Василий Криптонов - Ты можешь идти один

— Маша, — сказал он.

— Нет! — Я вскочил с табурета, но тут же вернулся обратно, отброшенный сильным тычком.

— Простите за беспокойство, — сказал Разрушитель, выходя из квартиры.

Дверь захлопнулась. Я услышал вздох матери, полный облегчения.

— Что за дрянь творится? — негромко сказал отец.

Я бросился к телефону, сорвал трубку и набрал номер Маши. После десятого гудка бросил трубку на рычаг. Уже вышла. Я должен предупредить ее!

Я выскочил из дома, несмотря на протестующие крики родителей, и побежал к школе.

Не знаю, с какой скоростью двигался Разрушитель, но я, добежав до школы за несколько секунд, уже не видел его. Урок давно начался. Остановившись перед зданием, я отдышался. Десятки окон смотрели на меня, поблескивая в лучах тусклого осеннего солнца. Где-то там, внутри, безжалостная тварь приближалась к Маше…

Я закрыл глаза. В безумной ситуации нужно было искать безумный выход. Сосредоточившись изо всех сил, я мысленно закричал: «МАША!»

Крик раскатился, проникнув в каждый закоулок сознания, и медленно умер, порождая многочисленные сполохи эха. Я не смел пошевелиться, все мои чувства обострились, ожидая ответа. И он пришел. Как будто кто-то шепнул рядом: «Дима? Чего тебе нужно?»

Как бы я ни волновался, не смог не заметить напряжения и обиды в этом ответе. Но сейчас было не до того. «Выйди из класса! ОН идет за тобой. Пожалуйста, беги! Я жду тебя перед школой!»

Секунды капали, как вода из плохо закрытого крана. Одна, две, три… Наконец прошелестел вздох: «Хорошо…»

Где-то там, внутри, печальная темноволосая девушка подняла руку и попросилась выйти. Учительница только кивнула, не переставая говорить. Девушка покинула кабинет и вышла на лестницу. Снизу послышались шаги. Она отступила и спряталась за угол, затаив дыхание. Вот появился он. Девушка видит его серую спину, фуражку. Он останавливается перед расписанием, а затем идет к тому кабинету, из которого выскочила она. Не стучит. Просто открывает дверь и заходит внутрь. Слышатся голоса: его, учительницы. Пора!

Девушка скользнула на лестницу и побежала. Мгновение — и она на первом этаже. Охранник, как обычно, ничего не замечает. Она выбегает на улицу и ищет взглядом того, кто позвал ее.

— Слава Богу! — выдохнул я и схватил Машу за руку.

— Что случилось? — В ее глазах я вижу полную растерянность. — Как ты… Куда мы? Подожди, я не взяла куртку…

Я снял свою куртку и накинул ей на плечи.

— Ты же замерзнешь!

— Не важно. Бежим отсюда!

— Куда?

Я огляделся по сторонам. Ко мне идти было нельзя, к ней — тем более. Пожалуй, оставалось лишь одно место, где мы могли ненадолго укрыться. Вряд ли Разрушителям придет в голову искать нас там.

Ворота оказались открытыми. Мы, пригнувшись, скользнули под натянутую желтую ленту. Дверь опечатали, но я сорвал печать, не задумываясь.

В доме царил настоящий хаос. Раскрытые дверцы шкафов, перевернутый стол в кухне, некоторые половицы оторваны. Дом обыскали досконально, но, очевидно, безрезультатно.

Я провел Машу в кухню, поставил на место стол, отыскал два стула.

— Посидим, — предложил я.

Она опустилась на стул, а я сел рядом. Постепенно мысли успокаивались. Я посмотрел на Машу и отметил румянец у нее на щеках. Может, из-за пробежки на холоде.

— Зачем мы сюда пришли? — спросила она.

— Я не знаю, куда еще пойти.

Маша посмотрела на меня и отвела взгляд. Румянец усилился.

— Тот милиционер… Он из-за него приходил, да? Из-за Брика?

