Сергей Панченко - Ветер (СИ)

Гора, на которой они поселились, была выше и шире той, на которой они жили раньше. Перед входом в пещеру не было той удобной площадки, на которой в теплое время кипела жизнь. Пришлось искать небольшие ровные уступы, чтобы установить на них все, что было необходимо для жизни. Со стороны, это напоминало ласточкины гнезда, прилепленные к стене. Егор с Матвеем старались сделать безопасным путь между «гнездами», пробивая ступени в скальной породе. К счастью, уклон был пологим, и передвижение по корявым ступенькам не грозило неминуемым падением вниз.

Это было уже четвертое лето после катастрофы. Приведя свою жизнь к привычному распорядку, Егор снова засобирался в поход. Для того, чтобы нормально перезимовать следующую зиму необходимо было найти где в округе водятся в достаточном количестве дрова, а где рыба. Совершенно неожиданно отпала вторая проблема, потому что рыба здесь водилась везде. Ее можно было ловить, не слезая с горы. А вот со второй проблемой пришлось помучиться. Поблизости не было ни одной залежи дров.

Гора, ставшая вторым домом, с легкой руки Кати стала именоваться Олимпом. Пускай, это могло показаться кому-то нескромным, но кому? Горбуновы уже свыклись с мыслью, что они единственные люди в мире и им самим решать, брать на себя роль небожителей или поскромничать. Так вот, на многие километры от Олимпа не было ни единой вершины торчащей из-под воды. Гора, на которой обосновались Горбуновы, одиноко возвышалась над окружающей ее водой. Она вполне могла присвоить себе такое громкое название.

Егор хотел описать вокруг Олимпа окружность с радиусом в один дневной переход на плоту, чтобы иметь представление о том, что их окружает. Климат здесь был другим. У Черной пещеры частыми были туманы и тихая погода. На Олимпе почти всегда дули ветра, и едва обозначившиеся утренние туманы сметало ветром, дующим, как правило, с севера. Из-за них в утренние часы было особенно зябко. Привычными стали волны, коих почти не было у Черной пещеры. По ночам, на Олимпе, можно было слышать, как волны бьются о скалистый берег.

Облегченный, из-за снятых «отвалов», плот с готовностью откликался на работу педалями. Вода бурлила под колесами и перед носом плота. Егор уже кое-что смыслил в картографии. Он мерил взглядом горизонт, положение солнца и смело чертил на бумаге линии своих перемещений. Полукруг с южной стороны карты говорил о том, что они уже прошли половину пути.

Эти места были им частично знакомы. Здесь находился тот самый барьер, из-за которого вода была разделена на два уровня. Сейчас барьер сохранился частично. Большая часть его была пробита брешами настойчивой воды. На месте барьера шла целая цепочка островов состоящих из различного мусора, скрепленного грязью. Кое-де они образовывали затоны в которых начинала разрастаться зелень. Это касалось и стоячей воды и плодородных берегов, на которые попали семена различных растений.

Егор пробовал ступить на берег такого острова, но они были еще чересчур топкими. Никакой практической цели он не преследовал, пытался сделать это из простого любопытства, поэтому рисковать не стал. Гораздо полезнее было найти такие места, которые могли принести пользу.

Дрова, прибившиеся к скалам, имелись здесь в изобилии. Егор все скалы заносил на карту, сопровождая подписями о примерном количестве дров на каждой. Даже по примерным подсчетам, имеющегося их количества могло хватить на многие годы, а может быть и десятилетия. Эта проблема тоже отпала. За зимовку можно было не переживать. За дровами Егор собирался отправиться отдельно. Можно было зацепить и сейчас на прицеп тройку бревен, но они здорово бы замедлили экспедицию.

Проблема пришла оттуда, откуда ее не ждали. Согласно картам Егора, они сейчас находились строго на западе от Олимпа. На западе формировалась гроза. Просветлевшее, но еще не очищенное от грязи, небо, скрывало сверкающие молнии. Слабые вспышки пробивались сквозь толщу облаков. Как и было положено в природе, перед грозой наступил полный штиль. Матвей приготовил палатку, чтобы спрятаться в ней от дождя.

Ситуация была для путешественников вполне типичная. Грозы в новом мире были частыми, но не продолжительными. Планета, полностью покрытая водой, испаряла влагу больше обычного. Небеса не могли удерживать ее на себе и роняли проливными дождями вниз чаще обычного.

В глазах Егора и Матвея отсвечивали вспышки молний приближающейся грозы. День стал как, ночь. Воздух замер и только раскаты грома доносились все ближе. Вдруг, на переднем крае грозового фронта закружилась воронка. Она мгновенно втянула в себя темные тучи, и ее тонкий извивающийся хвост протянулся до поверхности воды.

— Матвей! — Крикнул Егор. — Впереди смерч!

Сам он с удвоенным усилием заработал педалями и взял в сторону. Матвей выскочил из палатки. Смерч стремительно набирал силу. Столб его становился толще, в нем засверкали молнии. Было совсем непонятно, в какую сторону он движется. Казалось, что он специально направляется в сторону плота. Подул ветер, с каждой секундой набирающий скорость. Палатку затрепало его порывами.

— Собирай палатку, а то унесет нахрен! — Егор крикнул сыну.

Матвей выполнил приказ мгновенно. Он еле удержал ослабшие крепления, чуть не выпустив надувшуюся пузырем палатку. Смерч приближался. Ветер доносил до слуха мрачное, низкое гудение. Через несколько минут столб, высотой до неба, приблизился к плоту на расстояние метров пятидесяти. Плот, несмотря на отчаянные усилия Егора, начало тянуть в сторону смерча. Какие-то мгновения отец с сыном почувствовали, как смерть тронула их своими ледяными руками. Смерч был так близко, что избежать попадания в него не было никакого.

Тем не менее, случилось какое-то чудо. Столб дрогнул и сменил направление. Когда он удалился не меньше, чем на полкилометра Егор смог бросить педали. Ног своих он больше не чувствовал. У Матвея мелко тряслись ладони, от пережитого страха.

— Слушай, Матвей, мы уже два раза попадаемся на пути смерча. Третий раз нам может не повезти так.

Матвей только вздохнул. Он стоял на плоту и смотрел вслед удаляющемуся смерчу. Справа и слева от плота, на достаточно большом расстоянии виднелись еще несколько столбов смерчей, двигающихся прочь.

— Здесь какая-то аномалия. Надо обходить эти места стороной. — Сказал Матвей.

Отец достал самодельную карту и соединил то место, где они были сейчас с местом, где был поселок Каргалинский. Поселок и настоящее местоположение находились примерно на одной долготе. Предположение сына о том, что здесь существовало какое-то место, удачное для формирования смерчей, могло подтвердиться. Егор заштриховал область западнее отрезка и подписал — «Район смерчей».