Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Кэрмоди тут же позвонил в модный салон Рейнкорда. Клерк ответил, что миссис Кэрмоди ушла пятнадцать минут назад.

— А она не говорила, куда направляется?

— Да, отец Кэрмоди. Она собиралась ненадолго заскочить в госпиталь. Хотела навестить мистера Авгуса. Она сказала, что он все никак не поправится после того несчастного случая.

Кэрмоди с облегчением вздохнул:

— Большое спасибо.

Потом он позвонил на вокзал Святого Джейруса. В ту же секунду дежурный на экране с благоговением воззрился на основателя госпиталя.

— Миссис Кэрмоди уехала пять минут назад. Нет, отец Кэрмоди, она не сообщила, куда направляется.

Кэрмоди снова позвонил миссис Ружен.

— Боюсь, вы увидите Анну раньше, чем я. Попросите ее немедленно позвонить мне. Это очень важно.

Он положил трубку, но беспокоиться не перестал. Что же случилось? Может, телефон неисправен? Возможно, но маловероятно. Аппарат никогда не отказывал, даже не барахлил ни разу. Его можно было испортить разве что ударом молотка. Впрочем, Анна могла его отключить. Должно быть, миссис Ружен права. Допустим, Анна сняла устройство, когда мыла руки, хотя ни мыло, ни вода нисколько ему не вредили, а потом просто забыла надеть.

А может, микротелефон похитил какой-нибудь воришка? Ведь по вполне понятным причинам их развелось нынче немало.

Кэрмоди вернулся к чемоданам. Анне, конечно, не понравится такой беспорядок, да и выбор одежды вряд ли ее обрадует, но у нее не останется времени самой подбирать себе гардероб.

Наполнив и закрыв один чемодан, он приступил ко второму, но тут зазвонил телефон. Кэрмоди бросил блузку, которую только что снял с вешалки, торопливо набрал код и подошел к экрану, хотя это было и не обязательно. Но ему нравилось видеть того, с кем он говорит, даже если разговор велся по телефону. А сейчас ему особенно хотелось увидеть Анну.

На экране возникло лицо полицейского. Кэрмоди охнул и согнулся, словно от удара ножом.

— Сержант Левис, — представился полицейский. — Прошу прощения, но у меня для вас плохие новости, отец Кэрмоди… Ваша жена…

Кэрмоди молча смотрел на мрачное скуластое лицо Левиса, машинально отмечая в то же время, что над головой полицейского вертится какая-то мошка.

«От них никак не избавиться, — ни к селу ни к городу подумал он. — Наука вступила в двадцать второй век, а мошкара продолжает размножаться и по-прежнему мешает людям, несмотря на все наши усилия».

—..Татуировка с опознавательным знаком отсутствует, поэтому мы не можем официально опознать ее, хотя лицо не пострадало и на месте происшествия оказались люди, знавшие вашу супругу, — говорил сержант. — Мне очень жаль, но вам надо приехать в участок и принять участие в официальном опознании.

— Что? — выдохнул Кэрмоди: слова полицейского наконец дошли до его сознания.

Анна уехала из госпиталя на своей машине, и через несколько кварталов под сиденьем водителя взорвалась бомба. Уцелела только верхняя часть тела, но руку, на которой находилась опознавательная татуировка, разнесло на части.

— Спасибо вам, сержант, — ответил Кэрмоди. — Сейчас я к вам приеду.

Он отошел от телефона и вышел в гостиную. Увидев его бледное лицо и обвисшие плечи, кардинал вскочил с кресла и ненароком смахнул со стола бокал.

Упавшим голосом Кэрмоди сообщил Фэскинсу о том, что случилось.

На глаза кардинала навернулись слезы. Позже, уже придя в себя, Кэрмоди осознал, как сильно любил его этот суровый старик. Сам Кэрмоди не уронил ни слезинки. Он как будто оцепенел, лишь руки, ноги да изредка язык двигались автоматически.

— Я поеду с вами, — сказал кардинал. — Но сначала позвоню в космопорт и отменю ваш рейс.

— Не делайте этого, — попросил Кэрмоди.

Он вернулся в спальню, взял свой чемоданчик и вышел в гостиную. Кардинал удивленно посмотрел на него.

— Я должен лететь.

— Но в таком состоянии вы ни на что не годны.

— Знаю. Но я попытаюсь.

В дверь позвонили. Вошел доктор Аполлониос с пакетом в руке.

— Извините, отец Кэрмоди, — сказал он. — Вот возьмите, это должно вам помочь.

Он сунул руку в карман пиджака и вытащил пачку таблеток. Кэрмоди покачал головой:

— Я справлюсь сам. Кто вас вызвал?

— Я, — ответил вместо доктора Фэскинс. — Думаю, вам надо взять таблетки.

— Ваш авторитет кардинала не распространяется на дела медицины, — возразил Кэрмоди.

Послышался тихий удар гонга. Кэрмоди поставил чемоданчик на пол и, подойдя к небольшому шкафчику в стене, достал крошечный цилиндр.

— Почта, — ни к кому не обращаясь, сказал он и заглянул в шкафчик, проверяя, нет ли там еще чего-нибудь.

Красноватая лампочка погасла. Он закрыл дверцу и вернулся к своему чемодану, сунув письмо в сумочку, висевшую на поясе.

По пути в морг кардинал сказал:

— Мне очень не хотелось просить вас лететь на Кэрин. Но поскольку вы сами этого хотите, я не буду возражать. Анна…

—..была единственным человеком, а от меня зависят судьбы миллиардов других людей, — перебил его Кэрмоди. — Да, я знаю.

Кардинал сказал, что не улетит сегодня вечером, как планировалось раньше. Несмотря на настоятельную необходимость вернуться в Рим, он останется здесь и позаботится о похоронах. А также сделает все, что полагается, включая полицейское расследование. И после отбытия Кэрмоди на Кэрин надеется получить от него новости — по почте или с оказией, все равно — о результатах миссии.

— Полиция, — апатично произнес Кэрмоди. — Я не могу понять: кто так люто ненавидит меня, что решился убить Анну? У нее не было врагов. Но если полиция не освободит меня от допросов, я не успею на звездолет.

— Оставьте эти заботы мне, — сказал Фэскинс.

Многое из того, что происходило потом, Кэрмоди тоже не мог понять. Приподняв в морге простыню, он секунду флегматично смотрел на обугленное лицо с открытым ртом. Потом повторил капитану полиции то, что сказал кардиналу. Нет, у него не было ни малейшего представления о том, кто мог подложить бомбу. Кто-то вернувшийся из прошлого Кэрмоди хотел убить Анну.

Два священника ехали на такси в космопорт. По пути они миновали штаб-квартиру ордена Святого Джейруса на Вайлденвули. Двадцать три года назад здание стояло на окраине небольшого города. Теперь оно находилось в центре одного из крупных городов планеты. Там, где раньше не было зданий выше двух этажей, теперь возвышались кварталы двадцатиэтажных домов. Там, где человек проходил от центра города до окраины за двадцать минут, теперь он шагал бы с рассвета до заката. Все улицы были покрыты асфальтом, как и большинство дорог, ведущих к фермам. Когда Джон Кэрмоди впервые приехал сюда как мирской брат ордена, то, выйдя из космопорта, тут же испачкал в грязи сандалии. И здания городка были выстроены из досок и известняка…