Альберт Зеличенок - Трудно быть Лёвой

Парус несет за моря, за моря,

Жалко, что бриг потерял якоря.

Как нам узнать, где закат, где восход,

Если наш компас отчаянно врет?

Мы подтянули свои пояса.

Слышатся нам голоса, голоса.

Весь я стал черен от грязи и пыли.

Черти меня в Эльдамар потащили!

Каждое утро молитву шепчу:

"Эру, я больше здесь быть не хочу!

Коль сохранишь ты мне душу живу,

Я никуда уже не поплыву!"

Закончив пение душераздирающей нотой, эльф зарыдал. Неподдельные слезы катились по его щекам и уже порядком намочили его сомнительное одеяние. Наконец он утерся рукавом, высморкался в пролетавшую мимо бабочку и оказался способен к продолжению разговора:

- Очень трогательная песня. В этом месте я всегда плачу. Слова и музыка - мои, - скромно добавил он. - Вам понравилось?

- Да, большое спасибо, - вежливо сказал Лева.

- Может быть, еще одну?

- Нет-нет, больше не надо. Я уже вполне насладился.

- Ну, как хотите. А может, что-нибудь на эльфийском?

Матэ софэ, мэнэ тэбэ,

Нианибэ, нианибэ.

Мурло ушло, гантэль портфэль...

О, Элберет Гилтониэль!..

- Хватит, хватит, - замахал руками Лева. - Достаточно. Я бы еще хотел задать вам несколько вопросов, а вы, вероятно, очень заняты.

- Нет-нет, я совершенно свободен. Впрочем, спрашивайте.

- Не можете ли вы сообщить об опасностях, которые ждут меня впереди?

- Ну, рассказывать обо всем долго и скучно. Хотя кое-что и можно упомянуть. Области с той стороны от меня, - и он повел рукой направо от камня, на котором лежал, - контролирует маг Ритдирман. Между прочим, считается, что это именно он должен появиться вместе с кордебалетом в финальной сцене в широко известной байке о Священной Маце. Там, - помахал эльф рукой налево, - действует Урасман. Тоже волшебник. Ритдирман считается добрым, Урасман - злым. Почему - не знаю. Я с ними не связываюсь.

Гурфинкель замолчал, лег на спину и уставился на сияющий диск в небе.

- Интересно, - сказал он задумчиво, - почему у нас, эльфов, глаза от солнца не слепнут и не слезятся?

В это время Куперовский поворачивал меч вокруг себя, прислушиваясь к трескам, скрипам, попискиванию и утробному завыванию. Наконец он методом последовательных приближений определил искомое направление. Оно проходило как раз посередине между "направо" и "налево" от валуна. Гурфинкель одним глазом следил за ним.

- А-а, - сказал он, - я так и думал, что тебе в ту сторону. Всех вас, мишугоэм, туда тянет. Не ты первый, не ты последний. Там живет дракон. Раньше называл себя Винниченко, теперь принял фамилию Шапиро. Незадолго до этого он съел раввина, после чего сделался хасидом и стал совершенно не интересен. Всерьез собирается в будущем году в Иерусалим. Кстати, не пора ли тебе идти? Ему самое время обедать, а он после еды не принимает посетителей. Не может на полный желудок. Да и мне ты уже надоел. Вы, люди, так скучны. Не то, что мы, веселые эльфы. Пойду сольюсь с природой.

И он, накинув плащ на голову, довольно удачно замаскировался в зарослях крапивы.

Дракон оказался не просто большим - огромным, как средних размеров холм. Он лежал, перегородив дорогу, и шумно сопел. На нем были надеты лапсердак с прорезями на спине для крыльев и широкополая шляпа. Поскольку пейсы у него не росли, он соорудил себе довольно удачный заменитель из витой золотой стружки. Вся его чешуя была покрыта драгоценными камнями. Дракон посмотрел на Леву. Взгляд его был глубок и печален.

