Брайан Олдисс - Теплица (сборник)

Так ходить было возможно только посередине комнаты. Наверху проходили деревянные балки, поддерживающие крышу старого здания; между ними виднелись оранжевые квадратики черепицы. В тех местах, где черепица была уложена неровно, в комнату пробивались лучи дневного света. Вдоль двух длинных стен комнаты крыша спускалась к полу до расстояния полутора метров. Все стены комнаты были выбелены когда-то очень давно; во время последнего ремонта они были оклеены светло-оранжевыми обоями с нарисованными букетами цветов, огромными, как суповые тарелки, и как бы вставленными в специальные углубления в стене. Большая часть этих обоев отклеилась или была оторвана. В таких местах сквозь слой белил проступали очертания кирпичной кладки. Когда до побелки кто-нибудь дотрагивался, она отваливалась и распадалась на облачко пыли.

Задняя или юго-западная стена комнаты вверху пересекалась с несущей балкой крыши. Место пересечения стены и балки увидеть было невозможно, так как в этом месте была сооружена маленькая голубятня. Подобраться к ней можно было только с помощью восьми ступенек, сделанных специально для этой цели. Только один голубь по имени X. жил теперь в этой будке, задняя стенка которой была забрана решеткой, чтобы птицы не могли попасть в комнату. Центральная балка поддерживалась в трех местах наклонными вертикальными деревянными опорами; последние проходили в полутора метрах от пола. Расхаживая по комнате, С. с привычностью обходил их, нагибая голову или отступая в сторону, не останавливаясь и не вынимая руки из карманов.

Рядом с поперечной балкой, почти вплотную к черепице, стояла печь на металлическом листе, сверху донизу покрытая решетками, дверцами, крышками, рукоятками, набалдашниками, горном. Здесь же находились поддувало и кочерга; слюдяное окошко было размером не более окуляра телескопа. Верхняя крышка украшена орнаментом в виде монограммы из надписи «Сенториал 1888». Монограмма занимала всю поверхность крышки.

От задней стенки отходила труба толщиной в человеческую руку. Верхний конец ее был защищен от дождя специальной металлической крышкой, установленной сверху, и проходил через всю крышу — поэтому весь дым, образующийся в печи, выходил наружу.

Позади печи, на том же металлическом листе, лежали разносортные куски дерева; расколотые на щепу толстые чурбаны, сухие ветки груши, бамбука, ободранная кора, старый упаковочный ящик с двумя гвоздями, торчащими из него, и несколько обломков из дерева, в которых угадывались остатки старой мебели. Между ними валялся топорик.

Пройдясь по комнате, С. обошел вокруг печки около десяти раз, столько же раз избежал столкновения с балками, поддерживающими крышу, но ни разу не замедлил шаг и не вынул руки из карманов своих фланелевых штанов. Наконец он подошел к бревну возле окошка, из которого открывался вид на заднюю стену дома, и уселся на бревно. На нем имелось бесчисленное множество следов топора. Большинство рубцов было не более пяти сантиметров в длину. В тех местах, где надрезы пересекались, кора отходила, обнажая треугольники светлой древесины.

Кроме печки и бревна в комнате находилась еще кое-какая мебель.

Одним из предметов обстановки был подвешенный между первой и второй балками, которые находились под наклоном, плетеный гамак. На концах гамака переплетенные веревки сходились к металлическому кольцу; эти кольца цеплялись за гвозди, глубоко вбитые в первую и вторую балки. Из гамака свисали углы двух одеял и матрас, набитый смятыми газетами и связанный садовой веревкой.

Еще одним предметом обстановки была цепь полок и перегородок, стоявшая вдоль юго-восточной стены, по левую руку от С, сидевшего на бревне спиной к круглому окошку, из которого был виден дом. Эти полки использовались когда-то для различных приспособлений по уходу за голубями и голубятней — круглые черные шарики из хлебного мякиша, сменные насесты, маленькие пронумерованные колечки, сделанные из какого-то металла вроде олова.

Некоторые из приспособлений все еще хранились на полках, но большую часть полок занимали вещи, принадлежавшие С. Среди них были: старомодная подставка для ночника, цилиндр, две пустые банки из-под варенья, дыхательный ингалятор, статуэтка ломовой лошади, голова которой была отбита; пара ножниц, коллекция обстриженных ногтей, хранившаяся в пепельнице, мышеловка, часть скелета длинноухой летучей мыши, найденная во время экспедиции в нижнюю комнату, дорожный чемодан, купленный в день, когда мистер Мэри дал С. должность своего секретаря, правая ножка стула, изъеденная жучком, перьевая ручка, сделанная из разноцветного пластика, термос, латунная коробочка, катушки. Здесь же лежали: китайский фонарик, на котором была нарисована рожица чертика; завернутая в бумагу книга, на истрепанной обложке которой можно было прочесть: «Пингвин» — для путешественников»; три грецких ореха; боковое зеркало автомобиля с разбитым стеклом; еще одна пустая банка из-под варенья; зонтик, сверху которого лежала соломенная шляпка с разноцветными лентами; овальный металлический медальон с миниатюрой, изображающей сцену из «Жития человека божьего»; а также прокомпостированный автобусный билет; расческа со сломанными зубьями; замысловатый железный ключ; пачка из-под сигарет; талон на обед; еще одна банка, на этот раз с остатками варенья; жестяной шарнир; маленькая чашка с нарисованными цветами, в которой стояли бритва, помазок, ложечка и тряпка; кусок зеленого мыла тоже лежал рядом. Здесь же находилась и чашечка в сине-белую полоску и пакетик чая; эмалированная чашка без ручки, медный крокодил длиной восемь сантиметров; небольшой склад продуктов и домашней утвари и несколько книг: «Настольная книга машинистки»; «Нижняя точка»; «Отверженные» Виктора Гюго; «Посмертные записки Пиквикского клуба» без обложки; «Беременность — концепция деторождения»; первый том книги Шпенглера «Закат Европы»; «Игрушки и возраст»; «Жизнь для бога»; «Первые шаги в Библию»; «Введение в химию»; «Введение в философию»; «Понимание бога»; «Практика секса»; «Путеводитель по Англии»; «Мои Альпы» М. Мид и журнал «Для мальчиков» за август 19…

Все эти книги давно запылились. Пыль походила на пудру высокого качества; местами она лежала очень тонким бело-оранжевым слоем.

С. достал журнал «Для мальчиков» и уселся с ним на бревно. Он начал читать фрагменты из «Тайны Серой Мельницы». Прочитав первые две колонки, он отложил журнал, положил его открытым на полю Опустился на колени и выглянул в открытое окошко.

«С. — наблюдатель, С. — секретарь, правда, бывший, — в нем было что-то хищное. Он гораздо опаснее, чем Г., — думал Домоладосса. — Но как можно понимать сейчас положение вещей? А может, этот непонятный мир, Вероятность А, настолько сложен, что в нем отсутствует понятие греха? Или, может, у бога миллиарды других миров, словно лежащих в детской кроватке, в которой он пробует различные комбинации греховности или непорочности».