Василий Криптонов - Ты можешь идти один

— Беги, — сквозь зубы крикнул Брик. — Я сейчас не выдержу! Как только рухнет — беги!

— Нет.

Брик взревел на том самом языке, который я уже слышал однажды. Звуки взлетели вверх и растаяли в бездонном небе. Защита исчезла. На меня пахнуло дымом, жар опалил лицо. Ко мне бежал Разрушитель. Я поднял пистолет и выпустил в него оставшиеся пули. Без толку. Он продолжал бежать, хотя должен был быть мертвым. На объятом пламенем черепе почти не оставалось кожи. Я швырнул в него пистолет и успел отступить на шаг, прежде чем он сшиб меня. Подняться уже не удалось. Горящий ботинок вдавился мне в грудь. Даже через куртку я почувствовал, как течет расплавленная резина подошвы, и заорал от боли. Ботинок приподнялся, и вновь ударил в грудь, вышибив остатки воздуха из легких. Я уже не мог дышать.

— Хватит! Остановись, или я убью его! — прогрохотал ужасный голос.

Я скосил взгляд на Брика. Разрушители приближались к нему, сбивая пламя с остатков одежды и кожи. Брик стоял без движения, глядя на меня расширившимися глазами.

— Дерись! — Я хотел крикнуть, но лишь без толку выпустил последние крохи воздуха. Боль и удушье помутили мое сознание. Наступила тьма, и в тишине явственно слышался стук вагонных колес.

— Кажется, конечная станция, — сказал Брик, глядя в окно купе.

— Что теперь? — прошептал я. За окном я видел себя, лежащего под сапогом горящего скелета. Видел и Брика, окруженного другими Разрушителями.

— Я говорил тебе. Придется покинуть тело Брика. И будет битва, в которой я проиграю.

Я заметил черную дымку, окутывающую скелет, нависший над моим телом. Истинная сущность Разрушителя готовилась выйти наружу.

— Ты ведь сможешь прорваться!

— Я — да. Ты — нет.

— И что? С каких пор тебя волнует это?

Брик улыбнулся, и в его руке снова появился карандаш с привязанной гайкой. Он раскрутил гайку и посмотрел на меня.

— Может быть, гайка — это я, а карандаш — это ты. И как бы я ни старался оторваться от тебя, нить слишком крепка. Наверное, я стал чересчур человеком. Не смогу пожертвовать тобой, хоть и понимаю, что все это глупо.

Я сжал кулаки и вскочил.

— И что, тогда все зря? — заорал я на него. — Все эти люди умрут! У каждого мента есть семья. А я? А Маша? Все мы что, зря страдали? Только для того, чтобы тебе под конец приспичило поиграть в благородство?

— Это не игра.

— Я знаю. Так давай пойдем до конца. Дай мне шанс. Подними немного его ботинок, чтобы я смог вдохнуть!

— Дима…

— Быстрее!

Мой крик эхом раскатился в пустоте, а в следующий миг я открыл глаза, набрав полные легкие воздуха. Вонючего, ядовитого, но — воздуха.

Я рванулся вперед. В этот рывок я вложил не только все силы, но, кажется, всю свою жизнь. Горящий скелет упал на землю, и я пробежал по нему, круша ребра. Не было времени на построение плана, поэтому я просто врезался плечом в ближайшего Разрушителя и повалил его на другого. Оба упали. Моя куртка горела, а на ладони я боялся даже смотреть.

— Беги! — прохрипел я, сам испугавшись своего голоса.

Я увидел улыбку Брика.

— Сто процентов! — сказал он, и мне почудилось многократное эхо. — Самопожертвование.

Внезапно черты его лица обмякли, ноги подкосились, и он упал. Но я не проследил взглядом за его телом. На том месте, где он только что стоял, осталась серебристая дымка. По ней то и дело пробегали электрические разряды, или что-то вроде этого. Послышался шум. Обернувшись, я увидел, как тела Разрушителей падают, оставляя наверху черные туманности. В этой битве я уже никак не мог помочь.

Я схватил тело Брика и оттащил на несколько метров, подальше от огня и грядущего сражения. Потом сбил пламя со своей куртки.

Шесть черных сгустков одновременно рванулись вперед и облепили серебристую туманность. На миг она исчезла в этом клубке тьмы, но вот что-то сверкнуло, и сдержанное сияние будто выплеснулось наружу, постепенно окутывая черноту. И чернота зашевелилась, изогнулась. На моих глазах эти непонятные субстанции переплетались в немыслимые фигуры.

Минуту спустя серебристое сияние стало меркнуть. Реальность странным образом искажалась. Я все так же видел развалины дома, частично рухнувший забор, сарай, объятый пламенем, но все это стремительно меняло очертания, изгибалось и вытягивалось. Все сущее трещало по швам. Я слышал невероятный грохот — не ушами, а мозгом, сознанием. Тряслась земля, воздух становился жидким, а земля превращалась в пар. Кто-то громко и отчаянно кричал, но крик тонул в звуках рушащейся Вселенной.

— Нет, — прошептал я. — Ты не можешь проиграть сейчас!

Чернота стискивала серебристую материю, душила ее. И вдруг сверкнуло что-то еще. Ярко, как прожектор. Я не успел обернуться, потому что все произошло мгновенно. Снова сверкнуло серебро, но его стало гораздо больше. Чернота боролась, пытаясь окутать собой все, ей противостоящее, но тщетно. Серебряная дымка побеждала. Вот она поглотила тьму, замерла, будто огромный серебряный шар, потом дрогнула, и в сторону будто бы высыпался серый порошок.

Шар сейчас же разделился. Передо мной парили не меньше двух десятков одинаковых серебряных сущностей. Одна из них приблизилась ко мне, и я затаил дыхание.

— Вот и все, — раздался у меня в голове знакомый голос. В дымке возникло улыбающееся лицо Брика.

— Ты победил? — прошептал я.

— Мы победили.

— Вы?

— Мы все. Я, ты и они.

Я посмотрел на серебристые сгустки, застывшие в ожидании.

— Кто они?

— Такие же, как я. Они почувствовали мою силу и силу Разрушителей, когда мы покинули тела, и успели прийти на помощь. Я предполагал такой исход, но не мог на него рассчитывать. Тем не менее, все сложилось на редкость удачно. Спасибо тебе, Дима.

В душе поселилась какая-то пустота. Будто из жизни уходит нечто очень важное. Я концентрировался на своей боли, упивался ей, чтобы не думать, не анализировать это страшное чувство: мой друг уходит навсегда.

— Не за что, — шепнул я.

— Нам пора лететь, — прошелестел голос Маленького Принца. — Прости меня за все, что я сделал тебе и твоим близким. Поверь, я буду сражаться, чтобы вы жили в прекрасном мире.

— А я? — вдруг вырвалось у меня. — Мне что делать? Теперь…

— Идти вперед, — тут же ответил голос.

— Конечно, — усмехнулся я. — Легко тебе говорить.

— Дима! — Я посмотрел в глаза ненастоящего, дымчатого Брика. — Запомни: ты можешь идти один. Даже когда все против тебя — можешь. Если тебе покажется, что противник слишком силен, вспомни эту ночь. Ночь, когда ты столкнулся с воплощением вселенского зла и не отступил.

Они исчезли. Не улетели, не растворились в воздухе — просто исчезли, будто ничего и не было. Я остался один, в окружении догорающих трупов, наполняющих воздух сладковатым противным запахом.