Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

— Капитан Блейн дал свое разрешение, если вы захотите. Мистер Бери, мы глубоко признательны за ваши комментарии относительно торговли между Мошкой и Империей. От этого выиграют обе стороны.

«Да! Клянусь Бородой Пророка, случай вроде этого…» Бери согласился быстро. Спрятанных Домовых может пока охранять Набил.

Однако сейчас, сидя на борту посадочной шлюпки, было трудно справиться со своим страхом. Он взглянул на чужака рядом с собой.

— Я финч'клик' доктора Хорвата, — сказала мошкита. — Вам нужно расслабиться. Эти шлюпки хорошо сконструированы.

— О! — сказал Бери и расслабился.

Худшие часы были позади. Набил переместил фальшивый баллон в главный воздушный шлюз «Макартура» к сотням других, и там он должен был быть в безопасности. Чужой корабль был, несомненно, лучше человеческих кораблей подобного типа, хотя бы потому, что мошкиты должны были полностью исключить риск для человеческих послов. Однако вовсе не путешествие вниз заставляло его испытывать страх, имевший резкий вкус нового паяльника…

Шлюпка слегка накренилась. Спуск начался.

Ко всеобщему удивлению, он оказался скучным. Иногда были случайные колебания тяжести, но болтанки не было. Они почти подсознательно почувствовали трехкратное «клак», как будто выпускались посадочные шасси, а затем возникло ощущение, что они катятся. Корабль прибыл.

Друг за другом они вышли в герметичную камеру. Воздух был хорош, но без всяких запахов. И не было ничего видно, кроме большой надувной структуры, окружавшей их. Они посмотрели назад, на корабль, и буквально остолбенели.

Сейчас он имел крылья и выглядел как глайдер. Края удивительной стрелы вытянулись в стороны, превратившись во множество крыльев и закрылков.

— Это была хорошая прогулка, — вежливо сказал Хорват, выйдя и присоединившись к ним. — Весь корабль изменил форму. На крыльях нет ни единого шарнира — они выдвинулись, словно живые! Реактивные сопла открывались и закрывались совсем как рты! Если бы вы только видели это! Если командор Синклер когда-нибудь спустится вниз, мы дадим ему место у окна, — ликовал ученый, не замечая свирепых взглядов, бросаемых на него.

В дальнем конце строения открылся надувной шлюз и вошли трое коричнево-белых мошкитов. Когда они разделились, страх вновь охватил Бери: по одному присоединились к рядовым, а третий направился прямо к нему.

— Финч'клик', — сказал он.

Во рту у Бери было сухо.

— Не бойтесь, — сказал мошкит, — я не могу читать ваши мысли.

Если мошкит хотел облегчить состояние Бери, то он явно выбрал неподходящие слова.

— Мне говорили, что это ваша профессия.

Мошкит рассмеялся.

— Это моя профессия, но я не могу делать этого. Все, что я могу узнать, это то, что вы подсознательно покажете мне. — Он говорил совсем не так, как сам Бери. Видимо, они изучали людей только в общем.

— Вы мужчина, — заметил он.

— Потому что я еще молод. Остальные стали женщинами ко времени, когда они достигли «Макартура». Мистер Бери, снаружи нас ждут машины, а недалеко выбрано место для вашей резиденции. Давайте посмотрим наш город, а потом поговорим о делах. — Он взял его под руку двумя маленькими правыми руками, и это прикосновение было весьма странно. Бери пошел следом за ним к воздушному шлюзу.

«Не бойтесь, я не могу читать ваши мысли», — сказал он, прочтя его мысли. На многих вновь открытых мирах Первой Империи ходили слухи о чтецах мыслей, но ни один из них — хвала милости Аллаха! — не был найден. Это существо заявило, что не может делать такого, и это было очень странно. Прикосновение не было отвратительным, хотя люди воспитания Бери ненавидели прикосновения. Он жил среди гораздо более странных обычаев и людей, чтобы беспокоиться о детских предрассудках. Но этот мошкит был успокаивающе странным, и Бери еще не слышал, чтобы чей-то финч'клик' действовал подобным образом. Может, он пытался успокоить его?

Ничто не могло привлечь его, кроме надежды на прибыль — прибыль без ограничения размеров. Даже изменение Империей Новой Каледонии не проявило индустриальной мощи, достаточной, чтобы двигать астероиды к троянским точкам Мошки-2.

— Хороший коммерческий продукт, — говорил мошкит, — не должен быть неуклюжим и массивным. Мы сумеем найти товары, редкие здесь и имеющиеся в изобилии в Империи, или наоборот. Я предвижу огромную прибыль от вашего визита…

Они присоединились к остальным в воздушном шлюзе. Сквозь огромные окна виднелся аэродром.

— Опасное хвастовство совершенством своей техники, — буркнул Реннер Бери, а когда торговец насмешливо взглянул на него, повел рукой: — Вокруг нас город, а этот космопорт не занимает ни одного метра лишней площади.

Бери кивнул. Вокруг крошечного поля возвышались небоскребы — высокие прямоугольные строения, стоявшие друг против друга, с единственной полосой земли, тянущейся через город на восток. Если здесь потерпит катастрофу самолет, это будет настоящим бедствием — вот только мошкиты вовсе не собирались допускать этого.

Их ждали три наземные машины — две для пассажиров и одна для багажа, и сиденья для людей занимали две трети площади в каждой. Как только все расселись, водители, которыми были Коричневые, рванули машины с места. Они двигались бесшумно, вызывая ощущение мощи, хотя тряски вообще не было. Двигатели располагались в центре высоких надувных шин, весьма напоминая этим машины миров Империи.

Высокие безобразные здания смутно вырисовывались на фоне неба. Черные улицы были широкими, но заполненными множеством экипажей, носившихся как безумные. Крошечные машинки двигались по запутанным дорожкам с сантиметровыми зазорами между собой. Уличное движение было не совсем тихое. Постоянно слышалось низкое ровное жужжание, которое могли вызывать сотни одновременно работающих двигателей. А иногда раздавалась быстрая и невнятная речь, которая вполне могла быть руганью.

Когда люди перестали вздрагивать от каждого несостоявшегося столкновения, они заметили, что все прочие водители были тоже Коричневыми. Большинство машин перевозило пассажиров, иногда Коричнево-белых, но чаще Белых. Эти Белые были крупнее, чем Коричнево-белые, и мех у них был очень чистый и шелковистый. Именно от них шли все те проклятия, тогда как водители хранили молчание.

Министр по науке Хорват повернулся к сидевшим у него за спиной.

— Я смотрел на здания, когда мы спускались вниз, — на крыше каждого разбиты сады. Мистер Реннер, вы довольны, что прилетели с нами? Мы ждали офицера, но, честно говоря, не вас.

— Наиболее разумно было послать именно меня, — сказал Кевин Реннер. — Я самый подходящий офицер на борту, которого капитан мог отправить. Я вовсе не нужен, чтобы прокладывать курс по картам.