— Он думает, что ты знаешь, где он. Ты знаешь?

Она отрицательно покачала головой. Слишком быстро, будто пыталась меня в чем-то убедить.

— Поэтому тебе нельзя с ним разговаривать.

В доме было тепло, и Маша, сняв куртку, вернула ее мне. Больше она не пыталась встретиться со мной взглядом.

— Дима, что происходит? Я ничего не понимаю.

— Ты была права. Не стоило тебе сближаться с Бриком.

Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях, и думала, как истолковать мои слова. Выбрала безопасный вариант:

— Так и знала. Знала, что он не принесет добра.

Я взглянул на нее с обидой. Больших усилий стоило подавить глупый вопрос, который так и вертелся на языке.

— Он не виноват, что все так сложилось, — пробормотал я, глядя в стол.

— Почему ты его выгораживаешь?

«… несмотря на то, что у него было со мной?» — услышал я окончание вопроса.

— Просто он мой друг, — сказал я. — Единственный.

— Единственный? А я?

Она коснулась моей руки своей. Я вздрогнул, но решился и сжал ее прохладные тонкие пальцы.

— За эти пять дней, — сказал я, не глядя ей в глаза, — ты хоть раз пришла ко мне? Пока я был без сознания?

Ее пальцы дернулись.

— Ты был без сознания?

— А ты не знала?

— Нет. Я думала, ты сбежал с ней.

Наконец мы посмотрели в глаза друг другу. Как раньше, будто и не было всех этих недоразумений. Между нами не было лжи.

— Жанна пропала? — спросил я.

— Да. Я видела вас обоих в последний раз тем вечером, после бала. В понедельник ни тебя, ни ее в школе уже не было. Казалось, что вы просто сбежали вместе. Мне бы и в голову не пришло ничего другого.

Жанна сбежала… А может, она действительно вернулась на небо? Кто знает… Я постарался задушить мысли о ней. Сейчас надо было сосредоточиться на другом.

— Брик тоже пропал? — выдавил я из себя этот вопрос.

— В понедельник. После того, как… Ах, ты же не в курсе. Ну, тут много чего было.

Маша рассказала мне о том, что случилось в понедельник. Рассказ был недолгим.

— На первом уроке в кабинет директора вызвали Брика. Он вернулся через десять минут и сказал, что в кабинет вызывают Рыбина. Вот так вот, не по алфавиту. Урок уже почти закончился, когда мы услышали крики, грохот. Кажется, даже выстрел…

Маша не узнала сразу всего. Картину событий ей пришлось восстанавливать по крупицам, по разрозненным слухам в течение трех дней. Получалось следующее. В кабинете директора сидели трое милиционеров. Как и рассказывал нам Петя Антонов, один из них был вполне адекватным, а двое других сыпали странными вопросами и вообще казались какими-то неживыми.

Брик, по воспоминаниям директора, держался спокойно. Отвечал на все вопросы, даже самые идиотские. Когда один из странных милиционеров предложил ему решить задачу по математике, Брик не сумел этого сделать. Три раза начинал решать, но заходил в тупик. Наконец, ему задали вопрос о том, не замечал ли он кого-то странного в школе. И Брик внезапно рассказал про Рыбина. Мол, тот внезапно стал вести себя необычно. Стал лучше учиться, начал задавать всем необычные вопросы. «Как подменили», — сказал Брик.

Этого оказалось достаточно. Брика отпустили, вызвали Рыбина. Ему задали какой-то вопрос, которого директор не запомнила. В ответ Рыба выдал нечто странное, нечленораздельное. Директору сперва показалось, что он поперхнулся и задыхается, но отреагировать она не успела. Двое милиционеров сорвались с места, скрутили Рыбу, обвисшего у них в руках, и надели на него наручники. Третий милиционер попытался вмешаться, но его оттолкнули. Даже скорее ударили. Он достал пистолет, но выстрел ушел в пол — двое странных оказались быстрее. Потом его вырубили ударом по голове и скрылись, уведя с собой Рыбу.