Сергей Жемайтис - Жестокий шторм

— Кто бы это мог?

— Страшно подумать, Том.

— Может быть, мой соперник?

— О нет, Том! Я же тебе все рассказала. Ничего серьезного у меня не было до встречи с тобой.

Они молча обошли по коридору кинозал и вошли в бар «Тритон и наяда», напоминающий старую портовую таверну. За стойкой атлетического вида негр-бармен сбивал коктейли, на высоких стульях сидели несколько пожилых американцев и одна девушка, было много свободных столиков. Они сели у переборки с фальшивым окном. Заказали два фирменных коктейля.

— А ничего напиток, — сказала Джейн, потянув из соломинки золотистую жидкость. — Вкус тмина и еще чего-то знакомого.

— Мяты?

— Не соображу, но вкусно, Том!

— Да, Джейн.

— А ты знаешь, отец неожиданно подобрел к нам.

— К нам?! — удивленно вскинулся Кейри.

— Да, и ко мне, и к тебе. Он приходил на судно прощаться со мной и покаялся, что заблуждался насчет тебя, а на самом деле ты энергичный, многообещающий молодой человек и что, если твои намерения серьезны, он ничего не будет иметь против нашего брака… Потом произошло самое страшное… Мисс Брук узнала от капитана, что ты убит, а чуть раньше я увидела тебя в обществе каких-то не то полицейских, не то гангстеров. Куда они тебя вели. Том?

— Видишь ли, у меня не было билета, пароход отходил… — смущенно опустил глаза Кейри.

— Ты не умеешь лгать, Том. Тебе тяжело говорить неправду. Когда-нибудь ты мне расскажешь все, а теперь объясни, почему ты остался на судне?

— Мне надо было тебя увидеть, убедить, что я не писал тебе тех гадких писем. И кроме того, я не хотел оставлять тебя одну. Теперь мы будем вместе до конца плавания. Вопрос с круизом улажен благодаря твоему отцу.

— Вот видишь, что я тебе говорила! Отец так изменился, как-то сразу! Что-то с ним произошло. Наверное, он понял свою неправоту. Ведь так бывает с людьми, Том?

Томас Кейри молчал, сосредоточенно втягивая в себя жгучий коктейль. Подняв голову и встретившись с девушкой взглядом, виновато улыбнулся:

— Хотелось бы, чтобы такое случилось с твоим отцом…

— Я понимаю тебя, Том. Трудно так сразу изменить мнение о человеке, но надо верить, Том, в лучшее в людях. Если мы перестанем верить в лучшее в человеке, то каким гадким покажется нам все, весь мир. Не так ли, Том?.. Ты что молчишь?

— Слушаю тебя, Джейн. Ты права: без веры в людей нельзя жить. Надо чтобы хоть в кого-то оставалась вера.

— Да, милый Том. Как хорошо, что мы верили друг другу и будем верить всю жизнь. Том! Ты мне ничего не рассказал, как жил прошедший месяц без меня, как тебе работалось, какие события стряслись за это время, только, пожалуйста, без дорожных катастроф. Ведь все катастрофы одинаковы?

— Нет, Джейн. Несчастья проявляют характеры людей. Бывают, конечно, случайности, как правило же, виноваты или сами пострадавшие, или их окружение — враги, друзья. Я давно стремлюсь вывести закономерность несчастий.

— Удается?

— Кое-что наметилось. Материала много, надо его систематизировать. Что ты на меня так смотришь?

— У меня такое чувство, что тебе все время хочется что-то сообщить мне. Очень важное, но ты боишься огорчить меня.

Томас Кейри страдальчески улыбнулся:

— Ничего значительного не произошло, если не считать того, что я познакомился с замечательным человеком, благодаря которому остался на судне, и нашел тебя. — И он, увлекаясь, стал рассказывать о встрече с мистером Гордоном у заправочной станции, умолчав, правда, об исповеди Тихого Спиро и о всех последующих событиях, связанных с ним. — Даже о том, что ты уезжаешь, я узнал случайно и решил объясниться с тобой до отплытия. И вот — я здесь…

Она внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ну хорошо, когда-нибудь ты расскажешь мне все. А теперь просто улыбайся. У тебя хорошая улыбка, Том, но ты не годишься в дипломаты. А со своим новым другом обязательно познакомь. Так он шекспировед? Мне нравятся люди, живущие прошлым. Их осталось так мало…

— Да, в наше время практицизма действительно не так уж много. Только знаешь, мистер Гордон теперь внезапно воспылал горячим интересом к современности.

— И это вполне закономерно, если человек большую часть жизни провел с тенями сподвижников королевы Елизаветы…

Они бродили по судну, удивляясь его размерам, открывая, как в незнакомом городе, то особенно красивый уголок, то новый бар, магазин или ресторан, кинозал или бассейн с солярием; удивляясь показной роскоши первых классов и более чем скромному виду третьих, изумляясь и радуясь новизне ощущений. Они выходили на открытые галереи и смотрели в необозримое пространство океана, вслух мечтая о будущем. Иногда в эти минуты у Томаса Кейри мучительно сжималось сердце при мысли, что эта плавучая громада вдруг начнет погружаться в воду. Что он тогда предпримет, как спасет Джейн? Но Джейн с участием глядела на него, не в силах понять, что с ним происходит. Он с усилием улыбался, она брала его под руку, и они отправлялись на следующую палубу, и молодой человек, чувствуя тепло ее руки, отгонял тяжелые мысли, ему начинало казаться, что раз Джейн рядом, то с ними вообще ничего дурного не может произойти.

Близилось время обеда, и Джейн сказала, что страшно проголодалась, потому они зашли в бар на корме судна, который назывался в честь знаменитого пирата «Клуб Генри Моргана».

Пошел дождь. Ветер растрепывал дождевые струи, превращая их в водяную пыль и туман. Вокруг потемнело. Старшина Асхатов поднялся на ноги.

— Сколько пресной воды пропадает зря, — сказал он, глядя на потоки, сбегавшие по ветровому стеклу рубки. — Надо бы подсобрать про запас. Да сейчас некуда. Прямо в трюм брать нельзя: грязный. Подождем до лучшей погоды. Для водяной цистерны брезентовую емкость приспособим.

— Разве у нас вода кончается? — с тревогой спросил Горшков.

— Пока еще хватает. Я, на счастье, не успел слить ее. Нет, воды у нас достаточно, пожалуй, на месяц хватит, если, конечно, с толком расходовать.

— Вы что, думаете, мы целый месяц будем болтаться?

— Никто, Алексей, не думает, да запас моряку никогда еще не мешал. Давай сменю. Курс прежний: сто пятьдесят?

— Нет, повернуло на сто шестьдесят.

— К зюйду ветер поворачивает. Вот и дождь кончается. Смотри, как посинела вода. Хоть белье сини. Все-таки быстро мы дрейфуем к югу. Наверное, пересекли Куро-Сиво и попали в какое-то новое южное течение. В Тихом океане, Алексей, течений этих пропасть.

— Видал на физической карте.

— На картах только самые основные показаны, а сколько их возникает при ураганах или вот при таких ветрах, от приливов и отливов и еще невесть от чего! Океан — это, брат, не какое-нибудь озеро, его изучать да изучать. Ты что, задремал уже?

— Нет, вас слушаю.