Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

Кто смуту вносит В сердце человека —

И обитает среди джиннов и людей».

В последнюю ночь, которую они проводили вместе, Кевин сказал Руфи:.

— Я возьму тебя с собой, если мне удастся найти какой-нибудь предлог. Хороший или плохой.

— Правда?

— Да. Ты же знаешь, мы и без того чертовски стеснены. Мы уже расстались с частью кухни, мы везем с собой сбрасываемый бак… — Она не купилась на это, и он продолжал: — Любовь моя, когда мы вернемся в Империю, об этом растрезвонят все средства массовой информации. Ты свяжешься со мной потом? У тебя ведь есть мой рабочий номер.

— Я дала тебе свой, — проговорила она, рассматривая его рукава. Только что к ним пришили три кольца капитана 1-го ранга. — Правда, мы будем находиться в разных звездных системах.

Все это действительно выглядело как прощание.

Чтобы добраться от Новой Шотландии до прыжковой точки, понадобится около двух недель. «Агамемнон» и «Антропос» вылетали позднее, но их двигатели работали с двойным ускорением тяги; поэтому они достигнут прыжковой точки немногим раньше «Синдбада». «Синдбад» мог бы обогнать их, имея сбрасываемые баки с дополнительным горючим, но Кевин отказался от этой затеи, не желая подвергать Бери ускорению более одного g, и предпочел меньшее.

Этот полет отличался от путешествия со Спарты. «Синдбад» «чувствовал» себя совершенно другим кораблем. Все его установки были изменены.

Поскольку теперь на корабле не было Мерсера, в кухонном отсеке мог перевозиться груз, более подходящий для их миссии. Но это почти ничего не меняло. Кухня «Синдбада» была разработана для того, чтобы кормить Горация Бери: чтобы в ней можно было готовить небольшие питательные и обильно приправленные специями блюда для человека, чьи вкусовые ощущения почти сошли на нет из-за его более чем почтенного возраста. Теперь Реннеру приходилось заниматься и меню. Сам Кевин мог в полете поддерживать строгий пост, когда свежей пищи не было и в помине. Блейн, хоть и сын лорда, все-таки служил в ИВКФ, так что тоже был не слишком привередлив в еде. Бакман никогда не обращал внимания на то, что ел, а что касалось Джойс Мей-Линг Трухильо…

— Мисс Трухильо, у вас достаточно крепкий желудок?

— Меня об этом уже спрашивал лейтенант Блейн. Я ела что придется и где придется, мистер Реннер. — Она улыбнулась и продолжала: — Разумеется, я не откажусь от великолепного стола, однако… кстати, вам когда-нибудь приходилось есть полосатую крысу? Между прочим, зовите меня Джойс, тем более что в конце концов вы все равно будете меня называть именно так. Договорились?

Вероятно, Бери получал некоторое удовлетворение от того, что Джойс не знала, что теряет. Ему не составляло больших усилий избегать ее; ведь он практически не передвигался. В ее присутствии магнат вел себя подчеркнуто вежливо, однако называл ее Трухильо.

Когда на корабле все обрело равновесие, Кевин Реннер стал наслаждаться свободой.

Свобода. Смешно! Он был окружен людьми, стенами, обязанностями… и ко всему прочему облечен определенной властью. Корабль принадлежал Бери; зато Реннер был старшим офицером Бери на службе в военной разведке. «Синдбад» полетит туда, куда он захочет… и если учесть, что ставкой в этой своеобразной игре была Империя Человека, он сделает все, что от него зависит, чтобы провести «Синдбад» прямо к точке MGC-R-31.

Более четверти века Кевин Реннер и Гораций Хусейн Бери занимались рутиной и поддерживали ритуалы. Один из них — кофе после обеда.

— А она довольно привлекательна, — заметил Бери. Он медленно попивал сладкий горячий напиток. — Мне известны планеты, на которых ее можно было бы продать за очень хорошие деньги. — Он тихо захихикал. — М-да-а, не так уж много осталось таких мест, благодаря нашим усилиям. Возможно, мы могли бы использовать ее в качестве приманки…

— Она только обрадуется этому. Чтобы слепить эксклюзивный репортаж, она добровольно пойдет на что угодно, — сказал Реннер.

Бери подергал себя за бороду и молча чего-то ожидал.

— Это всего лишь предположение, — проговорил Реннер. — На самом деле, я почти не уделяю ей времени.

— Я это уже заметил.

— Да. Что ж, отложим это до того, как начнутся сложности. Если они начнутся. Все время мы находились на планете, но теперь все может измениться. Или нет. Не знаю. Вполне вероятно, что нам придется провести утомительные полгода в совершенно пустой звездной системе, пока туда не войдет Имперский Космофлот и прогонит нас оттуда.

— Если это случится, то мисс Трухильо будет крайне удручена. Полное отсутствие развлечений… — сказал Бери. — Я-то рассчитывал, что кто-то охотно предоставит их.

— Гм. По правде говоря, Гораций, очень приятно чувствовать себя… свободным.

— Я чувствую снаружи дыхание дьявола, ибо его сердце свободно от забот.

— Что-то вроде этого, — усмехнулся Реннер. А вдруг ей хочется чего-нибудь, что я не смогу предоставить?

— Не могу сказать, что Аллах немилосерден к нам. Однако не стоит слишком полагаться на его милость, — произнес Бери.

— И это верно. Довольно скоро мы будем в точке I. Что там случится, я не знаю, но это вполне может сорвать нам всем досуг к чертям собачьим! — произнес Реннер.

— Я по-прежнему не понимаю, — произнес достопочтенный Фредерик Таунсенд. — И не думаю, что когда-нибудь пойму.

— Сожалею, — сказала Гленда Руфь. Она осмотрела салон корабля. Я считала, что знаю здесь каждую заклепку и каждый шов. «Геката» была немногим крупнее курьерского судна. Она была быстрой, но не очень удобной. Фредди Таунсенд приобрел ее для гонок, а не для длительных путешествий. Впоследствии к кораблю добавили отсек для провизии и помещение для единственного слуги, но все равно на корабле было тесновато. — Мне бы следовало отправиться с Кевином…

— Не надо начинать все снова, — сказал Фредди. — Я думаю, что ты могла бы полететь с ними, а почему бы и нет? И я очень рад оказать тебе любезность. Мне вообще нравится делать что-то для тебя. И ты должна это знать. Но… — В салон неожиданно вошла Дженнифер Банда, и Фредди раздраженно поднял глаза к потолку. — Обед через полчаса, — сказал он. — Пойду-ка, приму душ.

Фредерик Таунсенд настоял на том, чтобы все переодевались к ужину. Поначалу это могло показаться нелепым, но, по крайней мере, парадные костюмы и вечерние платья нарушали монотонность. Корабль был в основном автоматизированным, и на нем пристутствовал только один член команды: бортинженер Терри Какуми. Джордж — единственный слуга, старшина в отставке, выступал в роли кока, официанта, слуги, а иногда управлял кораблем. Ежедневно все собирались на почти официальный ужин. Поэтому в это время каждый был хоть чем-то занят.