

Она хихикнула и спросила:

— Что ты бормочешь?

— Что бы ты сделала, если бы я пошел на попятную перед свадьбой?

— Ты шутишь, конечно?

— Конечно. Робин, милая, я ведь совсем не знаю дисийских обычаев, и мне просто интересно.

— Я бы ничего не сделала. Но это было бы смертельное оскорбление моему отцу и брату. Им пришлось бы тебя убить.

— Я просто спросил.

Следующая неделя была забита под завязку. Помимо обычных приготовлений к свадебной церемонии, Черчилль должен был решить, в какое братство вступить. Немыслимо было бы выдать Робин за человека без тотема.

— Я бы предложил, — говорил Витроу, — мой собственный тотем, Льва. Но лучше, если твое братство будет прямо связано с твоей работой и осенено покровительствующим духом того животного, с которым ты будешь иметь дело.

— Ты говоришь о братстве Рыбы или Дельфина?

— Как? Нет, что ты. Я имею в виду тотем Свиньи. Немудро было бы разводить свиней и иметь своим тотемом льва, который охотится на свиней.

Черчилль запротестовал:

— Да мне-то какое дело до свиней?

Тут пришел черед Витроу изумиться:

— Так ты с Робин не говорил? Неудивительно. У нее мало было времени на разговоры, хотя вы двое бывали наедине с полуночи до утра каждый день. Небось, в это время миловались. Ах, если бы вернуть молодость! Итак, мой мальчик, дела обстоят следующим образом. Мне от отца достались по наследству кое-какие фермы, а он был не дурак насчет делать деньги. И ты мне нужен в качестве управляющего этими фермами по нескольким причинам.

Во-первых, я не доверяю теперешнему управляющему. Он меня, по-моему, обманывает. Найди мне доказательства, и я его повешу.

Во-вторых, карелы совершают набеги на мои фермы, воруют лучших свиней из стада и симпатичных женщин. Они, правда, не сжигают дома и сараи и не оставляют работников голодать, чтобы не резать дойную корову. Ты эти набеги прекратишь.

В-третьих, я так понял, что ты генетик. Значит, сможешь улучшить стадо.

В-четвертых, когда я упокоюсь на лоне Великой Белой Матери, фермы перейдут к тебе. Торговый флот унаследуют мои сыновья.

Черчилль поднялся:

— Мне надо поговорить с Робин.

— Поговори, сын. Но ты увидишь, что она со мной согласна.

Витроу был прав. Робин не хотела, чтобы муж был морским капитаном. Она не вынесет столь частых расставаний.

Черчилль возразил, что она могла бы ходить в рейсы с ним.

Робин ответила, что это не так. Жены моряков не могут их сопровождать. Они мешаются, это связано с расходами, а самое главное — они приносят кораблю несчастье. Даже когда на корабле есть платные пассажиры женского пола, жрецам приходится произносить усиленные благословения от дурного глаза.

Черчилль попробовал довод, что, если она его любит, то сможет примириться с долгими отлучками.

Робин парировала, что, если бы он ее на самом деле любил, ему не захотелось бы оставлять ее так надолго. А дети? Хорошо известно, что в семьях, где отец слаб или долго отсутствует, дети могут вырасти с психическими отклонениями. Детям нужен сильный отец, всегда щедрый на ласку и на строгость.

Черчиллю понадобилось десять минут, чтобы понять ситуацию.

Если он откажется от свадьбы, ему придется драться с Витроу и его сыном. Кто-то будет убит, и Черчиллю интуиция подсказывала, что в конце концов это будет он. Если даже он выстоит против ее отца и брата и убьет их, то дальше придется драться со всем кланом, а это очень много.

Можно, конечно, заставить Робин отказаться от него самой. Но он не хотел ее терять.

Наконец он сказал:

— Ладно. Стану свиноводом. Хочу только попросить об одном. До того как осесть на землю, предпринять еще одно морское путешествие. Можем ли мы на корабле добраться до Норфолка, а оттуда по суше до ферм?

Робин отерла слезы, заулыбалась, поцеловала его и сказала, что она была бы жестокосердной сукой, если бы отказала.

Черчилль ушел сказать своим спутникам, чтобы купили билеты на тот корабль, на котором они с Робин собрались ехать. Он снабдил их деньгами, чтобы хватило на билеты. Когда корабль выйдет в открытое море, они его захватят и пойдут на восток через Атлантику. Жаль только, что у них не было времени изучить морское дело — придется учиться по дороге.

— А твоя жена не рассердится? — спросил Ястжембски.

— Не то слово, — ответил Черчилль. — Но если она на самом деле меня любит, она не расстанется со мной. Если нет, мы высадим ее на берег вместе с экипажем.

Вышло так, что команде «Терры» не представилось случая захватить корабль. На второй день плавания на них напали карельские пираты.

При входе в кампус колледжа Вассар Стэгг услыхал ту же мелодию (или ее вариацию), которую всегда играли при вручении ему ключей от города или, как сегодня, степени почетного доктора. Только вместо большой толпы, поющей приветственный гимн, его встретил хор первокурсниц. Женщины постарше, жрицы и профессорши, были выстроены рядами в своих алых или голубых одеждах за одетым в белое хором. Пока первокурсницы пели, остальные утвердительно кивали или стучали о землю основаниями своих кадуцеев, выражая радость при виде Стэгга.

Военный отряд пант-эльфов захватил Вассарский Колледж жриц-предсказательниц внезапно. Каким-то образом налетчики узнали, что полуночную церемонию в Вассаре собирается посетить Солнце-герой. Они знали, что люди из Покипси были предупреждены не вмешиваться. Единственным мужчиной в колледже был Стэгг, а жриц было, быть может, около ста.

Военный отряд вырвался из темноты в свет факелов, а жрицы были слишком заняты пением и созерцанием Стэгга с молодыми первокурсницами, чтобы успеть что-то заметить. Лишь когда пант-эльфы издали дружный вопль и бросились срубать головы стоящих во внешнем ряду, жрицы поняли, что на них напали.

Что случилось сразу после этого, Стэгг не помнил. Он поднял голову и успел лишь увидеть прыгнувшего к нему воина и размах широкого палаша, упавшего ему на голову плашмя.