Филип Фармер - Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы

Битнайя улыбнулась.

— Не забывай, что я родилась за четыреста лет до того, как все это случилось, — напомнила она. — Правда это или нет, но мне так рассказывали.

— Трудно поверить, что фараон мог сделать кочующего еврея своим главным министром. Почему бы ему не выбрать египтянина, цивилизованного человека, который знал бы все ходы и выходы в таком мудреном деле, как управление великой нацией.

— Не знаю. Но в то время когда мои предки пришли в Египет, фараоном Нижнего Египта был не египтянин. Он был чужеземцем, одним из тех, что наводняли страну из пустынь и кого англичане называют царями-пастырями. Они разговаривали на языке, очень схожем с еврейским — во всяком случае мне так рассказывали. Он, наверное, считал Иосифа кем-то вроде родственника. В общем, представителем родственного с ним народа, а раз так, то ему, значит, можно было доверять больше, чем урожденному египтянину. И все же я не могу утверждать, что данная история правдива, потому что, конечно, не видела Иосифа собственными глазами. Но пока мой народ оставался в Гошене, люди из Верхнего Египта покорили царей-пастырей и сделали своего человека фараоном всего Египта.

Это произошло, как сказала Битнайя, в то время, когда положение сыновей Евера и Иакова стало ухудшаться. Они вошли в Египет как свободные люди, работавшие по соглашению, но потом превратились в рабов — если не официально, то фактически.

— И все же нельзя сказать, что им приходилось слишком туго, но только до той поры, пока фараоном не стал великий Рамзес. Он был могучим воином и талантливым строителем крепостей и городов. Среди того множества людей, которых он использовал при строительстве, были также евреи.

— Этот Рамзес был первым или вторым? — спросил Микс.

— Не знаю. До него фараона звали Сети.

— Тогда это был, наверное, Рамзес II, — сказал Микс. — Так вот кто был фараоном Деспотизма! А кто пришел после него — не Морнептах?

— Как ты странно произносишь его имя, впрочем — да, он.

— Фараон исхода.

— Да, ухода из Египта. Мы сумели убежать от своего рабства, потому что тогда Мицраиму было не до нас. В страну вторглись люди морей, как называют их англичане и как они назывались в наше время. Насколько я слышала, их разбили, но во время беспорядков мы воспользовались возможностью и сбежали из Мицраима.

— Значит, Моисей, я имею в виду Моше, не ходил к фараону и не просил, чтобы его народ отпустили из Египта?

— Он бы не осмелился. Его бы стали пытать и потом казнили бы. И тогда многих из нас убили бы в назидание всем.

— А ты слышала о тех казнях египетских, которые насылались Богом на египтян по просьбам Моисея? О водах Нила, превратившихся в кровь, о нашествии жаб, об умерщвлении первенцев мужского пола по всему Египту и о спасении еврейских сыновей, жилища которых помечались кровью?

Битнайя рассмеялась.

— Пока не очутилась в этом мире, — сказала она. — Тогда в стране действительно свирепствовала страшная болезнь, но она не щадила ни египтян, ни евреев. Оба моих брата и сестра умерли от нее. Я тоже болела, но выжила.

Микс задал ей вопрос относительно религии племен. Она ответила, что в племенах наблюдалось смешение религий. Ее мать поклонялась, среди прочих, главному богу Элю, которого евреи привезли с собой в землю Гошен. Ее отец благоволил к богам Египта, особенно Pа. И в то же время он приносил жертвы Элю, хотя их было немного. Он не мог позволить себе заплатить за большее количество жертв.

Она знала Моше с тех пор, как была совсем маленькой девочкой. Полуеврей, полумицраимитянин, он рос диковатым парнишкой (дикий козленок, как она назвала его). В смешении крови не было ничего необычного. Женщин-рабынь часто насиловали хозяева, однако ради пищи и прочих земных благ некоторые и сами с готовностью отдавались им. А иногда просто ради удовольствия, получаемого от половых сношений. Даже насчет отцовства одной из ее сестер были какие-то сомнения — еврей ее отец или египтянин?

Насчет личности отца Моше тоже были некоторые сомнения.

— Когда Моше исполнилось десять лет, его усыновил один египетский священник, у которого эпидемия унесла двух сыновей. С чего вдруг священнику усыновлять Моше, а не другого мальчика, египетского? Ясно, что тот был отцом Моше. Его мать какое-то время работала у священника.

Когда Моше было пятнадцать лет, он вернулся к евреям и снова стал рабом. Рассказывали, будто его приемного отца казнили, потому что тот тайно поклонялся запрещенному богу Атону. Эту религию основал в свое время ненавистный фараон Эхнатон. Но Битнайя предполагала, что Моше просто выгнали, так как отец заподозрил, будто тот переспал с одной из его наложниц.

— А разве ему не пришлось потом бежать в Мадиам, когда он убил египетского надсмотрщика рабов? Ведь он, как полагают, совершил убийство из-за того, что надсмотрщик плохо обращался с рабом-евреем.

Битнайя засмеялась:

— Правда, вероятно, в том, что египтянин застал Моше со своей женой, и Моше, чтобы не быть убитым, вынужден был сам убить египтянина. Но он действительно сбежал в Мадиамскую землю. По крайней мере, так он сказал, когда через несколько лет вернулся под чужим именем.

— Моисей был, как погляжу, чертовски похотлив, — заметил Микс.

— Козленок подрос и стал козлом.

Вернувшись с женой-мадиамитянкой, Моше сообщил, что сыны Евера усыновлены богом. Этим богом был Яхве. Сообщение Моше явилось полной неожиданностью для евреев, большинство из которых никогда до сих пор о Яхве не слышали. Тем не менее Яхве разговаривал с Моше из горящего куста и поручил тому вывести его народ из рабства. Моше рассказывал об этом вдохновенно и с большой убедительностью, и, казалось, лицо его поистине сияло светом Яхве так же ярко, как горящий куст, который он описывал.

— А как насчет разделения вод Красного моря и потопления фараона с его солдатами, погнавшимися за евреями?

— Те евреи, что жили спустя много времени после нас и написали книги, о которых я тебе говорила, были обычными лгунами. Хотя, возможно, они не лгали, но просто верили всяким выдумкам, которые передавались из уст в уста на протяжении многих столетий.

— А что ты скажешь о золотом тельце?

— Ты имеешь в виду ту статую бога, которую сделал брат Моше Ахрон, пока Моше беседовал на горе с Яхве? Да, это был телец, мицраимский бог Хани в виде теленка. Но не из золота. Он был сделан из глины. Откуда бы мы достали золото в той пустыне?

— Я думал, что вы, рабы, унесли с собой из Египта награбленное добро.

— Нам повезло, что при нас осталась наша одежда и оружие. Мы покидали страну в спешке, да и обременять себя лишним грузом, когда за нами по пятам шли солдаты, не хотели. К счастью, в войсках в тот момент недоставало солдат. Многих из них послали сражаться на побережье с людьми моря.