Александр Казанцев - Спустя тысячелетие. Лунная дорога

— Вот это я хотел увидеть больше всего в жизни, — сказал Петр Громов.

— Не знаю, сэр, что вы хотели, но я уже вижу и, к счастью на этой стороне, именно то, что по сердцу всякому, живущему в кредит.

Аникин удивленно наблюдал,как Том Годвин поспешно насыпал пирамиду камней.

— Что это ты? — поинтересовался он.

— Том Годвин платит по векселям, Ван! Спасательная экспедиция, топливо — все за мой счет.

— На котором лишь прожитые годы?

— Все они не стоят последнего часа. Теперь на счете прииск имени невесты.

— Вот как?- заинтересовалась Эллен.

— Золотых слитков не меньше, чем в Нью-Йорке религиозных сект. Забирайте сколько хотите самородков. Их зафиксировал спутник с селеноцентрической орбиты. По контракту с компанией «Америкголд моторс» из десяти заявленных приисков второй- мой! Вот этот! О'кей!

Аникин брал из рук Годвина темно-червонные острогранные слитки с пятнами слежавшейся пыли в углублениях и возвращал их ему. Тот уже не знал, куда их девать, заполнив карманы скафандра.

— На Луне,- сказал Аникин,- железный гвоздь, привезенный с Земли, становится золотым. По цене. Твои самородки, доставленные с Луны, обойдутся на Земле не дешевле искусственных изотопов золота.

— Лунное золото будет новой международной валютой. Так задумали боссы, — объяснил Годвин.- Уж я-то не буду дураком! Наукой занимались парни с «Аполло», а я…

— Слушай ты, чудак!- начал было Аникин. Годвин не слушал. Он что-то написал на бумажке и положил ее в вершину горки.

— Не придавливай, — посоветовал Аникин. — И так пролежит тысячелетия, дождем не вымочит, ветром не сдует.

— Записку можно предъявить и раньше, — сказал Годвин и, вынув бумажку из-под камня, протянул ее Эллен.

Эллен прочла, нахмурилась и молча возвратила.

— В ракете я… выдумал невесту, — буркнул Годвин.

Озабоченная Эллен подошла к Петру Громову.

— Командор. Трещина- это страшно.

— Вы так считаете? — покосился на нее Петр Громов.

— А как вы подумаете, чьим именем назван прииск?

Петр Громов пристально посмотрел на Эллен.

— И поэтому опасаетесь всяческих трещин?

Эллен посмотрела не на трещину, а на бумажку в камнях, на которой было написано: «Прииск Эллен».

— Объяснение не лишено оригинальности, — сказала она.

— Что там вам объясняют, Зль? — тревожно спросил Годвин.

— Вред трещин, — ответила Эллен.

— Трещину нужно преодолеть, — внушительно произнес Петр Громов.

— К черту, командор! Головой рискуют бедняки, а сейчас вы имеете дело с богатым человеком, жизнь которого в Америке принято оберегать частными детективами.

— Мы рискуем не вашей жизнью, Годвин, а танкеткой.

— Жалею, что она пуста.

Эллен обернулась.

Танкетка приближалась к краю трещины, отбрасывая манипулятором крупные самородки. За полусферой виднелся Евгений.

— Напрасно золотом бросаешься,- заметил ему Петр Громов.- Тяжелые камни пригодятся для трамплина.

— Это не щедрость смертника с электрического стула?- поинтересовался Годвин.

— Нет, трезвый расчет,- ответил Петр Сергеевич.

— Наташа уже побежала в соседний корпус,- сказал Евгений.- На дворе ливень. А она в чем была выскочила. Электронно-математическая машина сейчас высчитывает скорость разбега, угол взлета, силу удара…

Эллен восхищенно смотрела на Евгения.

— И вы прыгаете?

— Даже если бы находился в кабине, — ответил он.

Через пять минут в полусфере танкетки рядом с Евгением появилась голова Наташи. Мокрые волосы свисали на плечи прядями, на озабоченном лице виднелись капли дождя. Она тяжело дышала.

Евгений взял у нее информационную карточку.

— Ну как?- спросил Пётр Сергеевич.

Евгений посмотрел отсутствующим взглядом на брата, потом обернулся к горному склону, словно оценивая его.

— Может быть, с него удастся разбежаться. Скорость нужна не ниже ста сорока трех километров в час. Угол взлета сорок пять градусов.

— Как у старых гаубиц,- заметил Аникин.

— Так и думал, будем насыпать трамплин, — решил Петр Громов.- А удар?- И он посмотрел на Наташу.

Она смутилась.

— Здравствуйте, Петр Сергеевич. Простите, я совсем вымокла. Математическая машина сейчас заново проверяет все узлы на удар. Но я уже сказала Жене. Надо прыгать.

— Спасибо, Наташа,- сказал Петр Громов и скомандовал:- За работу, друзья!

Наташа долго наблюдала через приоткрытую дверь макета танкетки, как люди на Луне поднимали огромные камни и возводили трамплин, похожий на снежную горку для детей.

Танкетка приволокла в железных руках глыбу камня, которая не уступала постаменту памятника Петру I в Ленинграде. Ее положили у самого края пропасти.

Трамплин был готов.

Побледневшая Эллен наблюдала, как танкетка, примеряясь, чуть въехала на насыпанную крутую каменную горку. Трамплин обрывался на краю трещины. Эллен с сомнением измеряла глазами расстояние до противоположного края. Трудно было поверить, что машина долетит до него.

Петр Громов угадал ее мысли. Он сказал:

— На Земле лава вулканов, выброшенная из кратера, тут же стекает по склонам. На Луне тяжесть меньше и лава пролетала над поверхностью десятки километров, образуя кольцевые хребты цирков.

— Ну, это еще не доказано! — запротестовал Аникин.

— Сейчас убедишься.

Евгений с танкеткой уподобился вылетающей из жерла вулкана каменной глыбе.

Танкетка забралась высоко на горный склон и замерла там, словно не решаясь ринуться вниз.

В шлемофонах ощущались шорохи, похожие на шум дождя. Они доносились с Земли, из лаборатории дальнеуправления, в которой было открыто окно.

Но вот танкетка двинулась, помчалась, подпрыгивая на камнях, кренясь то в одну, то в другую сторону. Бег ее все ускорялся, она уже пролетала по десятку метров над камнями, снова касалась их и вновь взлетала, готовая совсем оторваться от поверхности. Нужно было обладать феноменально быстрой реакцией и точной интуицией, чтобы рассчитать на три секунды раньше толчки и повороты танкетки. Ведь Евгений видел все с опозданием на полторы секунды, и столько же тратилось на то, чтобы его команда достигла аппаратов танкетки.

Совершенно беззвучно, подпрыгивая и грохаясь на камни, танкетка подлетела к трамплину, задела его одной гусеницей, накренилась и вдруг вывернулась, не опрокинулась, оказалась на узкой взбегающей дорожке. Еще мгновение — и она, устремляясь носом к звездному небу, сорвалась с вертикального обрыва и, как по воздуху, которого нет на Луне, пот-добно выпущенному снаряду, полетела над мрачной пропастью.

За ней змеилась веревка…

Танкетка достигла высшей точки полета и стала падать в пропасть. Для тех, кто смотрел сверху, казалось невозможным, что она долетит до другого края.