Василий Криптонов - Ты можешь идти один

— Мне здесь нравится, — говорил Боря. — Тихое, спокойное место. Люди добрые. Кстати, спасибо вам, тетя Рая, что разрешили пообедать.

— Да, ерунда, — кивала мама. — Я, помню, жила в Красноярске, так для меня такое удовольствие было на каникулы сюда приехать! Тишина, благодать, воздух свежий… А у тебя мама кем работает?

Тут у меня сердце сжалось. Если Боря скажет, что он убил свою мать… Даже не знаю, что тогда будет.

— Она геолог, — непринужденно сказал Боря. — Изучает состав местной почвы. Собственно, пока она не продвинулась дальше слоя чернозема, который оказался толстым. Почва очень плодородна.

Мама начала рассуждать о садоводстве, а я пытался справиться с дрожью в коленях. От слов о черноземе меня в жар бросило. Уж я-то понимал, на что, невесть зачем, намекал Боря. Хотя, возможно, он и не намекал. Просто не знал, кем работала его мать, и ляпнул первое, что пришло в голову. Разумеется, опираясь на собственные наблюдения.

Я представил себе этого невысокого человека, копающего где-то за домом могилу для своей матери. Лопата вгрызается в землю, яма становится все глубже, а он, вместо того чтобы плакать, бояться или раскаиваться, думает о том, сколь велик здесь слой чернозема…

— А я на ГРЭС электриком работаю, — неожиданно вступил в диалог папа.

— Это станция, обеспечивающая электричеством поселок? — оживился Боря.

— Поселок! — фыркнул папа. — А город — не хочешь?

— Потрясающее везение! — Боря уставился на моего отца, не обращая внимания на то, что я пинаю его под столом. — Скажите, а что вы думаете об использовании тока индукции?

— А, генератор Тесла! — усмехнулся отец. — Да черт его знает. Так, если задуматься, то бред сивой кобылы. А вообще — может, что-то в нем и есть.

— Скажите, а не могли бы вы убедить руководство испытать новую технологию в выработке электроэнергии?

— Боря, я у них спецовку новую второй год прошу! — вздохнул папа. — Технологию! У них одна технология — деньги лопатой грести. И без всяких Тесл справляются, я тебя уверяю.

— Так я и думал, — понурился Борис.

— Надеюсь, я не слишком вызывающе себя вел? — спросил Боря, обуваясь в прихожей.

— Нет, в целом все нормально. — Я чувствовал себя чересчур вымотанным, чтобы объяснять Брику все его промахи.

— Но про чернозем было лишним, да?

— Пожалуй…

— Извини, я не подумал о твоих чувствах, просто сказал, что в голову пришло…

— Я так и понял. Ладно, все нормально. Насколько это возможно. Завтра после школы едем на пилораму?

— Еще бы! И, если тебя не затруднит, возьми в школу что-нибудь из еды.

— Возьму, хорошо.

— Ну, пока. До завтра. Спасибо за ужин.

Я закрыл за ним дверь.

— Потрясающе интеллигентный молодой человек! — сказала мама. — Даже поговорить интересно. Вот сразу видно — далеко пойдет.

Я не знал, что на это ответить, и ограничился нейтральным «угу». После чего отправился делать уроки.

Все перемены мы с Борей посвятили обсуждению его гениального плана мести. Я никак не мог от него добиться конкретного ответа на вопрос: что он собирается делать с Рыбой? Брик твердил свое: «Я изменю его сознание!»

— А ты не боишься при этом показаться странным? — привел я последний довод. — Пухленький коротышка заманивает к себе домой лютого отморозка, после чего тот становится совершенно другим человеком.

— В этой ситуации риск вполне оправдан, — заявил Борис.

— Вот уж не знаю. Не лучше ли потерпеть? Восстанови спокойно свои силы и лети, сражайся с Разрушителями. Как Рыба тебе может помешать? Вряд ли он пойдет на убийство.

Брик, барабаня пальцами по парте, подождал, пока мимо пройдут Настя с Ильей, и заговорил тише:

— У меня не получится долго прятаться. Разрушители уже вышли на мой след, и теперь счет идет на дни. За это время я хочу успеть помочь некоторым людям. Считай это авансом. Ведь из-за меня многим, возможно, придется погибнуть.

Я рефлекторно моргнул.

— Что значит, «погибнуть»? Я думал, речь идет о деградации. Ну, если ты проиграешь.

— Я не собираюсь проигрывать. Жертвовать Вселенной ради этических принципов? Нет, спасибо, я не до такой степени человек. Все происходящее для меня как шахматная партия. Никто ведь не задумывается, жертвуя пешками ради спасения короля.

Несмотря на то, что со мной сейчас говорил человек, убивший собственную мать, я не воспринял его слова о пешках всерьез. Меня «кольнуло» нечто иное.

— Хочешь сказать, что при необходимости ты пожертвуешь и мной? — спросил я.

В этот момент прозвище Маленький Принц подходило к моему другу как нельзя лучше. Он выпрямился, приподнял подбородок и устремил на меня холодный взгляд.

— Не так, как ты думаешь, — прозвучал ответ. — Но в целом — да. И я уже это делаю.

— Чего?

— Ты назвал меня своим другом. И, может и неосознанно, но ты приготовился отдать за меня жизнь. Я знал, что так будет с самого начала, когда попросил твоей дружбы. Поэтому не я тобой пожертвую, но ты сам пожертвуешь собой ради меня.

Однажды в детстве я принял твердое решение закаляться. Не найдя понимания у родителей, я решил действовать тайно. Утром, пойдя в душ, я открыл холодную воду и приготовился потерпеть. Но ледяные струи словно бы ошпарили меня. Глаза вылезли из орбит, руки и ноги словно парализовало. Я был в панике и даже не мог перекрыть воду, чтобы остановить этот кошмар. Схожее ощущение испытывал я сейчас.

— Хочешь сказать, что ты меня используешь? — спросил я, борясь с нелепыми слезами, готовыми хлынуть из глаз.

— Вовсе нет. От дружбы мы оба получаем выгоду и удовольствие. Заметь, я уже неоднократно вставал под удар за тебя.

— Это не дружба.

— Это и есть самая настоящая дружба, Дима. Просто я называю все своими именами, и от этого все выглядит не так, как ты привык. Дружба — это не только взаимная симпатия, но еще и готовность идти на жертву.

Я не мог ему возразить. Обида была столь сильна, что логика на нее не действовала.

— А ты? — спросил я. — Ты бы пожертвовал своей жизнью ради меня?

— Будь баланс не нарушен до такой степени — безусловно, — моментально ответил Брик. — У меня нет инстинкта самосохранения, и я соблюдаю правила всего, во что ввязываюсь. Но в сложившейся ситуации — нет. Думаю, ты понимаешь, что твоя жизнь мало что решает. В отличие от моей. Впрочем, в качестве оправдания, скажу, что я сделаю все возможное, чтобы спасти твою жизнь. И, если сложится такая ситуация, охотно пожертвую всем населением Земли ради твоего спасения. Извини, но большего я тебе пообещать не могу.

Звонок оборвал наш разговор. Весь урок я был сам не свой. Какая-то часть моего сознания негодовала на этого хладнокровного мерзавца. Но другая часть, рациональная, понимала, что он прав. И я действительно с готовностью отдам за него жизнь. Хотя бы потому, что моя жизнь напоминала болото. В то время как он был парящим в небе орлом.