Михаил Lё - Город Гарольда (СИ)

Очередной сюрприз судьбы под корень срезал и без того изрядно потрепанный боевой дух отряда. Глобальное, всепоглощающее уныние тут же заковало в неподвижные ярма все надежды бунтарей.

Один за другим, сначала Огонёк, затем Дымка, Чиж и даже Ауст упали перед непроходимой дверью на колени, не осмелившись подумать о том, чтобы попробовать подорвать или пробить такую здоровенную броню.

Один только Снайпер отчаянно, практически со слезами на глазах, метался у двери, не желая признать поражения.

— Всё! — Безжизненно-блекло произнесла Дымка. — Роботы уже достигли окраин Промзоны. Скоро всё кончится. Мы проиграли…

— Нет! — Безумно выкрикнул Снайпер. Судя по его лицу, он уже был одержимым, конченым человеком. Он молниеносно метнулся к Аусту и, схватив за воротник ученого, стал трясти того, словно куклу, словно манекена, заливая бедного Ауста кипящим потоком страстей.

— Ауст!! Очнись! Подумай хорошо! Неужели эту дверь никак нельзя отпереть! Раз есть дверь, значит должен же быть и ключ от нее! А раз есть ключ, мы можем им воспользоваться!

Ауст безвольно сносил неприятную тряску. Физически он ещё был живым, но вот морально его казнили несколько минут назад. Думать — было самым последним, чем он хотел заниматься именно сейчас, поэтому он буркнул в ответ первое, что пришло ему в голову, просто что б от него отстали, оставив его тет-а-тет с его суррогатной печалью:

— Может из диспетчерской её можно открыть?

Глаза Снайпера загорелись жизнеутверждающим пламенем.

— Точно! — Словно сумасшедший закричал парень на весь коридор и безумный крик Снайпера пустился бродить по заковыристым извилинам лабиринта, периодически аукаясь. Вдобавок изо рта Снайпера выпал какой-то совершенно умалишенный, нервный смешок, и Ауст с глубокой уверенностью подумал: «Он окончательно тронулся!» — Бежим туда! Я знаю, где находится диспетчерская!

Снайпер побежал, но никто из оставшихся повстанцев не поддержал его инициативу. У поворота он остановился и обижено прокричал:

— Чего вы сидите?!

— Снайпер, — всё тем же усопшим голосом ответил ученый, — про пульт управления я так сказал… — признался ученый. — Я вовсе не уверен, что я прав!

— Но ведь есть шанс! Есть шанс, что мы можем спасти всех тех людей! — Снайпер ткнул пальцем в стенку, на самом деле показывая в сторону центра Промзоны, где находилась основная масса повстанцев. — Мы не можем их бросить! Если есть хоть малейший шанс, почему бы не ухватиться за него! Если есть надежда, зачем же опускать руки? Зачем безвольно тонуть в трясине, когда у тебя имеется возможность ухватиться пусть даже за тонкий прутик? Разве это умно? Разве в такой ситуации, когда уже практически всё равно, когда уже ничего нельзя потерять, не разумно ли, по крайней мере, попытаться что-то сделать?

На несколько секунд в коридоре повисла гробовая тишина. Затем Дымка шарахнула ботинком об пол и принялась подниматься на ноги.

— Всем нам бежать в диспетчерскую не имеет смысла. Даже если мы найдем способ открыть дверь, логичнее что бы кто-то остался здесь и имел возможность сразу же уничтожить подстанции. — Снайпер кивнул в знак согласия. — Я пойду с тобой, а остальные пускай остаются здесь…

— Я тоже пойду с вами… — Чиж поднялся на ноги. — Не хочу сидеть, здесь сложа руки, ожидая пока смерть придет за мной.

Ауст никак не отреагировал на произнесенные реплики. Он продолжал сидеть, согнув ноги в позу лотоса, покачиваясь легонько взад-вперед, словно шаман, проваливающийся в бездну экзистенциалистического транса. Огонёк принялась подниматься на ноги, но Дымка попросила её остаться с Аустом. Девушка с пониманием отнеслась к просьбе.

Они побежали.

Девушка и старик, скатывающийся в пропасть морального небытия, остались у неумолимых к сожалениям, бесчувственных к чужому горю дверей, запертых на тысячу магнитных замков.

Через полминуты девушка перестала слышать шаги бегущих. Она сомкнула веки и принялась шептать молитву, которую она выдумывала на ходу; молитву, адресованную к какой-то высшей силе, обитающей в неизведанных глубинах космического океана. По её щекам струились холодные слезы.

Чиж, всё время бежавший рядом с Дымкой, резко отстал, а затем, громко крикнул: «Стойте!».

Девушка остановилась. Бегущий впереди Снайпер также остановился и обернулся.

Коридор, по которому бежали повстанцы, последние тридцать метров мягко сворачивал в правую сторону. Почти на самом конце затяжного поворота, в обратную сторону, метнулась едва уловимая, короткая ветвь. У этой развилки и остановился лидер Изгоев.

Первое, что бросилось в глаза Снайпера, когда он посмотрел на лицо своего соратника, это жизнерадостная, не в меру веселая, как для текущих обстоятельств, улыбка, показавшаяся на его устах. Снайпер тревожно прошел взглядом по отростку-проходу, что бы понять, что так обрадовало Чижа, и увидел, что коридорный переулок вел в огромный, открытый ангар-хранилище, заставленный многорядными витринами набитыми сплошными шеренгами золотых слитков. Снайпер только и смог, что мысленно воскликнуть: «О, нет!».

Он с надеждой посмотрел в глаза Чижа и увидел в них тотальное «О, да!», ещё более стойкое и непоколебимое, чем те двери, которые не пропустили мятежников к резервным подстанциям.

— Как умно со стороны Системы хранить золото в настолько надежно защищенном месте… — бросил Чиж в пустоту и медленно, пошел к хранилищу.

Внешне в этот момент он походил на безвольного, загипнотизированного зомби, управляемого откуда-то со стороны с помощью куклы-вудду. — На этом, господа, я думаю, наши пути расходятся… — с сарказмом бросил Чиж напоследок, не отрывая пристального взгляда от теплого шафранного блеска, излучаемого сокровищницей.

— Не надо Чиж… — жалобно заскулила Дымка, но он и ухом не повел.

— Чиж… — твердая интонация Снайпера заставила вожака Изгоев обернуться к своему соратнику. Довольная улыбка продолжала сиять на его скелетоподобной физиономии, выказывая его сумасшествие. — Нам нужная твоя помощь, а сюда мы всегда сможем вернуться.

Снайперу на мгновение показалась, что какое-то мнимое колебание проскользнуло в глазах вождя, но стоическая, инфернальная улыбка оставшееся на губах Чижа, свидетельствовала об ином.

Чиж развернулся и снова пошел к хранилищу.

— Чиж… — окликнул Снайпер ещё более напористо.

Ответ Чижа был воспроизведен ледяным голосом, похожим на охривший сип пустынного ветра, равнодушного ко всему:

— У нас с тобой был уговор Снайпер. Помнишь? — В вопросе Чижа не чувствовалась вопросительной интонации, будто он вовсе и не спрашивал, а лишь констатировал не вызывающий каких-либо сомнений факт. — Я обещал тебе помочь организовать бунт, а ты обещал мне немыслимые богатства. Считай, что наша сделка только что состоялась. Теперь ни я тебе, ни ты мне ничего не должен…