Любен Дилов - Упущенный шанс

Они с испугом поглядывали даже на мужа гадалки — суетливого субъекта, который через каждые пять минут появлялся в гостиной, превращенной в приемную, и озирался по сторонам с виновато-беспомощным видом человека, забывшего, с каким поручением его сюда прислали. Через каждые полчаса из кабинета гадалки выходила побледневшая, ничего не видевшая вокруг посетительница, уже знавшая вынесенный ей приговор. На обращенные к ней взгляды с немым вопросом каждая такая посетительница дрожащим голосом отвечала: «Угадала. Все как есть угадала…» И торопливо покидала приемную. Все отвечали совершенно одинаково, словно боясь уронить авторитет гадалки или разрушить волшебные чары. Напряженная обстановка от этого только усиливалась.

По-видимому, именно это заставляло самую молодую из присутствовавших, совсем еще девчонку, сдерживать свое нетерпение. Наконец она не выдержала.

— Извините, можно мне пройти без очереди? Мне только спросить…

Атмосфера всеобщей напряженности моментально сменилась атмосферой всеобщей ненависти. Ведь сюда все пришли с вопросами.

— Я… Потом я дождусь своей очереди. А сейчас мне только спросить…

Было видно, что ей стоит огромных усилий признаться в чем-то, во что она сама отказывалась верить.

— Понимаете, мне кажется, я потеряла свой кусочек сахара. Хорошо помню, что взяла с собой, а теперь вот не могу найти…

— Ничего не выйдет, — сказала деревенского вида женщина, судя по всему, поднаторевшая в тайнах ясновидения. — Без сахара, на котором спала, и без платочка ничего не выйдет.

— Платочек у меня с собой, — пробормотала девушка, — а вот сахар… Я ведь аж из Софии приехала…

Атмосфера ненависти наполовину разрядилась, преобразовавшись в досаду у той половины женщин, которые, хоть и пришли раньше, готовы были милостиво пропустить девушку без очереди, и в великодушную радость другой половины: тех, кто стоял за девушкой и надеялся, что таким образом ждать придется меньше.

— Пусть спросит, чтобы не ждать напрасно, — раздался голос кого-то из обнадеженных.

Гадалка, расплывшаяся особа лет шестидесяти, восседала на канапе, и весь вид ее говорил, что гаданиями она сыта по горло. В удушливом полумраке, стоявшем в комнате, были повинны плотные портьеры, скрывавшие окна. Разило клопами. В складках крупного, бесформенного лица прятались глаза. Ходили слухи, что гадалка слепая или почти слепая, но поговаривали также, будто она только притворяется слепой, а на самом деле ее зрению позавидует каждый. Впрочем, от этих слухов толпа в ее приемной не уменьшалась.

— Присаживайся, — проскрипела гадалка охрипшим от предсказаний голосом.

Девушка продолжала стоять.

— Госпожа гадалка, я хочу спросить вас… Дело в том, что я потеряла приготовленный кусочек сахара. Можно ли…

Гадалка уставилась на нее невидящим взглядом и долго молчала, прежде чем отрезать: — Нельзя!

— Но ведь мой платочек при мне… Да и: сон свой я помню…

Казалось, она вот-вот разрыдается.

— Сказано тебе — нельзя! — грубо оборвала ее гадалка, безуспешно стараясь сменить позу. — Сахар нужен, на нем ведь всё и записано. Так что приходи в другой раз.

Видя, что гадалку не уломать, девушка все же нашла мужество усомниться в справедливости ее слов.

— Хорошо, госпожа гадалка. Но ведь в другой раз мне приснится совсем другой сон. Как же быть?

Гадалка не собиралась посвящать ее в тайны профессии.

— Дура ты, да разве я по снам гадаю? Ладно, ступай себе! Надоели мне такие, как ты. Люди ко мне со всех концов Болгарии едут со своими бедами — у кого больной в доме, у кого муж сбежал, а такие, как ты, только голову морочат разной ерундой: да выйду ль я замуж, да не выйду ль я замуж… Успокойся, в девках не засидишься! Ступай, можешь больше не приходить!

Не подозревая о том, что, выставляя клиентов, гадалка только больше набивала себе цену, девушка в слезах выскочила в приемную. Женщины тотчас сгрудились возле ее, стали расспрашивать: что случилось, что ей сказали?

— Она прогиа-а-ла м-меня. Ска-а-зала, что я пришла с ерундой. А я…

Чья-то сердобольная рука уже гладила ее по головке.

Стоявшая в стороне женщина сказала в пространство:

— Так оно же по тебе видно, что ни о чем серьезном тебе нет нужды спрашивать…

Тут уж все собравшиеся в приемной женщины почувствовали безграничную веру в гадалку: раз она и без куска сахара может узнать, кто с чем пожаловал, то…

Чуть позже, когда девушка ушла, какой-то мужчина, не бывший свидетелем этого случая и узнавший о нем со слов женщин, безуспешно пытался развить перед ними свою собственную теорию.

Упитанный и хорошо одетый, умело выстраивавший свои рассуждения, мужчина этот походил на интеллигента или снабженца и уж, конечно, вовсе не напоминал провинциала. Он принялся втолковывать женщинам:

— Сахар здесь совершенно ни при чем. Просто это народная традиция. Раньше гадалки не брали денег, да и какие тогда деньги были у крестьян? А сахар стоил дорого, вместо него употребляли рачел — концентрированный виноградный сок. Вот они и брали сахар вместо гонорара.

Услышав слово «гонорар», женщины решили, что он все-таки интеллигент, хоть и в первом поколении.

Между тем мужчина продолжал:

— Вот так… Вроде бы для гадания дай кусочек сахара, дай платочек. От этой кусочек, от той кусочек-вот тебе и мешок сахара на пасхальный кулич. А теперь гонорар стали брать и сахаром, и деньгами…

Женщины пытались возражать: сахар, мол, во время сна впитывает в себя мысли и сны. Но поскольку они сами толком не понимали, как все это происходит, то напустились на мужчину: «А зачем же ты сюда заявился, если не веришь?» На это он резонно ответил, что не верит в роль сахара, а самой гадалке он как раз верит. И пояснил, что когда впервые пришел к ней, то не захватил с собой ни одного кусочка и, чтобы не получить от ворот поворот, сбегал в магазин, а гадалка все равно правильно нагадала, хотя он и не клал сахар под подушку. А сегодня он пришел совсем по другому делу, если их это так уж интересует. Он не собирается просить гадалку поворожить ему, он хочет узнать у нее кое-что о летающих тарелках, о других цивилизациях… Когда их можно ждать и тому подобное.

— О летающих тарелках? — ахнули женщины.

Так в приемной была найдена общая тема для разговора, в котором не ставились под сомнение способности гадалки, поэтому супруг ее, покрутившись вокруг с видом человека, забывшего, зачем он шел, и не заметив ничего подозрительного, удалился восвояси. День ничем не отличался от других приемных дней известной гадалки и так же, как другие дни, должен был закончиться поздно вечером, причем без особых происшествий.

Никто не знал, что ночью в этом городке произойдет событие, которое могло бы повлиять на судьбу всей планеты. И что для городка это была последняя возможность прославиться не только гадалкой, всецело занятой предсказанием будущего своих посетителей. Настолько, что она не смогла предсказать это событие. Возможно, она предугадала бы его, если бы задумалась над вопросами интеллигента. Но она прогнала его, как раньше прогнала девушку, заявив при этом, что она занимается местной цивилизацией, людскими бедами и страданиями, а разные безответственные типы хотят заставить ее тратить силы на всякую чепуху…