Дмитрий Медведев - Мезозой. Дилогия (СИ)

Просто иногда благими намерениями мостят дорогу сами знаете куда.

Милан криво усмехнулся.

— Руководитель Вита и Марьи, человек по имени Николай, оказался не совсем Николаем. Но давайте по порядку. Вы слышали об успешных экспериментах по пересадке сознания? Конечно, не слышали, кто ж вам расскажет…

Сеня встал, выглянул за крутой пригорок, убедился, что никого поблизости нет и вернулся назад. Усевшись, он поднял вверх большой палец, и Милан вернулся к рассказу.

— Ну, так вот. Вита и Марью завербовал джентльмен, причастный к этим успешным экспериментам. И он, хоть и вполне себе человек, прибыл на Землю издалека. Как и твой отец, Кирилл. И, кстати, как и я.

Пауза длилась, казалось, вечность. Кирилл буравил Милана испытующим взглядом, Сеня не сводил глаз с Кирилла, а серб сидел и с усмешкой смотрел по очереди то на одного, то на другого.

— Сколько вас, рептилоидов треклятых, небо коптит на нашей Родине? — с нажимом спросил Сеня, положив конец затишью.

— Немного. Это не так просто, как вы думаете — попасть на вашу планету. Особенно когда ни у меня, ни у того, кто обвел вокруг пальца Марью и Вита, больше нет собственной. Ох, я и не знаю, с чего начать, — Милан чуть нервно усмехнулся.

— Ну, так с начала и начни, — посоветовал ему Арсентий, ставший куда более уверенным с оружием в руках. Смог ли бы он им воспользоваться — вопрос десятый, но все одно с винтовкой было как-то спокойнее. Кирилл застыл, как громом пораженный. До него только-только дошло, что он убил девушку Арсентия прямо на глазах последнего, а тот будто и не огорчился ни капли. Ну, конечно, это ведь бывшая подруга, оказавшаяся гадиной, и так далее, но все-таки.

Теперь Кирилл уже совсем по-другому косился на черную винтовку, лежащую у Сени на коленях. Конечно, мерзко это, подозревать лучшего друга и ждать от него удара, но в свете последних событий Кирилл чувствовал себя бесконечно обманутым и совершенно беспомощным, а потому не стыдился таких мыслей. Еще один финт ушами от кого-нибудь, и Кирилл начнет палить во всех подряд. Он был не против одиночества, особенно теперь. Одному спокойнее, это уж точно.

— М-да, боюсь, с самого начала и придется. Что ж, — Милан закинул руки за голову и улегся на пригорок. — Вы только посмотрите, никто там по нашу душу еще не явился?

На этот раз Кирилл сам решил провести осмотр. Мелких хищников вроде зубастых орнитолестов они не боялись, вряд ли они решатся охотиться на территории большого зверя, кем бы он ни был. Что-то наводило Кирилла на мысль, что появление людей стало конечной точкой в давнем конфликте между торвозавром и тем, вторым, за охотничьи угодья.

Второй спал. Отсюда он казался просто здоровенным камнем, сверкающим на солнце бронзовыми чешуйками. Этот динозавр не был оперен, если не считать этакой вытянутой гривы-ирокеза, тянущейся от затылка до примерно середины спины. Как он называется, Кирилл понятия не имел. Да и не до этого сейчас было.

Ему достаточно было убедиться, что динозавр улегся вздремнуть после сытного обеда. Ящеру совершенно точно не улыбалось сейчас подниматься и топать пару километров лишь ради мелкой непривычной добычи. Он чувствовал себя прекрасно, не видя в маленьких двуногих какой-то угрозы. Кирилл знал это, хоть и не «подключался» к динозавру. По крайней мере, пока.

Его шестое чувство обострилось, причем не плавно, а очередным рывком. Чтобы убедиться в этом окончательно, Кирилл опустил веки и прислушался к себе, к внутренним течениям, рождающимся и угасающим каждую секунду. Он совершенно твердо уверился в том, что в округе в данный момент не было никаких крупных и опасных животных кроме наслаждающегося дневной дремой динозавра. Шустрые ящерицы, крохотные крысоподобные жители подземных катакомб и деловитые жуки к числу угроз никак не относились.

Кирилл вернулся к Сене и Милану, сделав полный круг. Арсентий сидел, для порядка наставив ствол винтовки на серба. Милан же, в свою очередь, этим ничуть не тяготился. Отдыхал в тенечке да смотрел в небо задумчивым немигающим взглядом. Не хватало только травинки в зубах для полной картины сельской романтики, но как раз с травинками в мезозое было туго.

— Все чисто, — сообщил Кирилл и плюхнулся рядом с Сеней на небольшой бугорок, на поверку оказавшийся присыпанным землей камнем. — Только постарайся не затягивать, нам еще пилить и пилить.

— Не буду, — покачал головой Милан, все так же изучая небеса своими черными глазами.

— Что ж, мы слушаем.

Человек разумный появился на планете Нита примерно на полмиллиона лет раньше, чем на Земле. Его окружал знакомый любому землянину мир, состоящий из привычных растений и животных. Точнее, почти привычных — некие расхождения все же имелись, что вполне естественно. Какие-то виды преуспели лучше, какие-то вымахали крупнее, какие-то исчезли, а какие-то, давно пропавшие на Земле, здравствовали на Ните, не зная печалей.

Нита была второй планетой в звездной системе Уппра — Лисица. Именно так люди Ниты прозвали свое светило. Год на Уппре длился одиннадцать месяцев, в каждом из которых было ровно по пятьдесят суток. Продолжительность дня была на семнадцать минут меньше, чем на Земле. К тому же люди Ниты использовали свои единицы времени, отличные от земных — в их условиях это было удобнее.

История Ниты была совершенно неотличима от земной — разбросанные по огромной планете племена сделали все, чтобы превратить ее в одну большую деревню, соединенную радиоволнами, проводами и спутниковыми сигналами. Была своя античность, расцвет культуры, исчезнувшие цивилизации — чудаки от археологии тоже в свое время пытались выискать инопланетный след в появлении людей на Ните — все было. Мифология, народные сказки, традиции, обычаи — все они напоминали то, что Милан увидел на Земле сам и о чем прочел.

Некоторое время назад — серб не уточнил, когда именно — физики Ниты совершили фантастический прорыв. Они изобрели новый тип двигателя. Милан назвал его «прыжковым». Путь в бесконечную Вселенную оказался открыт. Стало возможно добраться до любой ее точки.

В этот момент на Ните доминирующую роль играли три крупных, сильных и экономически развитых государства. Ласву, Гойта и Королевство Херретфин, попавшее в эту троицу лишь благодаря изобилию природных богатств. Ласву и Гойта при этом обладали колоссальным научным потенциалом. Кроме того, все трое были до зубов вооружены. В отличие от Земли, никто из трех участников глобальной политической игры не имел подавляющего преимущества. Да и уживались все мирно — последняя мировая война сотрясла Ниту за три с лишним века до невероятного изобретения.

Однако со временем наметился раскол. Ласву и ее соседи по материку пошли по пути, отличному от Гойты и Королевства. Если Гойта избрала стезю технократии, поставив во главу угла науку, то Ласву ударилась в удовлетворение нематериальных потребностей своих жителей, в духовное воспитание. В стране возобладало мнение, что лишь самые достойные люди должны получить возможность путешествовать в другие миры. Лишь те, кому чужды низменные страсти, давно отжившие свое пороки и нелепые иллюзии.