Любен Дилов - Упущенный шанс

Молодожену пришлось совершать челночные полеты между Титаном и Реей на планетолете, выполнявшем регулярные рейсы. Он разрывался между верхней и нижней половинами своей молодой супруги. Оставаться на Титане он не мог — ни в одном из отелей не было мест. Из полетов он возвращался к нам с неутешительными сообщениями: у юной супруги появились старушечьи усики, косматые бородавки и бог знает что еще…

А у Ивана стал вырисовываться бюст. Я было хотел взглянуть, но жена не позволила: «Ты что — никогда женской груди не видел?» Проклятая старуха до сих пор не объявилась. Похоже, она прекрасно чувствует себя с молодой нижней частью тела моего друга. Ее усиленно разыскивают, но ведь поиск приходится вести на всех девяти спутниках Сатурна… А старухе ничего не стоило вернуться на Землю или улететь на какую-нибудь другую планету.

Мы же вынуждены сидеть и ждать. Ни работой, ни семьей не можем заняться по-настоящему. Жена зорко следит, чтобы я не приближался к Ивану. Ивонн следит за всеми подряд. То ли за чужую половину трясется, то ли за Иванову, только не отходит от него ни на шаг. И когда Иван, кокетливо вертя задом, направляется в ванную или в туалет, мы начинаем спорить, кому его сопровождать — мужчине или женщине, а то вдруг он и правду выскочит на улицу без скафандра…

Полюбовался бы этот робот — доктор философии на нашу жизнь, а я бы спросил потом, не пропало ли у него желание философствовать?!

— Молодчина, — похвалил я своего нового помощника. — Я рад, что к твоей программе предусмотрено ироническое отношение к… К машине.

Этой похвалой я рассчитывал вызвать смех своей «секретарши-смуглянки», однако, по всей видимости, конструкторы лишили ее возможности реагировать таким образом. Просто совиные глаза окинули меня проницательно-мудрым и немного насмешливым взглядом. Впрочем, это мне только показалось: в цветовых индикаторах не может быть чувств, они всего лишь отражают световую волну определенной длины.

— Знаешь, у меня мелькнула мысль дать тебе возможность написать что-то вроде сочинения на свободную тему, как это называется в школе. Ну как, справишься?

В совиных глазах продолжает светиться насмешка — мол, будь спокоен, я справляюсь с любыми заданиями. Однако вступать в диалог компьютер попрежнему не выказывает ни малейшего желания.

Понятно: без ввода хотя бы минимального набора данных у меня ничего не выйдет. Об этом и в руководстве пользователя сказано. Придется хотя бы в общих чертах обрисовать сюжет, тему, характер героя.

На подставке, которую я обычно использую для того, чтобы собирать в стопку исписанные листы, я вдруг вижу свежую газету, открытую на спортивной странице. Чуть ли не половина ее занята фотографией лыжника, костюмом напоминающего представителя неземной цивилизации. Под фотографией надпись: «Симеон Пробков установил мировой рекорд на соревнованиях в честь открытия нового трамплина». Ниже дан снимок самого трамплина. Все еще настроенный на веселую волну, я предлагаю: — Почему бы нам не посвятить очередной рассказ Мони Пробкову? Как-никак прославленный лыжник, мировой рекорд вот установил… Только о чем будет этот рассказ? Вообще-то я хотел предложить тебе одну тему, не мой взгляд совершенно исчерпанную.

Для меня во всяком случае: я написал не меньше дюжины произведений, о встречах с инопланетянами. Похоже, в фантастике это самая расхожая тема, остающаяся проходной только потому, что людям очень хочется, чтобы эта встреча состоялась. Они убеждены, что только внеземная цивилизация способна поправить земные дела. Люди разуверились в господе боге, перестали надеяться на него и теперь с нетерпением ждут, когда, наконец, стоящая на более высокой ступени развития цивилизация соблаговолит спуститься с небес на летающих тарелках, которые просто ломятся от неземных благ. Разве мало мы слышали о людях, которые лично видели НЛО? Я верю, что они их видели, что здесь странного? Сколько людей видели господа в окружении ангелов и святых и даже беседовали с ним, когда религия была еще достаточно сильна? Вполне возможно, тот же психоз охватил и ныне живущих, поэтому заранее предупреждаю: никаких летающих тарелок я не потерплю!

К слову сказать, меня считают популярным фантастом, и с тех пор, как пресловутые летающие тарелки были замечены и в наших высях, народ стал названивать мне по телефону или останавливать на улицах, требуя объяснений. В силу дурацкой логике считается, что раз ты фантаст, то не можешь не быть специалистом по летающим тарелкам. И вот как-то раз меня на улице остановил знакомый.

— Расскажи, что знаешь о тарелках, ты должен быть в курсе этой чертовщины, — не здороваясь, накинулся он на меня. — Газеты дают опровержение за опровержением, но это, конечно, чтобы не сеять панику.

— Помилуй! — ответил я, — мне об этом известно не больше, чем тебе.

— Да будет тебе! — не поверил он. — Конечно, ты все знаешь. Скажи хоть, почему они не приземляются у нас. В Америке вон садились, в Австралии тоже, кучу раковых больных у них там вылечили, а у нас почему-то не хотят. Или это тайна?

— Наверное, — пошутил я осторожно, стараясь не задеть и без того оскорбленного в своих национальных чувствах знакомого, которого до этого считал довольно умным человеком. — Ты только представь себе, что началось бы, объяви они во всеуслышанье о своем приземлении с точным указанием места, даты и времени. Подумай, что произойдет…

Согласившись с таким объяснением, он сделал из него совершенно неожиданное умозаключение:

— Значит, ты с ними встречался? И словно в рот воды набрал?

И тут мне пришло в голову провести забавный эксперимент.

Понизив голос, я доверительно сказал ему:

— Знаешь, в последний раз я им сказал то же самое. «Послушайте, заявил я им, — наши граждане считают, что вы относитесь к ним с незаслуженным презрением. Ну нельзя же так, на нашей планете все народы равны». С этим они согласились, но рисковать отказались — уже натерпелись от встреч с разными дураками и невежами в других странах. Не желают тратить время на пустые разговоры. И потому настаивают, чтобы я подобрал для них человек десять. Эта группа получит возможность в письменном виде задать вопросы и вообще изложить свои взгляды. А уж тогда они решат, с кем из них встречаться. Но поскольку ты мой друг, — тут я вытащил блокнот и ручку, — уверен, ты не подведешь меня. Подумай до завтра, о чем ты их спросишь и что сообщишь. Кстати, напомни мне номер своего телефона.

Он сделал попытку заглянуть в блокнот.

— А кого ты уже записал?

— Да так, пару человек. Близких друзей, людей умных. Ты их знаешь, но я дал слово не называть имен. Надеюсь, ты понимаешь, что в таком деле приходится хранить тайну. Итак, если ты согласен…