Василий Криптонов - Ты можешь идти один

— Если надо — посажу на цепь, — пообещал я.

— Не думаю, что мне это понравится.

— Понравится. Выйдет отличная ролевая игра — не соскучишься! А теперь извини, у меня челюсть отваливается. Давай послушаем музыку.

Я включил магнитолу, и перед глазами все расплылось от слез. Эта песня… Как так получилось, что заиграла именно эта песня? У меня на флешке было около тысячи композиций, но сейчас — сейчас играла эта. Слова, которые обнажали душу, рвали ее на части и собирали вновь.

Я жал на педаль все сильнее. Автомобиль стрелой летел по ночному городу, игнорируя все знаки, правила и светофоры.

— Дима, все нормально? — забеспокоилась Жанна.

Я молча сжал ее ладонь.

— Умрешь со мной? — шепнул я.

Ее рука дрогнула, а затем стиснула мою.

— Да.

За нами рванулась патрульная машина, но быстро исчезла вдали. Мы уже выехали из города, и я, на миг отпустив руку Жанны, включил последнюю передачу.

В ту ночь, обгоняя по встречной полосе редкие автомобили, со скоростью, которой не было места на спидометре, мы поклялись друг другу в любви и верности до самой смерти и после нее. Лишь тогда высохли слезы, и сердце отпустили стальные зажимы, терзающие его столько лет. Лишь тогда я развернул машину и поехал обратно, туда, где нас ждал дом.

Борис Брик, сумасшедший подросток, убивший собственную мать и напавший на одноклассника, прошел через эти ворота в шестнадцать лет. Он провел за воротами почти столько же времени, сколько и за ними. Пятнадцать лет кошмарных снов, голосов в голове и страха перед самим собой. Пятнадцать лет таблеток, уколов, смирительных рубашек и издевательств санитаров. И вот теперь он возвращался. Я поддерживал его под локоть, когда мы выходили за ворота. Он вовсе не так ослаб, хотя и весил, должно быть, килограмм сорок. Просто ноги подгибались, когда он выходил из ворот.

— Подожди! — Брик вцепился мне в руку. — Подожди, голова кружится.

Мы стояли и ждали. Светило солнце, пели птицы. И вдруг Боря заплакал. Я обнял его, не задавая никаких вопросов, и ждал, пока не пройдет этот приступ.

— Я боюсь! — прошептал он. — Не хочу, пожалуйста! Верни меня назад!

— Нет! — Я покачал головой. — Возьми себя в руки.

— Не могу!

— Можешь. Ты пережил все это, а значит, можешь все. Я буду рядом.

Он несколько раз глубоко вдохнул и немного успокоился.

— Хорошо. Постараюсь.

Мы подошли к машине. Жанна сидела на капоте, упершись каблуками в колесо. Она смотрела на Брика, и жалость на ее лице мешалась со страхом и отвращением.

— Узнал? — спросил я.

Боря посмотрел на Жанну и кивнул.

— Жанна, — шепнул он. — Я помню тебя. Помню, как вы танцевали. Все… хлопали… вам…

— Давно это было, — сказала Жанна. — Здравствуй, Боря.

— Привет. А у вас… У вас же ребенок?

Я открыл заднюю дверь и наклонился.

— Костя, выйди, поздоровайся!

Мой сын выбрался из машины и посмотрел на Борю, сжимая в руках игрушечный автомат. Мальчику недавно исполнилось пять лет, и он считал себя во всех отношениях взрослым человеком. Ну, за исключением игрушек.

— Привет, Костя, — улыбнулся ему Брик.

Костя, хмурясь, оглядывал нового знакомого.

— Это — дядя Боря, — сообщила ему Жанна. — Поздоровайся. И не надо так смотреть, это не вежливо! На тебя ведь никто так не смотрит.

— Дядя смотрит! — проворчал малыш.

— Костя! — прикрикнула Жанна.

Костя насупился, но все же переступил через себя.

— Здравствуйте! — сказал он. — Меня зовут Костя!

— Здравствуй! — Брик опять засмеялся. — Здравствуй, Костя!

Мой сын шагнул вперед и протянул автомат.

— Вот! — сказал он. — Хочешь поиграть?

Мы двинулись в путь. Жанна с Костей сидели на заднем сиденье, а Брик — рядом со мной. В руках он сжимал игрушечный автомат.

— Мам, дядя странный! — ворчал Костя.

— Дядя просто очень устал. — Жанна краснела и косилась на Брика. Даже сейчас я не мог не улыбнуться этому волшебному зрелищу — покрасневшая и смущенная Жанна!

Брик повернулся ко мне.

— Куда ты меня отвезешь? — спросил он.

— Домой.

— А где дом?

— Там, где все началось.

Я сдержал данное Элеоноре слово — мы возвращались. А она ждала — как и обещала. Только вчера мы с ней говорили по телефону, шутили и смеялись. Элеонора была замужем. Ее дочери уже шесть лет. А сама она, кажется, совсем не изменилась. Мы болтали с ней час подряд о всякой ерунде. Вчерашние подростки, а теперь — взрослые люди. Смех, да и только!

— Не хочу переезжать! — захныкал Костя. — У меня там не будет друзей!

— Обязательно будут! — заверил я сына. — Тебя уже ждет прекрасная подруга, ее зовут Даша.

— Не хочу подругу!

— Кто такая Даша? — поинтересовалась Жанна.

— Дочь Элеоноры.

— Ясно. А с моей стороны не будет слишком дерзко спросить, кто такая Элеонора?

— Это мой старый добрый друг.

— Женского пола?

— Увы. Хотя, в этом есть свои плюсы. Например, она классно целуется.

Жанна хлопнула меня ладонью по голове и засмеялась. Я повернулся к Брику. Его губы слегка изгибались в улыбке.

Катя сидела на лавочке возле своего подъезда. Одинокая и немного грустная. Я вышел из машины и помог выбраться Брику.

— Где мы? — спросил он, крутя головой.

— Погляди туда. Узнаешь?

Он вздрогнул.

— Ангел… Нет…

— Почему нет? Я предупредил ее.

— Нет, нет, ни за что!

— Боря! — Я посмотрел ему в глаза. — Она ждет тебя. Просто подойди.

— Не могу. Хотя бы… Пойдем со мной!

Я положил руку ему на плечо.

— Я скажу тебе то же самое, что ты сказал мне тогда, пятнадцать лет назад. Ты можешь идти один. Пусть будет страшно, больно и невыносимо. Но ты можешь. Так иди же. Жизнь еще не закончена!

Он сделал шаг. Потом еще один. Обернулся ко мне.

— Ты меня не оставишь?

Я покачал головой.

— Нет, конечно. Это маленький город. И все мы будем рядом. У тебя есть семья, несмотря ни на что. Есть я, Жанна, Катя и Элеонора. Думаю, вы с ней тоже скоро увидитесь. Так что иди и не волнуйся. Если оступишься, кто-нибудь всегда поддержит тебя.