- Шолом, уважаемый реб... извините, не знаю вашего имени, - сказал дракон.

- Здравствуйте, - сказал Левушка. - Меня зовут Лева Куперовский. Простите, не могли бы вы подвинуться, а то мне никак не проехать.

- Зачем же так спешить? - с укоризной произнес дракон. - Мне так редко попадаются... то есть встречаются благородные ребы. Всего по несколько штук в день. Хочется же сначала поговорить с ученым человеком, а то в нашей глуши с тех пор, как я здесь поселился, и словом перемолвиться не с кем. Как здоровье вашей достопочтенной матушки, реб Лев? Как себя чувствует ваш отец?

- Благодарю вас... э-э... - Лева замялся, - реб Шапиро. Когда я видел их в последний раз, у них было все хорошо.

- А как дела у ваших родственников, реб Лев?

- По-моему, у них тоже все в порядке. Только у двоюродного деда Янкеля болел зуб, но сейчас он уже, наверное, выпал.

- Ах, какая жалость. Но в остальном дела идут прекрасно. Возблагодарим же за это Того, чьего Имени не следует поминать всуе, - и дракон, воздев взор к небу, произнес несколько фраз на иврите. Завершив молитву, он сказал. - Ну что ж, рад был пообщаться со столь приятным собеседником. А теперь пора и за обед. Режим есть режим, реб Лев. Или вы предварительно желаете спросить или попросить меня о чем-либо? Тогда я весь внимание.

У Левы зародилось нехорошее предположение относительно намерений его визави. Тем не менее он решил воспользоваться разрешением и задать пару вопросов.

- Извините, - сказал он, - я слышал, что драконы весьма мудры (польщенный Шапиро важно кивнул) и даже умеют прорицать будущее (Шапиро снова согласно наклонил громадную голову). Не могли бы вы прорицавить... проречь... в общем, предсказать, что меня ждет впереди.

- Ну, что тут особенно прорицать? - проворчал дракон. - Впрочем, ладно, раз я обещал, посмотрим, погадаем.

Он до половины залез в придорожную пещеру (продолжая, однако, загораживать путь задней частью туловища и хвостом) и, повозившись там минут десять, вынырнул, сжимая в передних лапах солидных размеров том в засаленном переплете свиной кожи и ведерную бутыль с янтарного цвета жидкостью внутри. Он налил Куперовскому в крышечку от бутылки, а сам шумно выпил из горла.

- Угощайтесь, реб Лев. Лехаим!

Лева с сомнением уставился на резко пахнущий напиток.

- Да вы пейте, пейте, реб Лев, не беспокойтесь. Одобрено раввинатом. У меня и справка есть.

Куперовский, чтобы не обижать могучего хозяина, отпил несколько глотков.

- Хороша? Приготовлена из крови Голема. От нее очень укрепляются крылья.

Лева с ужасом пошевелил лопатками. Нет, за ними ничего пока, кажется, не шелестело.

- Ну, вы наслаждайтесь, а я тем временем кое-что посчитаю.

Дракон открыл книгу, все страницы которой были покрыты непонятными символами. Он листал ее, порой поглядывая на солнце замутненными глазами, и что-то бормотал себе под нос. Наконец он нервно захлопнул фолиант и с глубоким удивлением в голосе проговорил:

- Как вы понимаете, реб Лев, все предсказания могут быть даны только в статистическом смысле... так сказать, с учетом стохастического воздействия случайностей. Так вот, хотя я был уверен в обратном, но главная вероятностная линия ведет вас мимо меня - и дальше. Хоть убейте меня, если сможете, но я не понимаю, почему карты раскладываются именно данным образом. Далее вам предстоит более удивительная встреча, чем все, бывшие ранее, после чего вас ожидают подвиги у некоего замка. Затем вы столкнетесь с могущественным волшебством... и последующая ваша судьба скрыта туманом.