Автор Неизвестен - Без названия

Позади Остапа Моисеевича, метрах в двух, в таких же точно, словно кровавых, креслах, установленных в ряд, сидели, не шелохнувшись, будто манекены — все члены преступной группы.

В космической дали, на зеленом фоне появился перед неотрывным взором астральной шайки светлый квадрат, он немного пошатывался по сторонам и приближался, увеличиваясь тем самым в размерах…

И вот квадрат стал распознаваем в своей сути, он вырос уже в несколько выпуклый, огромной величины экран.

— Кто первый? — торжественно вопросил Остап Моисеевич, обращаясь к шайке, но не поворачиваясь к ней лицом.

— Надо убрать одного поэта! — воскликнула задорно Зоя Карловна и положила на левое плечо свою длинную, толстую косу, погладив ее.

— Мотив? — все так же, не поворачиваясь даже на голос библиотекарши, произнес дьявол.

— Если этот поэт прорвется на коллективную память, то многие наши потеряют авторитет, а следовательно, будет ущемлена наша власть, последствия непредсказуемы! — отрапортовала ведьма.

— Ясно! — согласился дьявол, но спросил еще: — А Созерцатель знает об этом?

— Да! — тут же, не задумываясь, подтвердила Зоя Карловна. — Это его собственное пожелание, посыл! — добавила она.

— Хорошо! Что там у этого поэта сейчас намечено из ближайших публикаций? — будто задал вопрос молчаливому экрану дьявольский магистр.

На экране появилась книга, она выглядела объемно, увеличенно.

Наблюдая за всем этим из своего астрального укрытия, я без труда прочел название книги: «Счастливый сон» — это был поэтический сборник на двенадцать авторов.

Заперелистывались страницы, и вот я прочел название очередной подборки стихов, имя ее автора — Игорь Золотов, «Память моя…» Затем начали перелистываться страницы самой подборки.

— Стоп! — оранул Магистр, страницы замерли. — Это то, что нам надо, уверенно сказал Остап Моисеевич.

И вот на экране — только одна страница: крупным текстом напечатано название стихотворения — «По кругу», а ниже названия — сам текст стихотворения.

Неожиданно первые две строки увеличились до размеров экрана, и я прочел их: «Передаем дыхание по кругу… Но жалко, что не все, и в том беда…»

Магистр, немного помедлив, громко прочел эти строки вслух, помолчал, прочел еще раз, но тише, как бы раздумывая, потом перечитал еще раз, врастяжку.

— Так, — сказал, заметно оживившись, дьявол. — Нам надо, всему тому, что дано этому поэту от Бога, — не дать воплотиться полностью, убрать его навсегда из поэтической среды!.. Сделаем так, — подытожил магистр, — в слове «передаём» — опустим букву «ё», и тогда получится другое совершенно слово: «передам». А значит, не «Передаём дыхание по кругу…», а «Передам дыхание по кругу… Но жалко, что не всё, и в том беда…» Во второй строке «ё» в слове «всё» заменим на «е»! И получится: «Передам дыхание по кругу… Но жалко, что не все, и в том беда…» Отлично! В мире все есть энергия, и даже напечатанные буквы! Ха-ха! Пусть этот поэт и передаст дыхание «по кругу» — наши люди подхватят его с превеликим удовольствием! Он — уступит свое место в коллективной памяти, что ему суждено, не выполнит от Бога! Не правда ли, ребята?! — обратился Остап Моисеевич к членам своей шайки, все так же не поворачиваясь к ней лицом.

— Твоя правда, Магистр! — хором воскликнули его подчиненные.

— Магистр! Остап Моисеевич!.. — заискивающе, вкрадчивым голосом проговорила Зоя Карловна.

— Что такое? — прислушался дьявол.

— Но ведь верстки-то вычитываются автором в обязательном порядке! Золотов прочтет эту опечатку и исправит ее! — обиженно подсказала библиотекарша.

— Вот тебе, Зойка, и задание! — невозмутимо подытожил Остап Моисеевич. — Твоя забота и будет заключаться в том, чтобы Золотов — не вычитал верстки!

— Но как же… — только и успела сказать Зойка, как дьявол, тут же взвизгнув, прервал ее.

— Ты что, Зойка, страну эту не знаешь?! Кругом бардак! А нам на руку! Сделай дым, подбрось мысль редактору сборника, что, мол, так и так, слишком мало времени на выпуск книжки и рассылать верстки всем авторам и ожидать их потом обратно — не резон! Ну и прочее, подобного рода там. Сама знаешь, мне тебя не учить, Зойка! — прикрикнул Остап Моисеевич.

— Да, да… К…кы… конечно! — заикаясь, смиренно согласилась библиотекарша.

Проблема послушания в астральной шайке была решена отменно: все ее члены являли собой нечто похожее на пространственно-материализованное продолжение астральной воли Магистра.

— Что еще?! — величественно и самодовольно воспросил дьявол у своих подчиненных, не отрывая повелительного взгляда от экрана, на котором уже растаяла книжная страница, она унеслась обратно, в океан людских начинаний, чтобы выполнить свою губительную задачу.

На вопрос Магистра отозвался художник:

— Надо бы разбить одну парочку!

— Что, жених тебе насолил? — осведомился дьявол.

— Нет!

— А что же, почему?!

— У этого жениха, как я выяснил, весьма большая перспектива в познании тайн Астрала!.. Сами понимаете, Остап Моисеевич, необходимо срочно направить его энергию на поиск подруги или ее удержания возле себя, словом, пусть он будет все время находиться где-то посередине пути, пусть в нем тем самым воспитывается озлобленность, неуверенность в себе, агрессивность, и… дело сделано!.. В противном случае, если он воссоединится со своей невестой, то мало того, что он будет смедитированным, а значит непроницаемым под броней счастья и любви, и сможет свою увеличенную энергию направить на познание тайн астрального мира, а тогда…

— Хорошо! Не убеждай меня! — перебил художника Магистр. — На какой он, этот жених, стадии сейчас?

— У него состоялось несколько выходов, но все они — весьма спонтанны, беспомощны и непродолжительны, правда, под некоторой корректировкой учителя, — отрапортовал художник.

— Ясно! Будем разбивать! Где он сейчас? — теперь дьявол обратился к экрану.

Экран высветил мгновенно: часть автобусного салона, в салоне, крупным планом, стояли парень и девушка. Парень нежно обнимал девушку за талию, она держалась за его плечи, и они раскачивались в такт движения автобуса, всецело поглощенные друг другом.

— Так! — сказал сосредоточенно Остап Моисеевич. — На следующей остановке должно войти много пассажиров…

И действительно, через несколько мгновений в салон, откуда ни возьмись, ввалилось бурлящее множество людей: они стали наступать друг другу на ноги, толкаться, оскорблять друг друга.

— Давай, давай! — подкрикнул Магистр экрану.

И вот одна женщина, довольно плотная и наиболее суетливая среди других, будто нашла долгожданную жертву — начала озлобленно притеснять парня и девушку, прижимать их ласковое перешептывание к массивным, черным поручням салона. На какое-то мгновение она словно оглянулась в сторону Магистра, ища руководства своим действиям, и, будто понимающе, стала продолжать свое остервенелое насилие.