Сергей Панченко - Ветер (СИ)

— Отец доплыл? — На ходу спросила мать.

— Почти. — Ответил Матвей.

Над вершиной поднялся черный столб дыма, сносимый ветром в сторону Верблюда. Все трое, изрядно запыхавшись, поднялись на гору. Они замерли в оцепенении, когда увидели водно-ледяной вал, приближающийся к их горе.

Егор насвистывал мелодию, и в самом благодушном расположении духа управлял плотом. Он даже позабыл время от времени бросать взгляд назад, чтобы проверить сигнал опасности. Егор и не верил уже, что плотина до сих пор стоит, поэтому относился к возможной опасности формально, как бы для порядка и дисциплины. Когда до Верблюда оставалось около пятидесяти метров, он вдруг почувствовал, что вода резко пошла назад от горы. Егор не сразу сообразил, чем могло быть вызвано такое ее странное поведение. Он обернулся назад и замер. Над их горой поднимался черный дым.

Вот тогда Егор понял, что опасность совсем рядом. Он налег на педали плота, стремительно удаляющегося от горы. Течение, к счастью скоро остановилось и даже повернуло в обратную сторону. В этот миг до него долетел гром. Егор обернулся и увидел, как огромная волна ударилась об их гору. Миллионы тон воды и льда подлетели в воздух и обрушились на гору. Вся округа содрогнулась от такого удара. Вода заколыхалась под плотом. Егор надеялся, что его семья оказалась расторопнее его и успела спрятаться.

Матвей, когда увидел высоту волны, приблизившуюся к горе, решил спрятать своих женщин под каменным навесом с противоположной стороны, и не прогадал. Сильный удар обрушился на их гору. Гора дрогнула под ним и на время скрылась под волной. Она обдала собой гору до самой вершины, обрушив на нее черную массу воды и серые льдины.

Льдины, с грохотом дробясь о камни, пролетели перед взором спрятавшейся семьи. Вода еще некоторое время текла по стенам, но Тамаре не терпелось выбежать на улицу, чтобы увидеть, что произойдет с Верблюдом.

Егор еле успел подняться на сотню метров вверх, когда до него дошла волна. Он кинулся в первую попавшуюся расщелину. Он смотрел на падающую волну открытыми глазами до последнего. Перед тем как удариться в гору, поднявшаяся над ним, как кобра распустившая капюшон перед броском, волна, как будто замерла. А затем ударила со всей силой. Егор почувствовал ее ледяное дыхание, зажмурился, уперся руками и ногами в стену и стал ждать.

Удар был невероятной силы. Егора вдавило в скалу как прессом. Ему показалось, что сейчас его раздавит. От удара в грудь, он выдохнул, потратив драгоценный кислород. Вода все не сходила, а дышать уже было нечем. В глазах закружились яркие круги, сознание стало постепенно уходить из тела. Егор знал, что как только оно совсем покинет тело, то оно сделает непроизвольный вдох, и тогда он точно погибнет. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем он почувствовал на теле, прикосновение ветра.

Егор глубоко вдохнул. В ушах стучало, картинка перед глазами ехала, как с сильного перепоя. Он минут пять приходил в себя. Если бы он знал, что с там с его семьей, то мог бы считать себя самым счастливым человеком. Сколько раз судьба покушалась на него, а он все живой.

Водоем, между их горой и Верблюдом был полон крупных и мелких льдин. Течение понемногу сносило их к краям. Уровень воды поднялся метров на пять. У Егора отлегло от сердца. Их пещеру не должно было затопить. Плот их унесло неизвестно куда. Наверняка его переломало льдинами и сейчас он находится где-нибудь на илистом дне. Та сторона Верблюда, что приняла удар стихии, вся была во льду. Льдины, таили опасность, готовые в любой момент скатиться вниз, увлекая за собой остальные льдины и все, что попадется на их пути.

Егор перешел на другую сторону горы, осторожно обходя льдины. Как только он перебрался, с обратной стороны горы послышался грохот. Льдины все-таки не пролежали долго. Егор поднялся на гору. Склон почти очистился. Огромная груда льда качалась у берега, понемногу двигаясь влево, к водопаду.

Как ни всматривался Егор в сторону Черной пещеры, никаких признаков того, что его семья удачно пережила наводнение, он не увидел. Да и как можно было что-то разглядеть с такого расстояния. Егор задумался над тем, как ему вернуться назад. Все плавательные средства, а это надувной матрац и еще один баллон с грузовика остались в пещере. Если с Матвеем все в порядке, то он непременно приедет за отцом.

Егор не заметил сразу, как над горой, где была Черная пещера, снова показался дым. Ему давали знак, что с семьей все в порядке. Егор, пока его никто не видел, растрогался до слез. В этот момент он любил свою семью сильнее всего на свете. В дополнение к этой радости, он увидел свой плот, лежащий вверх баллонами метрах в двухстах ниже.

Не помня себя от радости, Егор кинулся к нему. Немного помятый, с отсутствующими рычагами и сиденьем, с одним порванным баллоном, плот, тем не менее, годился восстановлению. Десять минут назад Егор был готов принять любой удар судьбы, но теперь он осознал, что вышел из переделки с гораздо лучшим результатом, чем можно было надеяться.

Матвей не стал сразу бросаться разбирать вход в пещеру, чтобы достать баллон и отправится на поиски отца. Вместо этого он снова разжег огонь, чтобы предупредить отца о том, что с ними все хорошо. Мать и сестру он оставил сидеть на горе. Матвей опасался, что может быть вторая волна, и предупредил мать, что если она увидит ее, то знаком станет отсутствие дыма на вершине.

Ледяные глыбы, как айсберги, приходилось объезжать стороной. Скорость и так была небольшая, так еще эти препятствия не давали выбрать прямой маршрут. Матвею очень хотелось затемно попасть на Верблюда. В душе мальчика жила тревога по поводу судьбы отца. Он видел, какой силы была волна, и если отец не успел попасть на гору, то шансов выжить у него не было. А если он все-таки достиг горы раньше, то времени поднять плот, у него точно не было. Матвей очень рассчитывал на второй вариант.

Устав махать веслом, Матвей затемно причалил к берегу. Он достал фонарик на аккумуляторах и помигал светом во все стороны. Возле Черной пещеры горел огонь. Мать должна была принять сигналы от Матвея. Свет оттуда замигал в ответ. Матвей понял что его увидели.

— Как добрался? — Рядом неожиданно раздался голос отца.

Матвей чуть не выронил фонарь от неожиданности. Он посветил в сторону отца и сразу бросился на шею.

— Живой. — Довольно сказал он.

— Живой. Куда я денусь? И даже плот почти целый.

Егор пересказал сыну в двух словах о своих приключениях.

— Я тут костерок собрал, одежду просушить да согреться немного, да вот зажечь нечем, тебя ждал.

— Это мы поправим. Заодно мать успокоим, что у тебя все хорошо.

Через минуту, треща дровами, разгорелся костер. Егор протянул куртку и штаны к нему. От них пошел пар.